Когда погаснут все огни
Шрифт:
Собранные останки с почтением относили к месту, которое избрали гадатели для будущего общего погребения погибших на этом поле в незапамятные времена. Для успокоения духов поля и душ погибших у готовящейся могилы регулярно совершались службы, оплаченные лично принцем Шэнли.
Чжу Юйсан, сложив печать, внимательно вслушивался в поле. Сейчас оно было спокойно не только в зримом мире. Потоки энергий возобновляли привычное течение. Жилы Дракона, подходящие к этому месту, постепенно выпрямлялись, расплетаясь сами собой. Все произошедшее выглядело невероятно странным.
Он опустил руки и чуть повел плечами. Следовало быть осторожным и разумно расходовать силы. Поблизости не было ничего, что помогло бы их быстро восполнить. А нефрит, напоенный силой, слишком большая ценность, чтобы его тратить бездумно. За многие годы Чжу Юйсан научился понемногу восстанавливать силы, черпая крохи энергий из окружающих его людей, почти не оставляя следов. Но на что-то по-настоящему серьезное такого не хватит.
Принц Шэнли покинул Яньци буквально через три дня после встречи с генералом Линем, как только прекратился сильнейший дождь и дороги немного подсохли. Как бы ни была хороша столица Цзянли, там становилось скучновато.
Задерживаться в Цзянли надолго мало кто хотел еще по одной причине, куда более важной. Слишком близко был Милинь, где все шире расходилась зараза. Вновь, как и в былые времена, начали усиливать посты на приграничных заставах. Вновь едущих из Милиня торговцев заставляли омываться уксусом, их грузы окуривали смесью трав и заставляли выжидать положенный срок в пустошах – не проявит ли себя болезнь. В таких обстоятельствах рисковать здоровьем, а, возможно, и жизнью принца никто не желал.
Особенно рьяно настаивал на возвращении почтенный Дуань, взявший за обыкновение каждое утро осматривать принца и его ближайший круг. И состояние Чжу Юйсана вызывало у ученого доктора сильное расстройство и тревогу. Об истинной причине того, почему жизненные силы столь молодого человека находятся в столь удручающем состоянии, Дуань пока не догадывался. Но сколько еще Чжу Юйсану удастся скрывать свою природу?
– Что-то удалось понять? – Шэнли, поигрывая веером, с интересом ждал ответа.
Принц соглашался со всеми доводами наставников и лекарей, но все же принял решение немного повременить с возвращением. Поле костей вызывало у него теперь уже не страх, а любопытство. Особенно после рассказов Со Ливея, опознавшего очень древнее оружие. Забытая битва легендарных времен, когда предки еще не ведали железа – что может быть интереснее?
– Ничего о самой битве, Ваше высочество, - с сожалением ответил Чжу Юйсан, - лишь то, что недавно это место потревожило очень сильное и внезапное возмущение энергий.
– То есть души погибших тебе не отвечают?
Чжу Юйсан позволил себе улыбнуться. Как же все просто на взгляд непосвященных – достаточно лишь спросить души оставленных здесь мертвецов… да, об этом часто рассказывают. Только вот отвечают мертвые далеко не всегда.
– Прошло слишком много времени с тех пор, Ваше Высочество. Здесь… здесь скорее отголоски того,
– О! – Шэнли не скрывал своего разочарования, - жаль. Но с другой стороны – это означает, что беспокойные духи не будут грозить живущим в округе людям?
– Ваше высочество правы.
– Недурная новость, - Шэнли небрежно обмахнулся веером, - было бы жаль, если бы такое красивое место потеряло покой… что там, Хао?
Хао Вэньянь был занят разговором с крестьянским пареньком. По распоряжению принца работавшие на сборе останков люди приносили им самые необычные находки. Каждую из них тщательно разглядывали, пытаясь таким образом что-то разгадать о поле и его истории.
Получив от Хао Вэньяня обещанную в награду за находку монетку в двадцать шу, крестьянин, кланяясь, удалился.
– В этот раз вещь и правда редкая, - Хао Вэньянь показал полученную от крестьянина табличку из темно-зеленого нефрита размером с ладонь. На камне отчетливо виднелись крупные знаки древнего письма.
– Для подвески слишком большая, - заметил Со Ливей, - не могу разобрать… знак «владыка»?
Принц осторожно взял табличку, вглядываясь в знаки. Слегка нахмурился, проводя по ним пальцем.
– Да, верно, «владыка». Или «повелитель». А вот это… это «яшма». И «знамя»…
Чжу Юйсан с интересом пригляделся к находке. Осторожно прислушался к древнему нефриту, ища подсказку у него.
След памяти попавшей на нефрит горячей крови. Смерть, холод смерти и тления повсюду. Земля, скрывшая солнце. И течение времени, прозрачное, прохладное, безграничное, гасящее огонь ярости, заглущающее боль, утишающее и стирающее память… даже такую долгую, как память нефрита.
– «Держать». Мне кажется, тот знак рядом со знаком «знамя» похож на «держать», но странным стилем… - с нарочитой неуверенностью в голосе произнес Чжу Юйсан.
Он сумел разобрать всю надпись на табличке – древнейшие письмена до сих пор были в ходу в Пяти Дворах. Но для провинциального юноши, которого Чжу Юйсан все еще изображал, хорошее знание такого письма будет слишком странным. «Держащий знамя по воле яшмового владыки», - вот что гласили знаки, вырезанные на нефрите в незапамятные времена.
– «Держать», «знамя», «яшма», «владыка»… похоже, это должностная табличка, - заключил Шэнли, возвращая нефрит Хао Вэньяню.
– И кого-то весьма высоко стоящего, - отметил Со Ливей, видимо, успев оценить качество камня.
– Может быть, подразумевается Яшмовый Владыка или Повелитель Яшмы? – предположил Хао Вэньянь, - и эта вещь времен самой Ганьдэ? Ты говорил, что мечи этого поля очень похожи на меч из Ганьдэ.
Со Ливей с легкой улыбкой чуть развел руками.
– Я не знаток древностей, Хао Вэньянь. Стиль очень похожий. И очень древний. Если, конечно, тот меч, что я видел в храме, и правда был из Ганьдэ.
– Правители Ганьдэ именовались Яшмовыми Императорами, - припомнил Хао Вэньянь, убирая табличку.