Еловые Боги

Мох Сфагнум

– Тебе нельзя идти за мной сейчас, погибнешь. Захочешь отыскать меня - ищи в яви, на Хель!

Я захлебнулся кровью, заполнившей горло, и рухнул вниз, в воду, гнилую и мертвую - принявшую меня и сомкнувшуюся над моей головой.

...Когда очнулся, обнаружил себя в каюте. Рядом сидела, кусая губы, насмерть перепуганная Кирти. Исходя из ее слов, нашли меня в рубке, я был без сознания, а на шее остались синяки от чьих-то пальцев.

Лаури в рубке не было...

И вообще нигде не было. При этом данная модель шикары не предусматривала ни шаттлов, ни спас-капсул. Исчезновение инфра-медика оставалось загадкой - до тех самых пор, пока кому-то,

нестандартно мыслящему, не пришло в голову проверить систему, управляющую шлюзом. В ответ на запрос та выдала время последнего открытия - час назад - и имя члена экипажа, отдавшего соответствующую команду...

Оказался им, разумеется, Лаури Карьялайнен.

Если отбросить в сторону всякую мистику, то выходило, что Лаури попросту совершил самоубийство. Потому что глубинная инфра, в которой мы плыли, мгновенно растворяет любую органику - а также и неорганику, лишенную защиты глубинной брони.

Собственно, самоубийство и стало "официальной" версией исчезновения инфра-медикой, принятой всеми на корабле - даже бортмех Рихард, после трехдневного запоя, все же смирился с мыслью, что Лаури Карьялайнена нет.

Я не верил.

"Черной ели кровью, и озер корнями"...

Щелк-щелк.

Черт!

Я потряс кулаком, только что в кровь разбитым о прочнейший супрапластик капсулы. А затем вышел на середину рубки, задрал голову и проорал:

– Какого perkele ты сделал, Карьялайнен?! Почему ты нас бросил, mudak?!?
– последнее, байкальское словечко я подхватил от Линце, главного системотехника Венца, который, бывало, именовал тем своих подчиненных, а любопытствующим пояснял, что в Технократии, где он проходил недельную стажировку, этим термином обозначают "безответственных и некомпетентных в собственном деле людей".

Стоило прокричаться - и стало полегче, хотя и немного. Уже не хотелось с размаху залепить низкой четок о палубу, чтобы лопнула, разлетевшись на бусины. Вместо этого я устало сполз на привычное уже место в подножии капсулы, и устроился там, привалившись к мерно гудящему боку "яйца". Оно было теплым, гудение не раздражало, а скорее убаюкивало - я и сам не заметил, как начал клевать носом, проваливаясь в сонную и тягучую, словно кленовая патока, дрему. Ужин был безнадежно пропущен - как и обед до него, как и, кажется, завтрак... Лаури - будь он здесь, а не незнамо где - не преминул бы попенять мне на такое пренебрежение к собственному здоровью и был бы, наверное, прав...

А, плевать. Я был счастлив и тем, что наконец-таки ухитрился вздремнуть, после почти что недели тошнотной бессонницы...

...Пробуждение вышло внезапным. Проснулся я потому, что ноги, кажется, свились в спираль, а с ними - и большая часть рубки. Сообразить, что происходит, я сумел не сразу - был слишком занят тем, что срывал голос, истошно вопя.

Мы всплывали из инфры. Всплывали, входя в норм-пространство.

Но... как?!

Преодолев тошноту, я кое-как подполз к главному пульту. Мешало сосредоточиться свистопляска вокруг, все предметы вытягивались, а сама рубка то и дело норовила сменить размерность, обратившись тессерактом, - но я все же сумел, ценой прокушенной губы, вытянуть руку и набрать очень кстати запомненный код...

...Защитные экраны, закрывавшие иллюминаторы, поползли вверх, и за рябью, которой шла инфра... нет, уже пожалуй, не инфра, а космос - я увидел... прекраснейшее из всего, что только мог надеяться увидеть.

Планету.

Я поймал себя на том, что улыбаюсь, как дурак, во все тридцать два зуба, глядя, как она медленно

приближается, бело-синяя, восхитительно реальная - и восхитительно землеподобная. Плевать, куда нас зашвырнуло течением инфры, главное, что мы все же сумели выбраться наконец в норм-пространство, к планете. Проклятье, и почему я такой безнадежнейший гуманитарий - знать бы, как запустить программу анализа, чтоб увидеть хотя бы состав атмосферы!.. Э-эх... мечты, мечты. Ладно, внутрикорабельную громкую связь я уж точно включу:

– Э-эй, народ!
– меня разбирало на хихиканье, и я не мог ничего с этим поделать - да и не собирался, по правде сказать; за ту новость, что я собираюсь сообщить, Фрэйзер, Рейнхард и Уилби, думаю, мне еще не такое простят: - Мы вышли из инфре! Мы вышли к планете! Мы выбрались, слышите?! Выбрались!!

Переключил на двустороннюю - и едва не оглох от счастливого визга "уйя-а-а!", принадлежавшего, вне сомнения, Кирти... а следом за нею "ура" подхватили и остальные, и чтоб мне провалиться, если в общей какофонии не слышался радостный рев Алджернона Уилби.

И в оглушительном гаме я не сразу расслышал за спиной другой звук:

– Эй, Флеминг... мать твою, кх-х! С хрена ли ты... орешь... кха-кха... а, черт.

Не веря своим ушам, я растерянно обернулся...

Капсула более не светилась. Верхняя половина ее сдвинулась, открыв бледно-зеленого, но несомненно живого и бодрствующего Отто Дитмара, трясущимися руками обдирающего с себя проводки псевдонейронного интерфейса:

– Да чтоб вас всех... а, голова моя, - он зашелся приступом кашля, сплевывая себе на грудь какую-то зеленоватую жидкость, - Ф-флеминг! Выруби... выруби эту чертову громкую связь!!

– Сейчас, сейчас!
– кое-как попав по нужной кнопке, я тут же рванулся к "яйцу", чтобы помочь Отто выпутаться из проводов интерфейса, но моя помощь отвергли - в весьма крепких выражениях, высказав все, что думают о сайониках Семьи Флеминг, лезущих без спроса и без мыла другим в голову, об инфре, о глубинниках, о навигационном трансе, не обошли вниманием также и корпорацию "Нексус", а также и ее господина директора. Выдав все это в перерывах между кашлем, Отто кое-как выбрался - точнее будет, выпал - из капсулы на палубу, где его не замедлило вырвать той же прозрачно-зеленой жидкостью. После некоторых колебаний я опознал в ней проводящий нервные импульсы гель, которым были наполнены проводки интерфейса. Утиравшего рот Отто трясло крупной дрожью, - выглядел он так, словно только что из могилы восстал, и, не слушая извергаемых в мой адрес непрерывным потоком ругательств, я закутал дитмарца в подхваченный с кресла плед (перекочевавший сюда, в рубку, из моей каюты) и помог сесть.

– Ну-у, Флеминг, - погрозили мне дрожащим кулаком, после того, как запас проклятий у дитмарца наконец иссяк, - Если еще хоть раз... удумаешь... такое провернуть - скормлю глубинникам, частями! Какого... ты влез мне в голову, и начал там распоряжаться, недоумок?!

– Э...
– промямлил я, чувствуя, как против воли расплываюсь в преглупой, наверно, улыбке, - Ну... надо же нам было как-то выбираться! А что мне оставалось делать, коль ты изволил некстати отчалить в нирвану?..

– Да ты хоть представляешь, что я чувствовал, мозгоправ хренов?! Меня как будто на кванты разделали, и хорошенько перемешали - а потом обратно собрали, и перепутали руки с ногами!.. Неужто нельзя было как-то... поделикатнее, что ли?!?
– голос дитмарца звучал так жалобно, что я не выдержал - рассмеялся, и приобнял того за плечо: