HistoriCity. Городские исследования и история современности
Шрифт:
Специфика путеводителя отражена уже в его композиции. В брошюре девять глав: «Общие сведения», «Советы приезжим», «Архитектура и искусство», «Публичные учреждения и медицинская служба», «Союзы и общеполезные учреждения», «Промышленность и ремесла», «Окрестности Эрлангена» и «Последний взгляд назад». Нетрудно увидеть, что эта композиция точно отражает основные этапы освоения города праздным посетителем: сначала заочное знакомство с общими сведениями, затем ориентация и обустройство на месте, затем осмотр достопримечательностей (с акцентом на архитектурные памятники и произведения искусства), затем в случае необходимости обращение в официальные учреждения (эта глава самая краткая и занимает всего полторы страницы), затем знакомство с местными производствами (прежде всего с целью определения наиболее характерных и ценных локальных товаров для возможного приобретения), затем (при наличии времени) выезд за город и осмотр наиболее примечательных окрестностей и, наконец, отъезд. Замечательно и то, что завершает брошюру поэтическое приложение, куда помещены («для заполнения оставшегося места» 432 , как говорится в примечании) два стихотворения об Эрлангене – песня
432
Erlangen in der Westentasche. Ein freundlicher Fuhrer durch Stadt und Universitat, den lieben Gasten des 100jahrigen Jubelfestes freundlich dargeboten. Erlangen, 1843. S. 57 (примеч.).
433
К моменту выхода путеводителя в свет Рюккерт, много лет занимавший профессорскую кафедру в Эрлангене, уже переехал в Берлин.
434
Представляется небезосновательным предположение, что за ними скрывается Теодор Блезинг (Theodor Blasing), владелец издательства, в котором брошюра была напечатана.
Ориентация на праздного посетителя-туриста отражается и в содержании и характере изложения. С одной стороны, в нем преобладает концентрация на визуальных образах, с другой – установка на разнообразие впечатлений преимущественно гедонистического характера. Например, вот как в первой главе описывается общий облик города: «С какой бы стороны ты ни разглядывал наш город, он произведет на тебя пусть не грандиозное, но все же свежее и приятное общее впечатление. На небольшом возвышении он разместился между более крупной, протекающей в широкой долине, рекой Регниц и более скромной речушкой Швабах, обосновался и растянулся тут на песке» 435 . За этим замечательным сравнением города с отдыхающим путником, после более чем конспективного изложения основных вех истории города, автор дает описание особенностей его планировки:
435
Erlangen in der Westentasche. S. 2.
Город Эрланген (ок. 900 футов над уровнем моря) состоит из Старого и Нового города, находящихся внутри одной городской стены с двумя главными и шестью дополнительными воротами (Нюрнбергскими, Байрейтскими, Мартинсбюльскими, Кожевническими, Брукскими, Букенхофскими, Зиглицхофскими и Новыми воротами), и нескольких небольших пригородов, и насчитывает в 1060 домах 10 600 жителей, большинство лютеране, а меньшинство – частично гугеноты, частично немецкие реформаты и католики. Новый город застроен совершенно регулярно прямоугольными кварталами и имеет две главные площади (Главный рынок и Дровяной рынок) и три главные церкви – лютеранскую, реформатскую и гугенотскую; Старый город имеет две церкви (протестантскую и католическую). […] Круговой обзор города и наилучшее общее впечатление о нем позволяют получить галереи трех церковных башен. Городская жизнь проходит прежде всего на главной улице, пересекающей город от Нюрнбергских до Байрейтских ворот. На ней располагаются наиболее посещаемые гостиницы, публичные здания, самые востребованные лавки 436 .
436
Ibid. S. 5–6.
Обратим внимание на непосредственный переход от описания структуры застройки к рекомендациям относительно возможности панорамного осмотра и к указанию на основной центр городской жизни, то есть на ту часть города, где можно сразу окунуться в городскую стихию.
Чрезвычайно любопытен и контраст в описании характера местных жителей. Во-первых, в нем совершенно отсутствует локально-патриотическая составляющая (здесь отчетливо сказывается уже сложившееся представление о примате общенационального характера по отношению к чертам локального своеобразия), а во-вторых, оно совершенно не отягощено никакими моральными соображениями и акцентирует только гедонистические:
Эрланген – университетский и ремесленный город. Возникающие отсюда контрасты иногда приводят к небольшим трениям, которые, однако, не нарушают мира в целом. Он несет в своем лоне, в меньшем масштабе, противоречия больших городов: любовь к миру и благочестие, страсть к удовольствиям и презрение к миру. Первоначально довольно сильно заявлявшее о себе различие между французскими переселенцами и немецкими жителями со временем стерлось, и ныне Эрланген имеет характер немецкого города, если не рассматривать свойственные эрлангенцам безобидность и любовь к жизни как все еще сохраняющиеся следы влияния французской крови. И в самом деле, эрлангенец еще не потерял удовольствие от жизни и вряд ли позволит его у себя отнять. Усердно посещая церковь, он не менее усердно посещает и многочисленные места удовольствий. Поводы к музыке и танцам никогда не бывают упущены. И если чулочник – а этот класс населения здесь многочислен – день-деньской сидит, неподвижно скрючившись, за станком, то уж в воскресенье он хочет вкусить настоящей жизни […] И даже баловня муз неуемный нрав юности лишь изредка делает недостойным этого наименования 437 .
