Эмиль XIX века

Эскирос Альфонс

Такъ было и всегда. Начиная съ Индіи, гд ребенокъ только отпрыскъ дерева кастъ, съ Рима, гд отецъ имлъ право надъ жизнью и смертью ребенка, до современныхъ обществъ, гд ребенокъ почти личность, семья во всхъ своихъ измненіяхъ слдовала за прогрессомъ свободы. Вслдъ за преобразованіемъ государства преобразовалась и идея родительской власти.

Единственныя революціи, которыя остались жить въ исторіи и принесли прочныя результаты были т, которыя захватили въ свои руки воспитаніе. Реформація оттого такъ прочно утвердилась въ Англіи, Германіи, Швейцаріи, Голландіи что въ этихъ странахъ протестантизмъ. учреждалъ школы и завдуетъ ними до сихъ поръ. Французская революція не успла заняться школами. Она наскоро, среди общественныхъ бурь, набросала превосходный планъ народнаго образованія; но вихрь, событій не позволилъ ей привесть его въ исполненіе.

Энтузіазмъ

великихъ идей свободы усплъ уже значительно охладть, когда приступили къ основанію настоящей системы народнаго воспитанія. Идеи диктаторства сильной личной власти, деспотизма носились въ воздух. Власть сдлалась школьнымъ учителемъ, какъ была уже первосвященникомъ, главнымъ милостынераздавателемъ главнымъ законодателемъ, главнымъ военачальникомъ, словомъ главнымъ во всемъ. Отъ этого бога, вышедшаго изъ мертваго механизма потребовали чтобы онъ просвщалъ народъ, фабриковалъ ученыхъ и полу-ученыхъ. Первоначальное образованіе, образованіе среднихъ училищъ и образованіе на всхъ его ступеняхъ было заковано регламентаціей. Я не думаю осуждать государство за основаніе школъ, но я плохо врю въ его способность воспитывать свободныхъ людей. Это не его дло. Въ обществ, какъ и въ организм, каждый органъ: иметъ свою функцію, которую невозможно мнять по произволу.

Мы постоянно слышимъ, что невжество одно изъ главныхъ препятствій для развитія свободы, и я врю этому. Но при этомъ обыкновенно прибавляютъ: «Пусть правительство декретируетъ намъ даровое и обязательное обученіе и все пойдетъ хорошо. Такъ ли? Тмъ, которые считаютъ механизмъ обученія приведенный въ движеніе рукою власти отличнымъ средствомъ для развитія и цивилизаціи народа, не мшало бы припомнить примръ Китая. Тамъ почти каждый подданный уметъ читать и писать. Школъ, экзаменовъ, лицеевъ не перечесть; книгопечатаніе, самое революціонное изо всхъ искуствъ было изобртено китайцами за пятьсотъ лтъ до изобртенія его въ Европ; и какія же мы видимъ послдствія? Обученіе, которое даетъ власть щедрой рукой, книги разршенныя ею только заковали жизнь народа въ неподвижныя формы.

Тоже самое будетъ со всми народами, гд власть возьметъ на себя всю заботу приготовлять гражданъ для государства. Я могу назвать теб не одинъ народъ въ Европ, который не далеко ушелъ въ этомъ отношеніи отъ отечества мандариновъ. Вслдствіе вмшательства гражданской и духовной власти воспитаніе съ каждымъ днемъ все боле и боле прививаетъ народу притупляющее пассивное повиновеніе. Педагогъ въ такомъ случа оборотная старика тирана, и я не удивляюсь ни мало что изгнанный съ трона Діонисій сдлался школьнымъ учителемъ.

Ошибочно думаютъ, что абсолютныя правительства ради собственныхъ выгодъ враги народнаго образованія. Чего имъ бояться распространенія въ масс извстныхъ познаній, которыя они могутъ опредлять и урзывать по произволу. Какъ будто не они держатъ въ рукахъ своихъ вс нити системы, какъ будто не они утверждаютъ методы преподаванія, выбирая нарочно т, которыя всего боле могутъ утвердить въ умахъ принципъ власти. Добровольное порабощеніе — вотъ паденіе, котораго я всего боле опасаюсь для народа. Цпи сковывающія члены раба могутъ упасть при первомъ потрясеніи (мы видали примры въ исторіи); но ливрея крпко держится на спинахъ лакеевъ. Народъ погибъ, когда его выучили подчиняться произволу изъ выгодъ, изъ честолюбія или изъ убжденія.

Система воспитанія основанная на авторитет власти держится исключительно подавленіемъ личности. Слова учителя законъ. Отъ воспитанниковъ не требуется ни самостоятельной работы мысли, ни самостоятельности поступковъ; они должны длать то что имъ приказываютъ. Дтство это мягкая глина, изъ которой лпятъ безпрекословныхъ слугъ правительству. До другаго дда нтъ. Тмъ лучше, если при такой систем школа длается разсадникомъ посредственностей. Народъ превращенный въ стадо барановъ удобне гнать.

У насъ во глав образованія націи стоятъ нсколько либеральныхъ и просвщенныхъ людей. Университетъ нашъ иметъ ту неоцненную заслугу въ глазахъ мыслителей, что онъ обновился французской революціей, и не можетъ, чтобы онъ ни длалъ, отречься отъ своего происхожденія. Университетъ нашъ единственный оплотъ отъ доктрины к захватовъ клерикаловъ. Великіе и свободные умы выходятъ ежегодно изъ факультетовъ университета и нашихъ коллегій. Правительство можетъ предписать законы преподаванія, но оно не можетъ уничтожить вліяніе философіи, идей 89 года и другихъ вліяній, которыя на зло всмъ регламентаціямъ дйствуютъ на впечатлительные умы молодежи.

