Четвертая стрела
Шрифт:
– Дай позырить-то!
– взмолился Копчик.
– Да подожди ты!
– отмахнулся Аксель, - Сейчас...
Герцог вдруг выпрямился на своем этикетном месте жениха или супруга и словно вскинулся весь - человек в причудливом маскарадном кафтане стремительно взлетел рядом с ним на запятки саней, как ни в чем не бывало. Стоял стрункой возле герцога, стройный, сияющий, с горящими глазами, и государыня улыбалась уже им обоим - и тому, и другому.
– Да что там?
– заволновался и гвардеец.
– Да сейчас...
Кабинет-министр, новая этуаль, указал ее величеству на что-то впереди
– Ну, смотри.
– А я?
– обиделся гвардеец.
– Мы на дюка смотрим, - утешил его Аксель, - а он неинтересный. Ты видишь то, что я вижу?
– Ага...
– проблеял Копчик, - блииин... плакали ставочки...
– Дайте мне, - гвардеец вырвал трубу, - изверги неблагодарные. Что там хорошего-то? Ну дюк, ну министр. Ладно, ее величество, дай ей бог здоровья. Ну, слон - фигня, ледяной даже лучше. А, вот и бабы... Блядва Ягужинская, морда Головкина... и, как всегда, среди баб - обер-гофмаршал, чтоб ему лопнуть...шлендра Лопухина, мандавошка Зотова, макака Юсупова... весь цветник собрался...
Аксель и Копчик переглянулись. Акселю очень хотелось хоть как-нибудь отсалютовать Волли Плаксину - мол, видал миндал? Аксель и не сомневался, что Плаксин все видал и сделал свои выводы.
– Братцы, нашлись!
– заорал снизу, с земли, Ласло, - А мы тут с актерками сдружились, айда к ним после всей феерии?
– Я женатый, - напомнил приятелю Копчик.
– А я пойду!
– вызвался гвардеец.
– Как звать-то тебя, охотник?
– запоздало полюбопытствовал Аксель.
– Федор Сумасвод-второй, - горделиво представился служивый и еще более покраснел, - из древнего боярского рода Сумасводов, еще со времен стояния на Угре прославленного.
Аксель и Копчик тоже представились, извиняясь, что их имена не так изысканны, и Федор Сумасвод полез со своею фляжкой вниз - знакомиться с Ласло.
– И вы спускайтесь, - напутствовал он новых товарищей, - скоро смена подойдет!
– Что думаешь?
– спросил Аксель Копчика, глотая морозный ветер. Солнце золотило кровлю дворца, пушки готовились палить горящею нефтью, и в ледяного слона эту нефть подливали - на будущее.
– Что-что... плакали наши ставочки, - сокрушился Копчик, - было их двое, станет трое. И никакой тебе задорной грызни...
– Погоди горевать, - утешил его Аксель, - многое мы увидели, но еще большего не знаем.
– Да ладно, - совсем поник Копчик, - не утешай меня.
– Сам посуди, - отвечал рассудительный Аксель, - Не может такая игра хорошо закончиться. Министр этот высоко вознесся, к самому солнцу, подобно мифическому летуну Икару. Два пути ему теперь - разбиться или сгореть.
– Смена караула!
– проорал с земли Федор Сумасвод, и друзья засобирались
1999 (зима)
"Несомненно, сердце его расколото. Когда господин столь знатного рода, столь прославленный и приятный, настойчиво искал его покровительства - могло ли это не льстить? Когда господин сей смотрел на него снизу вверх, целовал руки, поверял свои тревоги и болести - могло ли это не тронуть? Когда господин сей, войдя в доверие, как нож в сердце, вдруг предал... Разве это не способно уничтожить?"
На работе у меня был отдельный кабинет, но не сподобилось своего телефона. Все мои входящие звонки доставались секретарше, и при необходимости она дурным голосом звала меня к себе из приемной. Так как я Лиза и она Лиза, многие из тех, кто звонил мне, вываливали на бедную девушку все предназначавшиеся мне тревоги и горести. Вот и сейчас, пройдя мимо приемной, я увидела, как Лизон с кем-то воодушевленно воркует, интуитивно заподозрила недоброе, но погнушалась вмешиваться.
– Лиза, к телефону!
– секунду спустя раздался из приемной истошный крик. Я поспешила на зов.
– Тебя. Парень, - секретарша передала мне трубку и отчего-то смутилась.
– Лиза, это Макс. Кажется, я тебя опозорил, - раздалось в трубке.
– Не бери в голову, не ты первый, - успокоила я, - Ты что, звал даму в нумера?
– Почти, просил срочно приехать ко мне. Собственно, я и тебя хотел просить.
– Я смогу разве что через час. А что случилось?
– Не по телефону, - у Макса был странный голос, без обычной ленивой неги. Наверное, его дилера арестовали.
– Я приеду, - пообещала я и задумалась - что наврать начальству, чтобы удрать пораньше? Кошка рожает? Нет, лучше хорь...
– Пожалуйста, возьми такси, - взмолился Макс, - я отдам деньги.
– За такси? Да ты чокнулся, - обиделась я.
– Приезжай быстрее.
Я положила трубку - секретарша ела меня глазами.
– Он красивый?
– спросила она.
– Руперта Эверетта видела?
– Голубой что ли?
– И это тоже.
В Максиной квартире как будто пронесся смерч - вещи валялись на полу, вывороченные из шкафов. Возле клетки с хорем стояла наготове маленькая переноска, на роскошном круглом ложе брошена была разверстая спортивная сумка. Я посмотрела на сумку и потом лишь вгляделась в самого Макса - трезвого и напуганного. Он растекся по креслу, как амеба, и оттуда на меня таращился.
– Ты что, едешь к Даньке?
– догадалась я.
– Ты скоро чокнешься с этим Данькой!
– истерически прошипел Макс, и голос его сорвался почти на визг, - Ты о чем-то еще вообще можешь думать?
– Нет, - честно отвечала я, - А что, твоего дилера арестовали?
– Моего шефа арестовали, - проговорил Макс отчетливо и трагически, - Завтра я иду на допрос. И отправлюсь вслед за шефом с этой сумочкой. Собственно, вот.
– А почему?
– спросила я, наверное, с идиотским видом. Я подошла и заглянула в сумку - в ней виднелись носки, полотенца, мыло какое-то.