Доверься неаполитанцу
Шрифт:
Он переложил пиджак и сумку в одну руку, другую протянул Винченце, она ухватилась за нее. И тут же споткнулась. Этторе попытался подхватить ее, и они крепко стукнулись лбами.
– Охх!..
– Уммг... Прошу прощения. Родственниками будем.
Внезапно зажегся свет - без чьей-либо помощи. И очень яркий.
Прямо перед ними стояла мадам Баразотти.
Этторе, держа в одной руке сумку, а другой прижимая к себе девушку, оторопело уставился на Антонеллу. Винченца держалась рукой за ушибленный лоб и изумленно хлопала глазами.
–
– пробормотал Этторе.
– Не ожидали вас здесь увидеть.
Антонелла выглядела не совсем обычно. Без косметики, с раздерганной прической, в домашнем халате и тапочках она казалась поблекшей и жалкой.
– Этторе, это вы?
– проговорила она каким-то странным, не своим голосом.
– В такое время? Что вы здесь делаете? Я уж думала, воры... И кто это с вами?
На такое количество вопросов обычно трудно ответить сразу - тем более в таких обстоятельствах. Но у неаполитанца не было выбора.
– Я... мы... Рикардо разрешил нам пожить здесь...
– сказал он, запинаясь, - какое-то время. Ммм... да... У Винченцы сейчас отпуск, и мы решили провести его вместе. Вдвоем. Именно здесь... Верно, Винченца? А Рикардо не возражал. Ну да, когда я спросил его, не будет ли он возражать... Но если вы против, мы тут же...
– Стойте!
– Антонелла решительно пресекла этот мутный поток.
– Вы сказали, Винченца?
– Совершенно верно.
Этторе выпустил девушку из объятий и представил присутствующих:
– Донна Винченца Родари - синьора Антонелла Баразотти.
– Тон у него был сугубо официальный.
Этот обычный ритуал в данной ситуации выглядел столь нелепо, что Винченца едва не расхохоталась.
– Да это ж его любовница, - произнесла мадам, взирая на девушку свысока.
– Что ей здесь нужно?
– Нет-нет, вы ошибаетесь!
– энергично возразил Этторе.
– Это... Это моя невеста, уверяю. У нас с Винченцой... мм... помолвка, и по этому случаю...
– Рассказывайте!
– Женщина решительно повернулась и направилась к лестнице, ведущей в бельэтаж.
– Помолвка! Это все Рикардо... Не мог придумать ничего лучше, как отправить эту девку сюда! Хотел ее от меня спрятать! Глупец!
– Антонелла, постойте! Вы неправильно поняли. Позвольте объяснить...
Однако та уже поднималась по ступеням, возмущенно бубня себе что-то под нос.
– Так что, нам теперь, видимо, лучше уехать?
– крикнул ей вдогонку неаполитанец.
– Уезжайте, оставайтесь - мне все равно. Делайте, что хотите. Вы же говорите, вам разрешили?
Мадам скрылась, а Этторе с Винченцой продолжали стоять на месте, как пригвожденные.
– Ушла, - проговорил наконец неаполитанец с обескураженным видом.
– Ну да. Видать, решила, что мы ей не компания.
– Пожалуй, так и есть...
Винченца глубоко вздохнула, переводя дух.
– Ну и ну, - с досадой сказала она, потирая лоб.
– Сначала одно, потом другое. С вами не соскучишься!
– Прошу прощения, - Этторе сокрушенно помотал головой, - но я тут совершенно
Сделав пару неуверенных шагов, Винченца остановилась.
– Наверно, нам лучше сразу убраться отсюда.
– Погодите, не спешите. Если мы сразу уедем, - тут Этторе опасливо покосился в сторону лестницы, - у Антонеллы могут возникнуть подозрения.
– Какие еще подозрения?
– Что мы с вами никакие не обрученные.
– А-а!.. Ну да, конечно. Тогда что же, остаемся?
– Пожалуй, так будет лучше.
– Он жестом пригласил ее в комнату.
– Проходите, чувствуйте себя как дома.
– Благодарю. Вы так любезны.
Девушка проследовала за ним в гостиную и стала осторожно, словно кошка, расхаживать по ней, разглядывая обстановку.
Просторное помещение было декорировано в типично средиземноморском вкусе. Стулья и диванчики из ротанга, с сиденьями, обтянутыми яркой цветной обивкой, стояли тут и там, полки уставлены морскими украшениями и сувенирами - медными буссолями, барометрами, причудливыми морскими раковинами. На камине центральное место занимала большая красивая модель парусника; изготовленная с невероятной тщательностью, она выглядела в точности как настоящая яхта. Пол в комнате был выложен светлой керамической плиткой, а в центре, перед диваном, лежал ковер в виде шкуры белого леопарда. Несколько ярких размашистых морских пейзажей на стенах - в духе раннего Клода Моне - завершали картину.
Закончив осмотр, Винченца опустилась на диван, сбросила туфли и достала из сумки сигареты.
– Что ж, теперь, по крайней мере, ясно, о чем Дино собирался мне поведать, - сказала она.
– А то все темнил, крутил мне голову.
– Ну вот, теперь вам все известно.
– И надо было делать из этого тайну?
Этторе ничего не отвечал.
– Ладно, и что теперь?
– спросила Винченца, закуривая.
– Не знаю. Наверно, надо выработать какую-то стратегию. На всякий случай.
– Тэк-с...
– Она выпустила в воздух струю дыма и рассеянно потерла нос.
– Утром мне, пожалуй, стоит вернуться в Милан.
– В Милан?
– Ну да, в агентство. Пока там не успели меня хватиться.
Этторе в сомнении повертел головой.
– Не думаю, что это необходимо. При данных обстоятельствах.
– Как это? Поднимется переполох, начнут меня искать. И потом, как же моя работа? Меня просто уволят.
– Денек-другой ничего не изменит. Лучше посидеть здесь тихо - так будет безопасней и для вас, и для всех остальных.
– Вы думаете, мы сможем пробыть здесь пару дней? А она как же?
– Винченца мотнула головой в сторону лестницы.
– Антонелла? Надеюсь, с ней проблем не будет...
– Думаете, ей и правда все так уж безразлично? Думаю, она хотела бы остаться одна...
Этторе сделал неуверенный жест.
– Давайте поживем какое-то время здесь, ни о чем не беспокоясь. Зачем беспокоиться? Отдыхайте, развлекайтесь - чем плохо? Пусть беспокоятся другие.
В ответ Винченца досадливо нахмурилась: