Кукловод: Реквием по Потрошителю
Шрифт:
На полу был человек, стоящий на коленях, руки раскиданы в стороны, он не слышал и не видел, как они ворвались. А Кагуя, обойдя его, прищурила бесцветные глаза, повидавшие немало на своем веку.
— Парнишка из больницы? — удивлённо воскликнула она. Ооцуцуки уже и забыла, как дала свою визитку студентику из больницы, где работал Орочимару, частенько обслуживающий её людей: вынуть пулю без внимания якудза — раз плюнуть! Поэтому звонок с незнакомого номера обескуражил. Плоский безжизненный голос лишь назвал адрес, да и то, что ему нужна помощь
Кагуя взглянула на то, на что так оторопело смотрел мертвым взглядом Обито. Это было что-то нездорового розового оттенка, как пепел тлеющей сигареты на полуденном солнце. В раскроенной черепушке, что когда-то называлась головой, а теперь — ошметком. Отрубленные пальцы застряли в ворсинках ковра. Из задницы убитого торчала кочерга. Все тело изрублено, раскромсано, точно его жевала мясорубка, но, сломавшись, выплюнула обратно.
— Это я его убил, — прохрипел Обито. — Это я его убил, свершив правосудие, на которое не способен этот прогнивший мир. Он изнасиловал Рин, искалечил её, она покончила с собой, и я просто убил его.
Кагуя пробежалась взглядом по комнате — чуть в стороне выблеванная желчь с непереваренной едой — парень явно не был готов к такой картине, когда пришел в рассудок, и его вывернуло. Ковер придется сжечь, но в остальном, все очень даже чисто.
— Ты хочешь, чтобы мы тут все почистили, я тебя правильно поняла?
— Я видел это в фильмах, якудза там что-то делали, чтобы трупы пропадали.
— Да-да, верно, прости, но это квартира, кто её владелец? — Кагуя присела на корточки рядом с Обито, заботливо оттерев пальцем кровавый след с щеки. Да вот только все лицо и одежда и так были в крови.
— Куске Метеро.
— Какая удача, — промурлыкала Ооцуцуки. — Отпрыск враждующей семьи. Сегодня явно мой день. Думаю, мы сможем придумать красивую легенду его смерти. Вставай, дорогой, тебя нужно отмыть. — Кагуя подхватила Обито за талию, помогая подняться. — Как тебя зовут?
— Учиха Обито.
— Боже, ну точно Джек-пот! Учихи ведь все по родословной полицейские? Знаешь, мой отец когда-то сотрудничал с одним Учихой, — ласковым материнским голосом, точно успокоительное, Кагуя обволакивала теплом, спокойствием и уверенностью, таща за собой Обито в ванную комнату.
— Кагуя-сама, зубы тоже вырывать?
Двое подхватили труп, пока другие расстилали полиэтиленовое покрытие, уронив на него тело. Они приземлили рядом сумки, достав такие же плащи вместе с медицинским масками. Из другой сумки попадали все необходимые инструменты. Труп начали раздевать.
— И зубы и ногти. От него не должно остаться ни волоса.
— Понял. — Вероятно главный в группе, облачившись в плащ, подхватил бензопилу, пока двое придерживали ногу, к которой направилось ревущее зубчатое лезвие.
Кагуя захлопнула дверь ванной, судорожно поправив волосы.
— Лучше тебе на это не смотреть, зрелище не для слабонервных.
Включила холодную воду и, нагнув Обито над ванной, полила ледяной отрезвляющей струей.
— Ты правильно поступил, что позвонил мне. Сам бы ты не смог избавиться от трупа. А так он исчезнет бесследно. Я не возьму с тебя денег, но услуга за услугу. Когда-нибудь я позвоню тебе и попрошу о помощи. Ты ведь осознаешь это?
Обито сейчас мало, что осознавал, тупо смотрел на женщину, навскидку пытаясь прикинуть её возраст. Явно уже не девушка, но выглядела моложаво, скорее всего благодаря причудам пластической хирургии. Она присела рядом на бортик ванны, взяв его холодную руку в свою. Только сейчас Учиха услышал доносящийся рев из комнаты.
— Я не понимаю, как они это делают.
— Делают что?
— Это. Я… — он запнулся, не зная, а стоит ли так откровенничать с незнакомой женщиной, да еще и якудза. — Мне не понравилось убивать. Я не почувствовал ни эйфорию, ни свершившееся правосудие, вообще ничего, меня только стошнило. Это же отвратительно, что вообще толкает людей на подобные зверства, на убийства? Я больше не хочу никого убивать, сам…
Кагуе мало верилось, что Обито так уж ничего не почувствовал, разделывая сына местного якудзы в мясо, за одну минуту бы он вряд ли управился. Но возражать не стала. В теплом молчании они просидели в ванной плечом к плечу до тех пор, пока в дверь не постучали. В комнате витал странный запах, напоминающий хлорку. Люди в плащах и масках, оттирали все: стены, мебель ручки, избавляясь от следов, отпечатков. Плотные черные мешки выносились людьми в костюмах, а окровавленный полиэтилен запихивался в другой, еще пустой. Кагуя вела его за руку из места, где он совершил первое убийство собственными руками. Но последнее ли?
Спустя 5 лет.
Пальцы с виртуозностью пианиста совершали пляску по клавиатуре ноутбука, без единой заминки — настоящий отточенный механизм, точь-в-точь как немигающий вперившийся в экран взгляд, где змейкой ползли всплывающие друг за другом строчки.
«Ламброзо утверждал, что склонность к совершению преступлений — биологический фактор и что «преступные типы» следует отличать по форме черепа…»
«Социальная среда, биологические факторы, личностный опыт, окружение. Семья. Друзья».
«Что? Что является катализатором? Вехой на пути к преступлению? Почему одни впадают в экстаз при виде крови, а других воротит до рвотных судорог?»
«Слишком много теорий, слишком мало точных ответов».
«Я предлагаю доказать или же опровергнуть путь эмпирического опыта, непосредственного личного наблюдения».
«Возьмем для проекта «Убийца» — Проект Номер №1, это может быть любой среднестатистический человек со своим прошлым, настоящим и будущим. Как сделать из него убийцу?