Ган Исландец
Шрифт:
— Врьте, ваше сіятельство… Дьяволъ!
Оба исчезли въ лсу; голоса ихъ затихли мало по малу и вскор послышался топотъ двухъ лошадей.
XXXV
Въ то время какъ въ одномъ изъ лсовъ, окружающихъ Сміазенское озеро происходилъ вышеописанный разговоръ, мятежники, раздлившись на три отряда, вышли изъ Апсилькорской свинцовой рудокопни черезъ главный входъ, расположенный на дн глубокаго оврага.
Орденеръ, который, не смотря на свое желаніе сблизиться съ Кенниболомъ, попалъ въ отрядъ Норбита, видлъ передъ собой длинную процессію
Когда солнце взошло надъ горизонтомъ и факелы издавали одинъ лишь чадъ, Орденеръ могъ лучше разсмотрть это странное войско, выступавшее въ безпорядк съ хриплыми пснями и дикими криками, и походившее на стаю голодныхъ волковъ, почуявшихъ запахъ трупа.
Все войско раздлено было на три отряда или, скоре, на три толпы.
Впереди шли кольскіе горцы подъ предводительствомъ Кеннибола, на котораго вс они походили какъ одеждой изъ звриныхъ шкуръ, такъ и своими дикими суровыми физіономіями.
Дале слдовали молодые рудокопы подъ начальствомъ Норбита и старые — подъ командой Джонаса — въ своихъ большихъ войлочныхъ шляпахъ, въ широкихъ панталонахъ, съ голыми руками и почернвшими лицами, съ взглядомъ, тупо устремленнымъ на солнце. Надъ этой безпорядочной толпой разввались тамъ и сямъ огненнаго цвта знамена съ различными надписями, какъ то: Да здравствуетъ Шумахеръ! — Освободимъ нашего благодтеля! — Свобода рудокопамъ! — Свобода графу Гриффенфелъду! — Смерть Гульденлью! — Смерть притснителямъ! — Смерть Алефельду!
Бунтовщики смотрли на эти знамена скоре какъ на безполезную ношу, чмъ на украшеніе, и они передавали ихъ изъ рукъ въ руки, когда знаменоносецъ уставалъ или хотлъ принять участіе въ нестройномъ хор рожковъ и завываніяхъ своихъ соратниковъ.
Аріергардъ этого страннаго войска составлялъ десятокъ телгъ, запряженныхъ оленями и большими ослами и предназначенныхъ вроятно для фуража. Гигантъ, приведенный Гаккетомъ, одинъ шелъ впереди отряда съ дубиною и топоромъ, а въ нкоторомъ отдаленіи позади него съ затаеннымъ ужасомъ слдовали первыя ряды горцевъ Кеннибола, который не спускалъ глазъ съ этого дьявольскаго вождя, ожидая, что онъ того гляди измнитъ свой видъ.
Съ дикими криками и оглашая сосновые лса звуками рожковъ, банда мятежниковъ спустилась съ южныхъ горъ Дронтгеймскаго округа. Тутъ присоединились къ нимъ отдльные отряды изъ Сундъ-Мора, Губфалло, Конгсберга и толпа сміазенскихъ кузнецовъ, представлявшихъ странный контрастъ съ прочими бунтовщиками. Эти рослые, сильные люди, вооруженные клещами и молотами, въ кирасахъ изъ широкихъ мдныхъ пластинокъ, съ деревяннымъ крестомъ вмсто знамени, мрно выступали впередъ, распвая библейскіе псалмы. Предводителемъ ихъ былъ крестоносецъ, шедшій во глав безъ всякаго оружія.
Вс эти скопища мятежниковъ не встрчали ни души на пути своемъ. При ихъ приближеніи пастухи загоняли стада свои въ пещеры, поселяне
Въ такомъ порядк проходили они по холмамъ и лсамъ, рдко встрчая на пути селенія; слдовали по извилистымъ дорогамъ, на которыхъ виднлось больше звриныхъ, чмъ человческихъ слдовъ, огибали озера, переправлялись черезъ потоки, овраги и болота.
Орденеру совсмъ незнакома была мстность, по которой ему приходилось идти. Разъ только взоръ его примтилъ вдали на горизонт виднющуюся скалу и, обратившись къ одному изъ своихъ спутниковъ, онъ спросилъ.
— Пріятель, что это за скала виднется тамъ на юг?
— Ястребиная шея, Ольемскій утесъ, — отвтилъ ему рудокопъ.
Орденеръ глубоко вздохнулъ.
XXXVI
Обезьяна, попугаи, гребешки и ленты, все приготовлено у графини Алефельдъ къ прізду поручика Фредерика. Она выписала даже за дорогую цну послдній романъ знаменитой Скюдери. Въ роскошномъ переплет съ позолоченными чеканными застежками онъ положенъ былъ по ея приказанію среди флаконовъ съ духами и коробочекъ съ мушками на элегантномъ туалет съ золочеными ножками и съ мозаичной инкрустаціей въ будущемъ будуар ея ненагляднаго Фредерика.
Исполнивъ такимъ образом эту мелочную материнскую заботливость, которая смягчила на время ея злобную натуру, она стала обдумывать, какъ бы врне и скоре погубить Шумахера и Этель, которые съ отъздомъ Левина лишились своего послдняго защитника.
Въ короткій промежутокъ времени въ Мункгольмской крпости произошло нсколько событій, о которыхъ графиня Алефельдъ имла самыя смутныя понятія. Кто этотъ рабъ, вассалъ или чужакъ, котораго, судя по уклончивымъ и загадочнымъ словамъ Фредерика, полюбила дочь бывшаго канцлера? Въ какихъ отношеніяхъ могъ находиться баронъ Орденеръ къ Мункгольмскимъ узникамъ? Что за непонятная причина его страннаго отсутствія въ то время, когда оба королевства заняты были его близкой свадьбой съ Ульрикой Алефельдъ, которой онъ повидимому чуждался? Наконецъ, что произошло при свиданіи Левина Кнуда съ Шумахеромъ?…
Умъ графини терялся въ догадкахъ и предположеніяхъ. Въ конц концовъ, чтобы выяснить себ эти тайны, она ршилась лично отправиться въ Мункгольмъ, побуждаемая съ одной стороны женскимъ любопытствомъ, съ другой — ненавистью къ врагамъ.
Однажды вечеромъ, когда Этель находилась одна въ саду крпости и въ шестой разъ принималась чернить алмазомъ своего перстня какiя-то таинственныя буквы на черномъ столб у входа, на порог котораго въ послдній разъ видла она своего Орденера, дверь отворилась.
Молодая двушка вздрогнула. Въ первый разъ еще отворялась эта дверь, съ тхъ поръ какъ она захлопнулась за Орденеромъ.
Блдная, высокая женщина, одтая въ блое платье, стояла передъ Этелью, съ сладостной, какъ отравленный медъ, улыбкой, съ кроткимъ, доброжелательнымъ взглядомъ, въ которомъ сверкало по временамъ выраженіе ненависти, досады и невольнаго удивленія.
Этель смотрла на нее съ изумленіемъ, граничащимъ съ страхомъ. Посл смерти ея старой кормилицы, скончавшейся на ея рукахъ, это была первая женщина, которую видла она въ мрачныхъ стнахъ Мункгольмской крпости.