Королева не любившая розы
Шрифт:
Ришельё отправил также в Тур двух аббатов, чтобы расспросить Шевретту. Сначала она всё отрицала, но 24 августа подписала некоторые признания. От герцогини было меньше вреда, пока она находилась во Франции, поэтому кардинал всячески пытался помешать её отъезду за границу. Он даже предложил уплатить её долги. Но тут Марии де Роган доставили часослов от Марии де Отфор. Согласно их уговору, если переплёт книги будет зелёным, значит, бояться нечего, красный цвет – опасность. Переплёт часослова оказался красным. В книгу также было вложено письмо королевы, сообщавшей, что
Возможно, Анна Австрийская попросту желала избавиться от чересчур деятельной подруги, которая уже навлекла на неё немало бед.
Получив часослов, герцогиня немедленно отправилась к архиепископу Турскому, своему любовнику, и получила от него рекомендательное письмо к его племяннику в Каталонии. В девять вечера она покинула Кузьер, переодевшись в мужское платье, и верхом, в сопровождении двух слуг, выехала в Пуатье, а затем в Рюффек, где обратилась за помощью к ещё одному своему любовнику Ларошфуко, не сумевшему похитить королеву. Тот предоставил герцогине карету и четвёрку лошадей, а также дал адрес своего поверенного Мальбати, который проводил её до испанской границы.
Из Испании Шевретта отправилась в Англию. Тем временем Анна Австрийская была тише воды, ниже травы. Несмотря на то, что к своим братьям и сёстрам она испытывала нежную привязанность, которая не исчезла с годами.
Чтобы развеять меланхолию Людовика и слухи о заточении королевы, курсировавшие по Парижу, Ришельё вызвал в Шантильи мадемуазель де Монпасье и её весёлых подружек по играм.
–После того, как я приехала в Шантильи, – писала позже Анна Мария Луиза Орлеанская, – то всех настроила на добродушный лад…
12 сентября король взял жену с собой на охоту в Сен-Море, во время которой были пойманы пять волков и лиса.
–Я рассказал ей о приключении госпожи де Шеврёз, и она нашла его весьма странным, сказав, что только безумная могла бы так поступить, – сообщил Людовик кардиналу.
Несмотря на обещание супруга вести себя с ней, как подобает доброму мужу, Анна понимала, что родить наследника ей поможет только чудо. Не только королевские супруги, но и их верноподданные ждали этого. Елена Прокофьева пишет в своей книге «Людовик ХIV. Личная жизнь «короля-солнце»»:
–Преподобная мать Жанна де Матель с уверенностью предсказывала рождение дофина. Отшельник-августинец Фьякр узрел истину ещё более ясно: ему открылось пророчество о рождении не только короля, но и его брата. А юной экзальтированной кармелитке Маргарите Ариго явился сам Иисус в образе младенца и сообщил о том, что королева вскоре родит сына. Спустя два года после этого, в середине декабря 1637 года, младенец-Иисус явился девушке снова, порадовав её известием, что королева уже беременна. Что интересно, Маргарита Ариго узнала эту новость даже раньше будущей матери…
Анне Австрийской донесли, что брату Фьякру 27 октября 1637 года во время молитвы было откровение: королева должна публично совершить три десятидневных молитвенных обета в честь Нотр-Дам-де-Грас, и Бог дарует ей сына. Августинец сам начал молиться 8 ноября, королева
А за три дня до того, 5 ноября, Людовик вновь посетил мать Анжелику (Луизу де Лафайет) и сообщил ей, что простил свою супругу.
–Помиритесь с Её Величеством окончательно, – попросила монахиня. – Ведь Вам нужен наследник.
После этого Людовик написал Ришельё, что визит к бывшей фаворитке «вернул ему превосходное здоровье и усилил набожность». 1 декабря двор покинул Сен-Жермен и вернулся в столицу. Анна Австрийская обосновалась в Лувре, король же уехал в Крон, а оттуда в Версаль. Он продолжал держаться вдалеке от супруги и появлялся на людях вместе с Марией де Отфор. Когда придворные поздравили ту с «возвращением к ней света королевской милости», фрейлина равнодушно ответила:
–Я была рада этому лишь потому, что могу служить Её Величеству, моей госпоже, и противодействовать коварным замыслам господина кардинала.
5 декабря король намеревался заночевать в Сен-Море и отправил туда всю прислугу, перевозившую меблировку из одной королевской резиденции в другую. Путь Людовика лежал через Париж, и он решил этим воспользоваться, чтобы снова заглянуть в монастырь на улице Сент-Антуан. Пока он беседовал с сестрой Анжеликой, стало совсем темно, к тому же полил сильный дождь. Возвращаться в Версаль было нельзя, из апартаментов короля в Париже вывезли всю мебель – оставалось только ехать в Сен-Мор.
Предоставим дальше слово отцу Гриффе, автору «Истории правления Людовика ХIII»:
–Капитан гвардейцев Гито, позволявший себе некоторую вольность в разговоре с королём, сказал, что у королевы в Лувре Людовик ХIII найдёт и хороший ужин, и тёплую постель. Но король отверг это предложение под предлогом, что скоро погода переменится. Прошло ещё некоторое время, гроза ещё более усиливалась, и Гито снова предложил ехать в Лувр. Король ответил, что королева обычно слишком поздно ужинает и слишком поздно ложится спать. Гито заверил его, что королева с охотой изменит своим привычкам, лишь бы угодить королю. Наконец Людовик ХIII решился ехать к королеве. Гито поскакал впереди всех, чтобы предупредить королеву о скором приезде их повелителя. Королева тут же отдала соответствующие распоряжения. Ужинали они вместе. Король провёл с ней ночь, и через девять месяцев Анна Австрийская родила сына…
Сам Гито рассказывал, что в продолжение этого достопамятного вечера 5 декабря королева сама посылала два раза в монастырь Благовещения к своему августейшему супругу, который, устав от борьбы и продолжительного сопротивления, склонился, наконец, на её усиленные просьбы, а особенно на просьбы мадемуазель де Лафайет.
Глава 16
В поисках любовника
Сам Людовик ХIII считал рождение у него сына чудом. Он так и сказал посланнику Венеции, приподняв полог над колыбелькой новорожденного: