Годзилла
Шрифт:
Как отрадно было снова встретиться. Потом наступило чувство стыда, а немного позже зависти. Он прогуливался по городу, вольготно шагая по проспекту, а я стоял на посту, как истукан, обмораживая пальцы ног и отдавая воинское приветствие безликим полковникам.
– Похудел ты, - сказал мне одногруппник.
Я лишь пожал плечами.
– Как тебя угораздило сюда попасть?
– Подсосало...
Далее пошли неинтересные вопросы пошиба, как оно вообще служится и встречные вопросы, как он сам, работа, семья?
В завершении диалога, я как бы вскользь намекнул ему о магазине, и к своему удивлению услышал, что он с радостью купит мне чего-нибудь перекусить.
Одногруппник быстро сбегал в продуктовый магазин поблизости от поста, и я, рассовав “сникерсы” и “баунти” в укромным местах бушлата, по-братски с ним распрощался.
Поздней ночью, когда звёзды на небе зажигали свои сигнальные маячки, я ходил по посту, жадно откусывая маленькими кусочками буржуйские, по армейским меркам, батончики. Злился на себя и всех, что превратился в бездушную машину кишкаблудия, не в состоянии думать о высшем.
***
Случались и удачные караулы, когда я делал беспрецедентные вылазки в министерский кафетерий, и мы всем периодом запасались для себя суточным пайком. Тогда можно было немного расслабиться, и, по крайней мере, не думать о еде, как жадный, хищный зверь.
На посту я мог почитывать и продолжить писать стихи. Мысли были хаотичными и с толикой пессимизма. Я представлял свою комнату, себя, и предавался воспоминаниям, которые с неподдельным трепетом штурмовали мой разум...
In a room
Зачыняю дзверы,
На якой плакат азлобленага
Сіда
Вечна маладога і пад коксам
З бляшанкай “фанты”.
Уключу кампутар,
А на ім
Stone Roses -
Першы альбом
Псіхадэлічна-экстравагантны.
Лягу на канапу.
Сцены насычаюць
Перагорнутыя гукі.
Паглыбляюся ў транс.
Гляджу на сусветную мапу.
Каляровыя плямы
І мары нямоглага ідыёта
Разбаўляе водар піва,
Храбусценне арэхаў,
Чыпсаў, падушачак
З начыннем,
І адчуваю душой шчымліва,
Як цела пераходзіць
На чарговы ў жыцці
Этап.
Не, мы не загінем!
Пакуль за жалюзямі
Пязяхае сонца
Кіпяча-распаленым зарывам.
Буду размаўляць з
Картасарам
Аб трусах і блуканні
Па начным Парыжы,
Нюхаць між старонкамі
Кнігі Караткевіча,
Здзіўляцца фантазіям
Габрыэль Віткоп
У вячэрнім марыве.
А потым, спахапіўшыся,
Танчыць
Пад ранні сінты-поп
Неўтаймоўна-маладых
Depeche Mode,
Напяўшы акуляры.
Узяць гітару,
Усміхнуцца
І Alkaline Trio.
Вар’яцець,
Імітуючы панкоўскія рыфы,
Уяўляць сцэну
І безліч
Людскіх галоў,
Што рухаюцца імкліва,
Але гэта толькі
Гульня ўяўлення
І слоў.
Спыніцца на паўжыцця
І легчы на падлогу,
Унурыўшыся ў столь,
Цытуючы радкі
З Рэмбо,
Качацца па дыване
Ў канвульсіўным экстазе,
Альбо
Знаходзіць сэнс,
Асацыяцыі,
Ці, мабыць, гэта
D'ej`a vu
Ў пачутай фразе.
І ноччу,
Калі на горад надыходзіць
Ліпкае паветра
Глядзець Фасбіндэра,
Ці Бутгерайта,
Натхняцца вобразамі
Пазаліні,
У няведанні адкуль,
Куды
Пайшоў ты чалавек.
Твой вобраз
Не сентыментальны,
Мажліва, вылеплены
З гліны.
І дыхаць, дыхаць ёй,
Яе прысутнасцю
Калісьці ў гэтых сценах…
Палілі,
Цалаваліся,
На падваконніку сляды віна -
Чырвоныя кругі.
Нам так патрэбен
Быў той крок
У бязвер’і нашай
Дасканаласці
Тваёй цнатлівасці,
Маёй тугі.
А потым
Легчы спаць
У трывожным прадчуванні,
Што некалі памёр тут
Табе любімы чалавек,
На гэтым самым месцы.
Вярцецца,
Кідацца,
Спаталяць смагу.
Прачнуцца ў каторы раз,
З палёгкай сесці.
Тут, толькі тут,
У маім пакоі
Адчуць душы,
Якая вагалася раўнавагу,
Калі “Паліцыю Маямі”
З братам
Мы глядзелі ў неспакоі,
Калі мы выпрабоўвалі
Да культавага цягу.
Тут, толькі ў маім пакоі
Я зачыняюся ад непазбежнасці
І свету,
Шукаючы ў днях
Стракатыя настроі,
Уключаючы дакучлівую
Ў мазгах касету.
В маленьком блокноте, помимо зачёркивания точек, я стал строить планы, когда уйду на дембель.
Так, к слову, я пометил, что буду отдыхать около трёх месяцев, потом найду не пыльную работёнку с хорошим окладом. Решу проблему с группой или создам новую. Сделаю ремонт в квартире. Куплю хороший инструмент. Одежду. Писал, какие фильмы посмотрю и какие группы переслушаю, восстанавливая в памяти их забытые уже названия. Это было весьма продуктивным занятием для мозга, который уже успел атрофироваться, получая и фильтруя день за днём одни и те же команды.
Столько открывающихся возможностей, перспектив и целей очерчивали просвет на горизонте однообразного, убого существования, что я даже стал побаиваться, что мои мысли трансформируются в видимую субстанцию и все это заметят.