437
Ibid. S. 6–7.
Даже
Кто подъезжает к Эрлангену, тот оказывается в гораздо более благоприятном положении, нежели приближающийся к Берлину, а именно: ему вовсе нет нужды гасить при въезде свою трубку или сигару, но он может, ежели захочет, спокойно бродить по улицам, попыхивая. По крайней мере это сладостное право, свободу дымить повсюду, баловень муз еще не дал отнять у себя и сохранил, несмотря на бурные времена, вплоть до сего дня. Уже плененный этим отнюдь не малым преимуществом, ты, любезный мой гость, можешь разместиться в одной из первых гостиниц […] 438 .
438
Erlangen in der Westentasche. S. 7–8.
Таким образом, с самого начала Эрланген подается в путеводителе как место приятного, беззаботного времяпрепровождения, как пространство досуга.
В соответствии с этой преимущественно гедонистической перспективой организована и информация практического свойства: сведения о гостиницах, гастрономических заведениях, танцевальных залах и балах, извозе и т. п. подаются так, чтобы создать впечатление изобилия возможностей для выбора на любой вкус, причем значительную роль здесь играют визуальные образы. Например, в описании эрлангенских гостиниц вслед за характеристикой сначала наиболее фешенебельных гостиниц Главной улицы, «Золотого Кита» и «Синего Колокола» 439 , а затем чуть менее роскошных «Золотого Лебедя» и «Красного Быка» читателю предлагается характерный пассаж, явно воспроизводящий движение взгляда прогуливающегося и призванный создать эффект «разбегающихся глаз»:
439
«В обоих ты, если, конечно, ты еще не избалован Парижем и Лондоном, найдешь полное удовлетворение нуждам своего тела» (Ibid. S. 8).
Прочие гостиницы: Страус (известный ранее как Белый Бык) и Баварский двор на Фридрихштрассе, Крона, Двор Виттельсбахов (Главная улица), Панцирь, Ягненок, Лев в Старом городе и многие другие 3-го класса, имеющие своих постояльцев. Поскольку же свои вывески помещают здесь и все пивоварни, то в качестве указателей на более или менее хорошее пиво тут имеется чуть ли не вся естественная история, вся география и все, что ни есть на земле и на небе: Конек, Козлик, Ягненочек, Олень, Петух, Медведь, Орел, Лебедь, Единорог, Рыжий Бык (теперь Лис), Гриф, Щука, Карп, Утка, Яблоко, Город Брауншвейг, Гамбург, Париж, 7 Башен, 3 Короля, Мавр, Дикарь, Солнце, Луна, Полумесяц, Ангел в латах, Ангелочек, Белое, Красное и Золотое Сердце, Корабль, 3 Гусара, Драгун, Почтовый Рожок, Циркуль, Арфа, Трилистник, Подкова, Ель, Шлем, Столик, Бочонок, Коровья нога, Зеленое Дерево, Кедр и т. д. 440
440
Ibid. S. 9.
Центральное место отведено здесь питейной теме, прежде всего пиву:
Эрланген преимущественно город пива; вино пьют лишь в виде исключения; и поэтому посещаемых винных погребков здесь нет. […] Тем более полны здесь по вечерам пивные, то есть, собственно, пивоварни, в которых здесь также и наливают. Самая знаменитая среди них – Волчье Ущелье (Карлштрассе), в чьих помещениях отменный продукт сводит вместе самые вопиющие противоположности – жизнелюбивого студента и бледного вялого чулочника, утомленного писаниной чиновника и уставшего от беготни сапожника. Хорошо себя зарекомендовали также: Хеннингер (Главная улица), который производит наибольший объем высококачественного напитка, оба кабачка Шталя (на Старогородском рынке и у Мартинсбюльских ворот), Эрих, Кропф, Шмидт (Малый рынок) или, как говорят баловни муз, Штальня, Кропфня и т. п. 441
441
Ibid. S. 10–11.
В существенно ином ключе, чем Ребман и Фик, анонимный автор характеризует отдельные объекты городского пространства. Во-первых, в его оценках явно видно влияние романтического вкуса, поскольку он исходит из предпосылки, что интерес к ним вообще связан прежде всего с художественным качеством архитектуры и наличием памятников и следов исторического прошлого. В обоих отношениях Эрланген едва ли может конкурировать с более крупными центрами:
Поскольку Эрланген – город небольшой, то он лишен значительных, выдающихся зданий, а поскольку он город по большей части новый, то нет в нем и средневекового аромата; даже Старый город, опустошенный многочисленными пожарами, сохранил лишь немногие следы своего солидного возраста. Однако все в целом производит дружелюбное, благостное впечатление, усиливающееся еще и тем, что горожане в преддверии юбилея стремятся украсить его изысканной покраской домов 442 .
442
Erlangen in der Westentasche. S. 14.