HistoriCity. Городские исследования и история современности
Шрифт:
Этой коммуникативной установкой определяются отбор, компоновка и аранжировка тех сведений о городе, которые Ребман преподносит своим читателям.
Прежде всего обратим внимание на композицию. Хотя книга представлена как цикл писем анонимного автора анонимному же адресату, что предполагает импровизационную вольность изложения, текст довольно четко структурирован в соответствии с определенным планом. Письма фактически представляют собою главы (хотя оглавление в книге отсутствует), все они, за исключением первого, снабжены заголовками, обозначающими трактуемые в них темы: «Местоположение Эрлангена и его окрестности», «Состояние и питание жителей. Состояние университета в целом», «Преподаватели права», «Философский и филологический факультет», «Университетская библиотека, собрания натуралий, анатомический театр и т. п.», «Тон общения профессоров и студентов. Ограничения и нравственные установления», «Академические установления, академическая полиция», «Общественные увеселения», «Галантность и блуд», «Роскошь вообще и среди учащихся в частности», «Некоторые правила экономичного устроения учащегося в Эрлангене», «Характер жителей в целом. Медицина. Учреждения городской полиции», «Поммерсфельден», «Пещеры близ Мюггендорфа». Уже из этого перечня легко заключить, что автор
Первое, что бросается в глаза при чтении «Писем…» Ребмана, – то, что в книге, адресованной тем, кому предстоит провести в городе продолжительное время, визуальному образу города отводится очень незначительное место. Внешнему облику самого Эрлангена посвящено, собственно, только второе письмо, да и оно носит преимущественно деловой, протокольный характер: «Эрланг [sic!] находится на большой просторной равнине, в местности, где, кажется, божественная буря еще при сотворении мира собрала весь песок на 20 миль в округе. Тем не менее каждый клочок земли тут застроен, и благодаря неустанному усердию удалось выманить у скудной матери земли немногочисленные дары» 366 . Эстетические компоненты облика дифференцированы крайне слабо, и прагматические преимущества городской планировки явно интересуют автора больше, чем все прочие:
366
[Rebmann J. A. G.] Briefe uber Erlangen. Bd. 1. S. 13.
Эрланг [sic!] – красиво выстроенный городок, нравящийся с первого взгляда. Сам город состоит, как известно, из двух частей, так называемых Старого города и Нового города, или Христиан-Эрланга. Последний, как Вы, верно, знаете, был очень регулярно выстроен французскими беженцами. Он состоит из сплошных регулярных прямоугольников и квадратов, все улицы образуют прямые углы и длинные линии, пересекаемые более короткими. […] Обычные дома высотою в два этажа, угловые в три. Это дает городу многие преимущества. Помимо красивого вида, который обеспечивается такой застройкой, невысокие здания и довольно широкие улицы дают возможность для движения воздуха, а разделение города на квадраты препятствует распространению огня в случае пожара […] Рынок и так называемый французский или дровяной рынок суть истинные квадраты и радуют глаз 367 .
367
Ibid. S. 14–15.
Городская архитектура также не представляет никакого особого интереса; среди крупных строений выделены только церкви, да и они описываются в чрезвычайно общих выражениях, не только без характеристики стилевых особенностей, но и вообще без каких-либо деталей:
Из церквей здесь имеются 1) так называемая новая, или городская, церковь, 2) французская реформатская, 3) немецкая реформатская, 4) университетская, а в Старом городе 5) Старогородская и католическая церкви, которые сейчас построены лишь до уровня окон. Новая, или Новогородская, церковь определенно самая красивая из всех, но имеет, как и реформатская, тот смешной недостаток, что башни еще не достроены и снабжены пока только временными кровлями, что выглядит довольно странно. Французская церковь построена просто, без украшений 368 .
368
Ibid. S. 16.
Напротив, первые же упоминания загородных локусов оказываются весьма эмоционально и эстетически нагруженными:
Но в получасе езды отсюда находится весьма внушительный холм, Радсберг, с вершины которого можно насладиться райским видом. Весьма романтическая долина к северу от горы скрывает такие уголки, каким позавидовал бы иной роскошный парк. Муж, снедаемый черными мыслями и грызущей сердце тоскою, не приходи сюда часто, если не хочешь дать своей печали новую пищу! Здесь буря страшно сотрясает сосны, они со скрипом трутся о расщелины скал, ты слышишь и видишь лишь мрачные ущелья и окутывающую их вечнозеленую печаль и не слышишь веселого пения птиц в близлежащей буковой роще 369 .
369
Ibid. S. 20.