Система педагогіи, основанная на нашихъ нравахъ, обычаяхъ и предразсудкахъ только задерживаетъ напрасно то, что она не въ силахъ будетъ отвратить.

Домашнее воспитаніе у насъ ведется еще хуже чмъ общественное. Едва успетъ новорожденный войти въ жизнь какъ мы спшимъ уже согнуть его по требованію нашей рутины. Его начинаютъ учить и сообщаютъ познанія въ эмпирическомъ порядк; кто потрудился распредлить этотъ порядокъ сообразно съ свойствами его природы? Боле полувка прошло съ тхъ поръ какъ мы приняли новые методы въ естественныхъ наукахъ, въ политической экономіи, въ исторіи, философіи, литератур, критик, во всемъ исключая воспитанія дтей. Тогда какъ слдовало начать съ него.

Прежде всего я хочу, чтобы даже въ ребенк уважали человческую личность.

Когда мн приходилось слушать рчи моралистовъ и государственныхъ людей противъ коммунизма, этой нелпой, возмутительной, безбожной доктрины, я всегда съ удивленіемъ замчалъ, входя въ наши школы и лицеи, слды того же коммунизма. Однообразіе громадныхъ достроекъ, однообразіе методы, дисциплины, все разчитано на то чтобы загонять и тло и умъ въ казармы. Египтяне, какъ говоритъ преданіе, изобрли печи для высиживанія цыплятъ, мы изобрли такія же печи для воспитанниковъ. Способности, которыя всего боле развиваются отъ этой искуственной теплоты — память и подражательность — далеко не высшія способности ума. Въ этихъ школахъ повидимому задались цлью обезличить человка и сдлать его похожаго на всхъ какъ стертыя монеты. И еще находятся люди, которые утверждаютъ, что это неизбжное слдствіе нашихъ демократическихъ тенденцій. Какимъ нелпымъ силлогизмомъ приравниваютъ однообразіе познаній, талантовъ, умовъ къ равенству правъ всхъ гражданъ? Граждане Соединенныхъ Штатовъ, которые гораздо дальше насъ ушли на пути демократіи, въ тоже время довели до высшей степени энергическое развитіе личности — этотъ корень свободы.

Каждый молодой человкъ будетъ въ состояніи если захочетъ выучиться самъ тому, чему его плохо выучили или вовсе не выучили въ школ и коллегіи; мы вс это длали по окончаніи курса. Но кто изъ нихъ будетъ въ состояніи порвать цпь привычекъ, въ которыя его заковали съ первыхъ лтъ жизни? Какимъ образомъ сдлается онъ способнымъ управлять собой, по выход изъ школы, когда постоянно каждый поступокъ его былъ до этого времени подъ строжайшимъ контролемъ. Къ чему говорить о свободной вол, когда юношу пріучили видть совсть не въ собственномъ сознаніи, а въ рукахъ начальства. Вотъ чего я всего боле боюсь для нашей молодежи. Пускай разсказываютъ намъ о примрахъ знаменитыхъ людей, дтство которыхъ было подчинено той же систем надзора и принужденія, и которые несмотря на то сдлались тмъ чмъ были; Вольтеръ былъ воспитанъ іезуитами и наши титаны 89 года вышли изъ рукъ духовенства. Эти примры не доказываютъ ничего, и т которыя приводятъ ихъ забываютъ постоянно, что говорятъ объ исключительныхъ личностяхъ. Я же имю въ виду не исключенія, но массы, и спрашиваю какое вліяніе должны имть эти системы на обыкновенные характеры и способности. Поврь мн далеко не у каждаго хватитъ силы отстоять свои независимость и самостоятельность, когда онъ былъ годами пріученъ подчиняться чужой вол.

Ты часто встрчала въ свт молодыхъ людей, которые считаются образованными по его понятіямъ; скажи мн многіе ли изъ нихъ отличались независимостью и смлостью ума. Разв вс они не возставали съ иронической усмшкой, противъ нововведеній и перемнъ, которыя положили бы конецъ ихъ честолюбивымъ разсчетамъ и видамъ. Они равнодушно врятъ всему, что освящено временамъ и подтвержденіемъ большинства, потому что имъ все равно, врить или не врить. Что имъ за дло до истины, или лжи, до справедливости или неправды, лишь бы имъ удалось достигнуть своихъ цлей. Вполн довольные своей посредственностью, которую они прикрываютъ самоувреннымъ видомъ, они издваются надъ побжденными, надъ самоотверженіемъ, надъ совстью врной себ. Легковсные, съ дешевенькимъ остроуміемъ, тщеславные и изворотливые, они какъ нельзя лучше умютъ примняться къ существующему порядку. Съ скуднымъ запасомъ поверхностныхъ возваній, они кажутся людьми всезнающими. Общество для нихъ обширное поприще, на которомъ они стараются наперерывъ добиться перваго приза, или по крайней мр похвальнаго листа. На этой сцен личное достоинство играетъ одну изъ послднихъ ролей. Произволъ раздаетъ награды, интрига удостоивается ихъ. Нечего удивляться тому рвенію, съ какимъ ваша образованная молодежь переходитъ изъ школьной дисциплины подъ опеку правительства.