Кукловод: Реквием по Потрошителю
Шрифт:
— Что здесь происходит? — Мадара прошипел змеей, вырвав плечо из цепких пальцев охраны.
— Мадара-сан, вы в курсе, что ваш младший братишка отнимал ваш хлеб все эти полгода?
— Что за чушь? — возмущенный оскорблением Мадара смерил хирурга самым надменным взглядом, припасённым в личной коллекции. Вот только стушевавшийся Идзуна говорил об обратном.
— Он пообещал нам золотые горы, если мы будем платить ему, а не вам, а в итоге мой босс получил разбитое корыто.
— Я только сейчас говорил с твоим боссом…
— И что? К вам у него претензий
— Что за чушь! — вспыхнул Идзуна, развернувшись уже было, чтобы уйти, но двое других мужчин перехватили, сбив с ног, опустив на колени.
Мадара с бледнотой наступающей смерти наблюдал, как хирург, нарочито медленно расстёгивая пиджак, достает большие плоскогубцы, какими обычно перегрызают медные провода.
— Нет! — хриплым шепотом взмолился Мадара, ринувшись вперед, но стоящая охрана, скрутила детектива, опустив на колени так, чтобы он не смел шелохнуться, но с прекрасным обзором на представление из первого ряда.
— Ты не сделаешь этого! Ты не убьешь полицейского! Это же скандал! Тебя выгонят из семьи! — брюзжа слюной и сотрясаясь всем телом, Идзуна истерично рассмеялся, «хирург» навис на пациентом, высматривая удобную позицию для операции.
— Черт, язык тебе будет сложно отрезать. Тогда давай так, назови мне три любых органа, какие ты знаешь на букву «п».
— Что? — завизжал Идзуна, замотав головой. Он попытался вырваться, но амбалы придавливали его к земле.
— Молчи! Идзуна, заткнись! — закричал во всю глотку Мадара. Идзуна не знал, почему хирург получил свое прозвище. Чистильщик, убивающий клиентов способом удаления органов. Без анестезии. На живую.
— П-почки. — трясущимися губами заставил выдавить из себя Учиха-младший.
— Еще, — распевая и клацая плоскогубцами, Хирург продолжал огибать место операции.
— Печень?
— И?
— Две почки разве не считаются как два органа?
— Нет-нет, почки мы засчитали как один.
— Поджелудочная железа?
— Моя же ты прелесть! Ну, смотри, с анатомией не все так плохо. Я, правда, так надеялся, что ты назовешь пищевод. Почему никто никогда не называет пищевод? Это ведь тоже орган. Что за дискриминация! Даже обидно, никогда еще не удалял пищевод, а было бы любопытно. — И с довольным возбужденным смешком развернулся к Мадаре. Учиха плакал первый раз в жизни, наплевав на всю гордость и достоинство. Он не прекращал кричать и скулить сквозь слезы, пока с Идзуны срывали одежду, распластав на полу лягушкой.
Тяжело дышащий хрипящий мужчина смотрел на два зуба, медленно опускающихся к вздымающимся кубиками живота. Раскрывшись, как разинутая пасть, они клацнули, вонзившись в плоть.
Дикий визг вырвался из груди, Идзуна извивался змей, пытаясь вырваться из сдерживающих рук. Захлебываясь собственной слюной и кровью, подступающей к горлу, откуда доносились бульканье
Прошлого уже нет, будущего еще нет, есть только краткий миг настоящего. Бесконечный миг, нескончаемый, с клацающими плоскогубцами, пытающимися пробить путь к почкам.
Сирена взревела криком утопающего. Хирург застыл, обернувшись. Из-за угла выехала полицейская машина. Мадара упал на протянутые ладони, его бросили, держащая охрана ринулась к лестнице вместе с хирургом и его ассистентами. А Учиха полз к смолкшему брату, упав в образовавшуюся лужицу рядом с очевидно вырванной печенью или её частью.
Когда полицейские выскочили из машин, Мадара, навалившись на брата, сжимал кровоточащие раны, не слыша даже приближающегося топота. Крик брата все еще стоял в его ушах.
Комментарий к Глава 27. «Мастер» Тысяча извинений за задержку. И у меня и у беты была сессия. Но надеюсь, ожидания не прошли зря и глава смогла ответить некоторые вопросы.)
====== Глава 28. «Во имя Мастера» ======
— Что ты строчишь, Обито?
Лежащая поперек постели в накинутом, но не запахнутом халате, Кагуя игриво перебирала ногами, искоса поглядывая на обнажённую спину любовника. Словно ленивая львица после любовных утех, Ооцуцуки перевернулась на спину на красных шелковых простынях, волнообразно сминающихся под телом, будто плывущим по кровавой ребристой реке. Женщина, потянувшись, провела острым ногтем вдоль выступающих позвонков, и сидящий по-турецки Обито захлопнул крышку ноутбука, когда Кагуя с озорным любопытством выглянула из-за его плеча.
— Я так могу подумать, что ты завел подружку.
— Меня никто не интересует, ты ведь знаешь.
— Даже я? — оскорбленно и устало спросила Ооцуцуки, пытаясь найти хоть тень отклика в бескрайнем омуте глаз Учихи, во взгляде которого не было ни любви, ни ненависти. — Порой я чувствую себя использованной, когда, по идее, так себя должен чувствовать ты.
— Я пишу проект, — ушел от ответа Учиха, зато ответив на другой. — Проект «Убийца». Я начал его еще во время обучения в академии и после долгого изучения решил вернуться к нему.
— Звучит многообещающе, о чем он? — Кагуя, вытянувшись вдоль колен мужчины, попыталась перехватить ноутбук, но Обито спустил его на пол, оттолкнув ногой.
— Я хочу понять, что толкает людей на убийства. Что является катализатором, переключателем. Но для этого мне нужен объект исследования и соответствующее поле. Допустим, что-то вроде клуба, где я мог бы устраивать бои на смерть, наблюдая за убийцами и их зрителями, — задумчивым отстраненным взглядом смотря вдаль, Обито лениво перебирал платиновые локоны главы якудза, россыпью спадающие на спину.