"Фантастика 2024-186". Компиляция. Книги 1-25
Шрифт:
— Знаю? А я и не знал вовсе… Так, случайно мимо проходили. К вам, к слову, шли. С солью. Шум услыхали, вот, посмотреть решили…
Я кивнул. Так оно было, или нет — лишние руки помешать не могли. Даже — такие… Тем временем, Док, пользуясь моментом, продолжил свою речь, обращаясь больше к жителям поселка, чем нам.
— Так что вы хотите? Жить? Умереть?
По гулу голосов, ответ был понятен даже нам, стоявшим на отдалении от основного места событий.
— Значит, умирать никто не хочет… Но, что тогда делать? Как покончить со всем этим? — Док указал рукой на нас, по-прежнему, готовых к наступлению,
Док указал на появившегося на стене, Святошу, потом на меня:
— Долина не может жить в состоянии бесконечной войны. Или он… или — он. Если вы не смогли договориться между собой — деритесь. Пока не останется один.
Мы с Совой переглянулись — Док сам повторил то, что еще в лесу для нас говорил Травник. Только, в отличие от последнего, он указывал на меня, как основного претендента на власть в прерии, если выбирать между фортом и Храмом.
— Согласны?
Святоша не успел вмешаться — на вопрос лекаря многие стали утвердительно кивать, или поддакивать, соглашаясь.
— А вы? Что скажут люди прайда?
— Да! — неожиданно твердо сказал Стопарь. — Пора кончать. Пусть будет поединок. Оставшемуся — править! Поединок!
Все наши подхватили этот призыв, им вторили соратники Лешего и люди Травника, с других сторон поддержали предгорные селения, а молчаливые но насупленные лица Змея и его товарищей не оставляли сомнения, кого поддержат бывшие зэки, закаленные постоянными схватками с жуткими монстрами соляных песков… Вначале неуверенно, а потом с облегчением, призыву Дока стали вторить и остальные — никто в поселке не хотел браться за оружие, видя настроенность всех пришедших на немедленную разборку и желание покончить со смутой, устроенной самозваным монахом.
— Поединок! — Док твердо повторил. — Смерть одного из вас должна разрешить этот спор! Оставшийся будет править долиной! Это наше слово!
Громовой рев полутора сотен глоток заглушил слабые возражения приспешников Святоши, а устремленные на них копья и стрелы, заставили опустить собственное оружие вниз… Любая попытка сопротивления могла спровоцировать избиение рясоносцев — и никто из них не хотел рисковать.
— Глас божий не станет марать руки о варвара и еретика! Ибо оружие праведных — слово!
— Вы, словом убивали Алису? Или, арбалетной стрелой? Кто подкарауливал Чера в лесу, кто шпионил за фортом в пользу Сыча? Не лукавь монах! Покажи всем, что за пазухой ты носишь не молитвенник, но нож!
Стопарь гневно раздувал ноздри, поигрывая внушительной палицей.
— Давай, праведник! Не трусь! Ты сам хотел этого!
— Вперед, Святоша! Покажи всем, чего стоит тяжелая рука владыки!
Незаметно, и как-то само собой образовался круг, по краям которого встали все, кого сегодняшний день собрал возле стен поселка. Мои воины перемешались с жителями селения, рясоносцы — с перерожденными Лешего, охотники с болот — с полуамазонками Рады. И очень быстро, этот круг сомкнулся. В самом центре образовалась небольшая площадка, достаточная для поединка двух человек — и тут в нее вступил угрюмый и непривычно спокойный индеец. При его появлении шум моментально стих — все поняли, что предшествующие события пришли к своему итогу, и спор
— Во имя неба! Сыны и дочери мои! Видите ли, вы, как попирают пастыря вашего? Как возносят хулу на голову его? Вспомните, кто виновен во всех бедах ваших — и да падет гнев людской на отступников правильной веры, ставших язычниками и посланником дьявола на благословленной земле! Анафема!
Слова монаха еще могли послужить сигналом. Кто-то из жителей поселка приподнял копье, в кустах раздался яростный крик и около десяти рясоносцев выскочили с арбалетами наперевес, нацеливая их на толпу. И тут случилось то, что не могло произойти по определению… Док рассвирепел. Одним ударом он опрокинул одного из защитников монаха, отбросил следующего, а потом положил руку на плечо самого патриарха. Вокруг засверкали ножи и топоры, с тетивы были готовы сорваться стрелы…
— Стойте! Если так угодно всевышнему — он не позволит погибнуть своему проповеднику. Если суждено жить по законам язычества — победит Серый Лев. Никому не след вмешиваться в провидение!
Я ударил Урагана по бокам ногами и выехал на центр площади.
— Серый Лев…
Шкура зверя, наброшенная на спину пхая, свисала до земли, лапы с острыми когтями царапали жесткий грунт, сбитый множеством ног до состояния цемента, а верх был накинут на мою голову, отчего снизу казалось, что мое лицо находится в пасти убитого монстра….
— Я не искал вражды с вами. Ни, когда впервые появился в долине, ни, когда стал на вашу защиту. Я не тронул тех, кто трусостью своей поддерживал банду. Не мстил предателям! Мор обрушился на долину — разве в поселке мало было трупов, покрытых черными пятнами? Сова нашел лекарство от чумы, но не спрятал его для одного форта! Нет, мы пришли к вам и все, кто стоит здесь, остались жить, только благодаря ему! Людоед повадился искать добычу в зарослях возле озера — разве Святоша убил зверя? Вот она, подо мной! Кто избавил вас от чудовища?
Кому мешает наш форт? Или в долине стало так мало места для всех охотников? Сколько раз нам нужно спасти других, чтобы людям форта перестали плевать в лица? Сколько жертв хочет принести Святоша, чтобы вернуть прошлое? Разве их недостаточно?
По толпе пронесся тихий шелест…
— Я согласен с Доком. Пусть судьбу долины решит поединок. Но… не я буду биться с монахом. Хотя, видит небо, сожалею об этом. Здесь идет спор не между людьми — но меж их душой. Белая Сова — шаман прерий! — скрестит свой томагавк с посохом монаха. Решайте… или мы продолжим то, ради чего пришли сюда.
Один из послушников обернулся к оторопевшему Святоше:
— Ты столько раз говорил, что главное зло — от язычника! Дерись! Вера не даст погибнуть правому!
— Докажи ряженым, что ты сильнее дикаря! Убей Сову, ощипли его перья! — тогда мы пойдет за тобой, и примем твою правду!
— Убей язычника!
Приспешники монаха так смотрели на своего предводителя, что иного выхода для Святоши уже не оставалось…
— Схватка! Очистить площадь!
Всем распоряжался Док. Он словно стал негласным правителем, на время, отведенное для предстоящей битвы. По его указу все отошли назад, и в центре остались невозмутимый Сова, и взбешенный Святоша, совершенно не готовый к такому повороту событий.