Инквизитор. Охота на дьявола
Шрифт:
— Но вы не оставили мне выбора! — ответил мнимый колдун.
Часть четвертая
Ключ к разгадке
— Эрмоса, ты можешь идти, — сказала донья Люсия служанке.
Девушка только что помогла своей госпоже снять украшения: серьги и ожерелье, избавиться от многочисленных юбок и корсета. Теперь донья Люсия осталась в одной ночной сорочке, если не считать густых, иссиня-черных волос, почти до пят укрывавших ее изящную, гибкую фигурку.
Эрмоса хотела погасить свечи, но донья Люсия остановила ее.
— Оставь! Ты свободна.
Когда служанка притворила за
Донья Люсия любовалась собой.
— Самая прекрасная!
Так говорили ей многие. Она слышала эти слова в залах, ярко освещенных люстрами с сотнями свечей, и в темноте жарких, душных ночей. В ее честь скрещивались шпаги, сочинялись сонеты и звучали под окнами серенады. Вот в этой шкатулке, на столике перед зеркалом, она хранит все письма, записки, все признания и объяснения: в прозе, в стихах, коротенькие, пространные, сочиненные и признанными поэтами, и полуграмотными идальго.
Донья Люсия долго рассматривала свое отражение. Сейчас, в свои двадцать пять лет, она была в расцвете молодости и красоты. Но… Оставалось горькое «но». Все женщины ее возраста уже давно были замужем. А донья Люсия продолжала коллекционировать сердца. Все ее любовники либо не устраивали ее, либо не предлагали ей руку и сердце. Она не хотела связывать свою судьбу с каким-нибудь мелкопоместным дворянчиком или торгашом-горожанином. Она всегда считала, что достойна гораздо большего. Она могла бы блистать при дворе. Но для этого нужно было составить выгодную партию. А донья Люсия была бедна. Вся та роскошь, которая ее окружала, могла исчезнуть в одно мгновение, растаять, как дым. Ее драгоценности, наряды, кареты, лошади были куплены на деньги ее любовников. Но как трудно обманывать нескольких человек сразу! Казалось, однажды ей наконец улыбнулась удача. Дон Диего де Аранда, молодой, красивый, богатый, единственный наследник огромного состояния и графского титула предложил ей стать его женой. Она сделала все, чтобы привязать его к себе. И надо же! Такая трагическая смерть! Донье Люсии было искренне жаль его. Но, что поделаешь, сорвалось… Придется приняться за дона Альваро Велеса. Он не столь богат… Но что поделаешь! Выбора у нее не осталось. Хорошо, что дона Фернандо де Гевару арестовали. Он пытался расстроить ее брак с доном Диего, а теперь помешал бы ее отношениям с доном Альваро. Дон Фернандо де Гевара… Кажется, он был единственным, кого донья Люсия любила, настолько, конечно, насколько она вообще была способна кого-нибудь любить, кроме самой себя. Но он ее подавлял. Угнетал. Он не отпускал ее от себя. Он слишком много требовал. Хорошо, что его посадили.
Донья Люсия бросила быстрый взгляд в сторону распятия на стене. В детстве отец и мать учили ее молиться перед сном. Нет, сейчас ее мысли не были настроены на молитвенный лад. К тому же, она давно усвоила: если сама о себе не позаботишься, никакие молитвы не помогут. Она полагалась только на свои силы, на свою неотразимую красоту.
Донья Люсия легла в постель, растянулась на шелковых подушках, как гибкая, грациозная кошка.
Она задернула полог кровати, однако дверь ее спальни осталась незапертой: этой ночью она ждала дона Альваро.
Кажется, донья Люсия даже ненадолго задремала. И грезился ей великолепный
Чья-то решительная, властная рука откинула полог.
— О, Альваро! Ты пришел! — произнесла она и, не открывая глаз, протянула руки навстречу мужчине.
— Да, я пришел! — прогремел грозный голос. — Я пришел за тобой!
Люсия содрогнулась. Она пробудилась от сладостного сна, но не для того, чтобы оказаться в реальном мире, а чтобы провалиться в адский кошмар. Вместо красивого лица влюбленного кабальеро она увидела рогатую морду чудовища. Ее пальцы встретили не ласковые руки любимого, а когтистые, волосатые лапы.
Дьявол вытащил из постели безвольную, обмякшую донью Люсию и швырнул ее на ковер, себе под ноги.
— Твоя душа принадлежит мне! — сказал он. — Ты всегда принадлежала мне! Вся твоя жизнь, от начала и до конца, была служением мне. Я пришел взять то, что по праву мое!
— Конечно, — пролепетала она, — я грешила… Но я слишком молода, чтобы умирать… Я думала, у меня есть еще время, чтобы покаяться…
— Покаяться? Нет! Ты умрешь без покаяния, и душу твою ожидают адские муки! Я не дам тебе ни одного мгновения! Ты уйдешь сейчас и со мной!
— Подожди немного, — лепетала она. — Зачем же так сразу? А если я буду служить тебе? Буду слушаться каждого твоего слова? Чего бы ты хотел, сатана?
Донья Люсия уже поняла одно: дьявол, который явился к ней, без сомнения, был дьяволом-инкубом, дьяволом-мужчиной, а значит, у нее был шанс повлиять на него и отстоять свою жизнь. Она верила, на свете не существует мужчины, который устоял бы против ее чар. Во всяком случае, так всегда было раньше… И, в конце концов, любой дьявол должен быть не только жестоким, но и сладострастным.
Она рискнула приподняться и обнять колени чудовища.
— Я буду твоей рабой, — умоляла она. — Я исполню все, что ты пожелаешь. Я заложу свою душу, отдам тебе свое тело… Я твоя, твоя всецело…
Она льнула к нему, прижималась нежной щекой к его когтистой лапе. И она почувствовала, как по его мерзкому волосатому телу волной прокатила дрожь. Сейчас он растает… Конечно, побывать в объятиях дьявола не слишком приятно, но все же лучше, чем прямиком отправиться на тот свет.
О, как же она ошибалась! Дьявол вдруг резко оттолкнул донью Люсию.
— Я пришел за тобой! — решительно произнес он и в следующее мгновение накинул на ее тонкую шейку грубую веревку палача.
Служанка доньи Люсии, симпатичная кареглазая девушка лет восемнадцати-девятнадцати, выглядела страшно подавленной и расстроенной, как человек, впервые в жизни столкнувшийся со смертью. Ее глаза были подозрительно влажными, и горькие капли, казалось, вот-вот потекут по бледным щекам, уголки губ вздрагивали, однако девушка изо всех сил сдерживалась, стараясь не расплакаться.
— Дочь моя, — обратился к ней Бартоломе, — постарайся подробно и точно, по возможности ничего не упуская, изложить мне все, что ты видела в ночь убийства твоей госпожи. У тебя хорошая память, Эрмоса?
— Да, святой отец. Иначе донья Люсия не стала бы держать меня у себя, ведь я могла бы тогда перепутать…
— Что перепутать?
— Не что, а кого, — девушка даже слегка улыбнулась. — Гостей моей госпожи. Я должна была знать, когда придет один, когда другой, когда третий… И я должна была сделать так, чтобы они ни в коем случае не наткнулись друг на друга.