Когда погаснут все огни
Шрифт:
– Я не думал, что ты придешь.
Время еще не настало. Они виделись дважды в год – в дни, которые смертные считают самыми благоприятными для свадьбы. Небожителям нельзя слишком часто во плоти посещать земли смертных и оставаться в них слишком долго.
– Я заметила, что ты искал. И кого, - Линлинь задумчиво смотрела за его плечо, туда, где у обветшавшего алтаря рассыпался пепел после неудачного ритуала.
– На Небесах знают?
– На Небесах видят приоткрывшееся око, - Линлинь грустно улыбнулась, -
Хао Сюаньшэн невесело усмехнулся. Значит, пока небожители не вмешаются, можно считать, что не все так безнадежно? Это, вероятно, должно было бы порадовать и воодушевить. Но почему-то не слишком радовало.
– Что же, старая Янмей права, и это еще не Шестая Эпоха?
Линлинь зябко повела плечами.
– Даже на Небесах не знают, когда она начнется. Это неведомо никому. В прошлый раз, когда открывалось око, никто не сходил с Небес…
– Ты тогда взошла на Небеса.
Линлинь печально покачала головой. Ее никогда не радовали воспоминания о ее вознесении.
– Прости.
– Не нужно.
Они замолчали на несколько мгновений.
– Когда око стало приоткрываться, я стала приходить в чертог Начертания Путей и смотреть свитки судеб. В Цзиньяне не зачато ни одного младенца женского пола с третьего месяца от начала года. Такое нарушение баланса…
– …уже было, - завершил за нее Хао Сюаньшэн, вспоминая слова Янмей о том, что круги замыкаются вновь и вновь, - в тот год, когда родился первенец Яньли, до его появления на свет не родилось ни одной девочки.
Тогда это считали странным. И над принцем Яньли долгое время висело подозрение в неблагоприятном рождении. Правда, после того, как Яньли взошел на престол, положив начало укреплению и усилению Цзиньяня, а его сын продолжил дело отца, став одним из величайших правителей державы, тот год стали считать особенно благоприятным.
Третий месяц от начала года… начало засухи в Милине. И, если слухи верны, первые жертвы поветрия. Не тогда ли оказалась открыта гробница?
– Мне страшно, - тихо призналась Линлинь, - я знаю, движение Колеса не остановить, это непреложный закон бытия… но мне страшно.
Хао Сюаньшэн сделал шаг ближе и заключил ее в объятия. То, чего они никогда не смели позволить себе, пока были живы.
– Я найду печать и заставлю Сяохуамей вернуться с ней в заточение, - глухо пообещал он, бережно прижимая Линлинь к себе, - чего бы то мне ни стоило.
– Я не могу увидеть эту печать. Не могу ее выследить, сколько ни пытаюсь. Я слепа, как и смертные, - Линлинь прижалась е нему, хрупкая и напуганная, ищущая поддержки и ободрения, - все, что я вижу – это юго-запад, там все затянуто темным туманом, который не прозреть.
Неудавшееся гадание указывало на юго-запад и
Линлинь прикрыла глаза и тихо вздохнула. Прозрачная слезинка прокатилась по ее щеке, сорвалась, с тихим стуком упала на пол сияющей жемчужиной и откатилась в сторону. Быть может, однажды какой-нибудь путник, укрываясь от непогоды в заброшенном храме, случайно найдет ее среди пыли и мусора и обретет удачу. Слеза небожительницы – редкостное сокровище…
– Береги себя, прошу, - слова Линлинь не были сейчас словами небожительницы. Это были слова и голос обычной женщины. Так же почти половину тысячелетия назад она просила его быть осторожным, провожая на войну с Данцзе, - береги себя, потому что мне страшно, что я могу лишиться тебя еще раз… и уже навеки.
В первый раз их разлучила разница в положении. Простому генералу, как бы он ни был отважен и талантлив, никогда бы не отдали в жены ту, что воспитывалась во дворце не только как будущая супруга наследника, но и как ценная заложница, обеспечивавшая лояльность отца.
Во второй раз их разлучили посмертные судьбы, оставив им счастье кратких встреч дважды в году. В третий, кто бы из них ни ушел, разлука станет окончательной. Души, утратив самое себя, растворятся в вечном вращении Колеса.
Хао Сюаньшэн ощутил легкое, чуть болезненное покалывание божественной энергии. Почувствовал, как она вливается в него, обжигая изнутри и в то же время заполняя пустоту в сердце, прогоняя идущий из глубин его существа темный холод, ставший за столетия таким привычным.
Голова закружилась от резкого прилива сил. Хао Сюаньшэн попытался отстраниться.
– Благодарю тебя. Но не нужно больше. Не истощай себя.
– Если бы я могла помочь тебе чем-то еще. Помочь по-настоящему…
– Ты мне помогла, - Хао Сюаньшэну не хотелось отпускать Линлинь от себя в эти дни, когда и на благословенных Небесах она не будет избавлена от забот и опасностей.
Сил, что она отдала, ему хватит надолго. Это позволит не искать источники. Не тянуть силы из людей и окружающего мира.
– Береги себя и ты, - он нежно поправил тонкую прядку у ее виска. Драгоценный черный шелк на сияющем белом нефрите…
– Как бы я хотела сказать, что обещаю, - грустно улыбнулась Линлинь.
Но не скажет никогда. Она всегда была очень честна.
Глава 8
Поле близ водопадов Юйхэ дышало безмятежным покоем. Если бы не попадавшиеся на глаза местами кости и обломки древнего оружия, которые еще не успели собрать до конца, ни что здесь и не напоминало бы о том дне, когда земля вдруг уподобилась неспокойным морским волнам, извергая из себя следы давно забытой битвы.