Большая часть текста «Писем…» посвящена коммуникативным аспектам городской жизни – описанию характера местных жителей, нравов и обычаев, типовых ситуаций, в каких может оказаться приезжий юноша, и социальных отношений, в какие он может быть вовлечен. При этом Ребман постоянно балансирует между различными стилевыми регистрами: деловой тон знатока, дающего дельные практические советы, сменяется то обличительным пафосом просвещенного критика, то поучительными наставлениями моралиста. Например, представляя общие преимущества Эрлангена как места для учебы, он в пределах двух страниц переходит от описания экономических выгод к оценке имеющихся информационных и коммуникативных
Здесь хотя и не то чтобы очень дешево, но все же не так дорого, как в северной части Германии. Имея вексель в 60 каролинов 370 , студент может тут жить очень удобно, если устроится относительно экономно. Он может позволить себе всякое разрешенное удовольствие, хорошо одеваться и участвовать во всяческих обществах. Квартиры здесь хотя, что для меня удивительно, и не так хороши и дороги, как в Йене, но по сравнению с Гёттингеном вполне доступны по цене и несравненно лучше. Возможно, главное преимущество Эрлангена перед всеми прочими университетами – это питание. Я тут столуюсь в одном трактире за 1 дукат 371 в месяц и ем ежедневно: суп, говядину с гарниром, прекрасные отварные овощи с гарниром или мучное блюдо, несколько раз в неделю жареное мясо и выпечку, – все очень добротное и превосходно приготовленное. […] У Туссена Вы за 16 флоринов 372 в месяц получите обед и ужин за роскошным table d’hote, где есть возможность завести превосходные знакомства […] Прибавьте сюда еще и то, что здесь имеется двор и не столь уж малочисленное придворное общество, – возможность, которой юноши дворянского происхождения лишены в других университетах, – и Вы удивитесь, отчего Эрланген не посещают чаще. К тому же здешняя академия имеет [профессоров] Шребера, Хуфнагеля и Зайлера (чье имя наверняка известно за пределами города), а также столь разнообразные институты, что нетрудно увидеть, что должны существовать особые препятствия, не дающие Эрлангену процветать 373 .
370
Баварский каролин – золотая монета с содержанием золота 7,5 грамма, достоинство которой было в конце XVIII в. равно 11 гульденам. – Примеч. ред.
371
Дукат – золотая монета с содержанием золота 3,44 грамма. – Примеч. ред.
372
Флорин, или гульден – расхожая золотая монета, имевшая в разных государствах Европы в разные периоды различные вес и содержание золота, но в описываемое время приблизительно равная дукату. – Примеч. ред.
373
[Rebmann J. A. G.] Briefe uber Erlangen. Bd. 1. S. 24–25.
Прихотливое чередование регистров довольно последовательно проводится по всему тексту «Писем…» и отражает логику ориентации в пространстве социальных связей, которые они призваны очертить.
Обращает на себя внимание и то, что ключевую роль в облике города Ребман отводит личностям и социальным группам, тогда как институции отступают на второй план. Например, при описании различных факультетов он дает прежде всего психологические портреты профессоров, и лишь в дополнение к ним – характеристику университетских учреждений. При этом и в портретировании преподавателей панегирический тон соседствует с остросатирическими зарисовками, недвусмысленно свидетельствующими о мировоззренческих предпочтениях просвещенного рассказчика. Вот, например, яркий фрагмент из характеристики ведущего эрлангенского теолога Зайлера:
Если будете когда-либо в Эрлангене, то, если возможно, не упустите случай слышать, как сей муж произносит проповедь. Таких благочестивых жестов, глубоких воздыханий и прочего, что, на вкус Якоба Шп… 374 , принадлежит к настоящей проповеди, Вы, верно, никогда еще не видали. Прибавьте сюда еще и походку сего мужа, и то обстоятельство, которое в глазах толпы служит величайшим доказательством сердечного благочестия, а именно что постоянно видны только белки глаз, и Вы легко догадаетесь, что обыватели превозносят его до небес, а церковь его имеет наибольшее число прихожан 375 .
374
Имеется в виду Филипп Якоб Шпенер (1635–1705), один из родоначальников пиетизма, считавший, что главной задачей проповеди является не демонстрация риторического и эстетического совершенства, а эмоциональное воздействие на паству, апеллирующее к «внутреннему человеку».
375
Ibid. S. 28. К приведенному пассажу непосредственно примыкает весьма насмешливое описание организованной Зайлером городской религиозной процессии, в котором также явно прослеживается антипатия рационалистически ангажированного автора к религиозной экзальтации.
Такое, как выражается сам автор, «вольнодумное описание преподавателей всех факультетов, а затем и всех существующих здесь институтов» 376 занимает бoльшую часть третьего, четвертого, пятого и шестого писем. Пристальное внимание Ребмана к профессорам объясняется открыто высказываемым им убеждением, что именно они как публичные персоны оказывают решающее влияние на образ и репутацию университета и города: «Вообще множество институтов не всегда делает университет цветущим, но даже одно-единственное учреждение, если оно превосходно в своем роде, служит расцвету университета куда больше, нежели много менее значительных и хуже устроенных. Один человек с именем привлекает к себе больше студентов, чем многие другие, менее знаменитые» 377 .
376
[Rebmann J. A. G.] Briefe uber Erlangen. Bd. 1. S. 26.
377
Ibid. S. 57.