Искра божья

Глазырина Елена

— Нет, это подружка забыла, — сообщил барбьери, стараясь победить икоту новой порцией выпивки.

— Ну и кто тут из нас ханжа? — Пьетро вопросительно посмотрел на барбьери.

— И-ик, попрошу не обобщать — это другое! Cave canem!^[74]

— Сам Марк Арсино не брезгует здешними куртизанками.

— А я брезгую и вам советую, — проворчал Суслик назидательно. — Блудница блуднице рознь. Такую развалину, как Каллипига, к Арсино на мушкетный выстрел не подпустят.

— Да лучшие красавицы Истардии с готовностью раздвинут перед ним ноги по первому зову, — добавил

Жеронимо.

Вся весёлая компания разразилась дружными криками одобрения.

— Сеньоры, вы сейчас незаслуженно оскорбили всех благородных женщин герцогства! — возмутился Джулиано.

— И много ли женщин тебе довелось знавать, Ультимо? — с улыбкой поинтересовался де Ори.

— Мне хватило, чтобы сделать выводы, — де Грассо насупился.

— Не ссорьтесь, сеньоры. Джулиано прав, — согласился Пьетро, — сестра нашей уважаемой герцогини ни за что бы не легла в постель к кондотьеру.

— Особенно без молитвенника под рукой, — добавил кто-то.

Юноши заржали, аки дикие кони.

— Ладно, не станем шутить о монарших особах, — де Брамини примирительно поднял обе руки. — Кое-кто уже недавно дошутился.

— Это ты про епископа Строцци? — уточнил Суслик.

— Угу. Его прирезали прямо в церкви во время мессы. И виновные до сих пор не схвачены! Хотя папа обещал за их головы пятьдесят оронов, — сообщил Пьетро.

— Чёртовы монархисты! — возмутился Жеронимо.

— Ты уверен, что сторонники Папы тут не замешаны? — усомнился де Брамини. — Иоанн VI уже не молод — в этом году понтифику стукнет восемьдесят два. Бог знает, сколько он ещё протянет. Возможно, Папа расчищает место для своего преемника. Строцци был очень неудобным и влиятельным оппонентом. Теперь, когда его не стало, племянник Иоанна, кардинал Алессандро Боргезе, вполне может претендовать на Престол святого Петра.

— Сеньоры, сеньоры, довольно! — лицо Ваноццо искривилось в страдальческой гримасе. — Давайте не будем о политике. Предлагаю тост за наших нежных горлиц!

— Salute!^[75] — дружно воскликнули собравшиеся.

Веселье нарастало, как океанская волна. Вино не иссякало в кружках, а мясо с сыром не переводилось на столах. Часть учеников разошлась по альковам, и оттуда полетели громкие стоны и страстный шёпот куртизанок. Пьетро как-то незаметно исчез из комнаты вместе с обеими обхаживавшими его девицами.

Развалившийся в низком кресле блаженствующий Ваноццо подозвал Джулиано и протянул ему монету с пошлой картинкой.

— Держи, Ультимо. Не упусти своего счастья!

Джулиано смутился, но всё же поблагодарил силицийца и принял тёплый кругляш из его ладони. Конечно, у него был кое-какой опыт в обращении с крестьянками на сеновале в родной Себилье, но почему-то сейчас, закрывая глаза, он видел перед собой обваленное в пудре жутковатое лицо Каллипиги с запавшим носом. И эта фантазия на корню пресекала любое шевеление в чреслах.

— Если я вам понадоблюсь, ищите меня в термах, — сообщил де Грассо.

Юноша вышел в сумрачный коридор, где тут же попал в ловкие руки Джоконды. Девочка отвела его в преддверие парной и в обмен на пару рамесов выдала чистую простыню и мыло. Джулиано скинул с себя изодранную одежду,

замотался в белый лен, повесил тощий кошелёк на шею и вошёл в светлую комнату, выложенную бело-голубой мозаикой. Тёплый пол приятно баловал сопревшие в грубых сапогах ноги. Помещение до краёв заполнял влажный белёсый пар, в котором тонули стройные резные колонны, поддерживающие серебристый мраморный потолок. Де Грассо с удовольствием растянулся на горячей каменной тумбе, ощущая, как медленно расслабляются его стянутые спазмом натруженные мышцы. Глаза стали закрываться сами по себе, голова отяжелела и свесилась на плечо.

Белые облака клубились всё сильнее. Вскоре в них растворились и колонны, и потолок, и горячий мрамор, липнущий к лопаткам. Джулиано почудилось, что он, кружась, плывёт где-то высоко в облачном небе, и невидимые звёзды ласково мерцают среди тёплой мглы. Из чёрной пустоты вырастают огромные дымчатые пинии. Глубоко под невидимыми ногами туманная река катит бесшумные валы мягкого хлопка.

— Эй, малыш, — ласковый женский голос заставил де Грассо плавно распахнуть тяжёлые веки.

Перед ним, прикрытая одной лишь морской пеной и лилиями, парила юная дева с длинными кудрями, мерцающими в ночи древним тусклым золотом. Струящиеся волны и кольца волос растекались по дымчатому небосводу подобно янтарной ртути. На нежных ланитах играл лёгкий румянец. Ясные глаза сияли ярче звёзд, окружавших её серебристым ореолом. Мягкие розовые губы раскрылись, словно морская раковина жемчужницы, обнажив безупречный ряд ослепительных перлов. Тонкий стан, широкие бедра, упругие манящие груди таинственно проступали сквозь дымчатые покровы незнакомки.

Джулиано тут же захотелось упасть на колени и начать осыпать поцелуями её маленькие изящные ступни.

— Не стоит! Время ещё не пришло! — улыбаясь, предупредило божественное видение. — Ты понравился мне, мальчик. И я хочу преподнести тебе мой скромный дар.

Что-то слабо блеснуло в лодочке нежной ладони девушки.

— Когда ты усомнишься в искренности чувств своей избранницы, подбрось монетку. Выпаду я — значит тебе повезло, а нет — значит не судьба.

Златокудрое лицо приблизилось к юноше, заполняя всю вселенную. Он сглотнул и закрыл глаза.

— Вставай, Джулиано, ну и здоров же ты дрыхнуть. Наши уже почти все ушли в «Последний ужин». Старик-управляющий просит за обед десять аргентов. Расплатись и присоединяйся, — неприятные слова Пьетро выдернули юношу из уютных объятий сна. Он резко сел на горячем ложе, ощущая, как помимо воли сжимаются его кулаки.

— Спокойно, дружище, — лицо де Брамини растянулось в хитрой улыбке, — я пошутил. Плохо же ты обо мне думаешь. За всё уже заплачено из собранных в Колизее средств.

Джулиано искоса посмотрел в нагловатое смеющееся лицо Пьетро, шумно выдохнул и разжал ладони. Что-то со звоном выпало из его руки и запрыгало по бело-голубой мозаике. Низенький фехтовальщик ловко прихлопнул это нечто голой пяткой, поднял и протянул де Грассо. На ладони юноши блеснула монета счастья, подаренная Ваноццо. Джулиано покрутил её в руках: на одной стороне красовалась голая женщина, замершая в откровенной позе, на другой была выбита девятка.

Глава 19. Страдания Джулиано