Кукловод: Реквием по Потрошителю
Шрифт:
Допустим, Проект 1 в жизни не держал в руках ножа и даже не представлял, что можно собственноручно убить человека? Многие мне ответят, что он не убьет. Ведь он не убийца. Ну, а если убьет, то по стечению обстоятельств в целях самозащиты. Нет, я совсем не об этом. Я говорю сделать из него настоящего убийцу. Можете называть его маньяком. Кстати, вы знаете, чем отличается «убийца», «серийный убийца», «маньяк», «психопат». Ведь так часто в обыденной речи мы используем эти так называемые синонимы. Может, разберемся по порядку хотя бы с этим?
Убийца — довольно аморфное понятие. Это тот,
Серийный убийца — преступник, совершивший более 3-х убийств более чем за 30 дней, с периодами эмоционального охлаждения, причем мотивация убийств чаще всего базируется на достижении психологического удовлетворения убийцей.
Маньяк — человек, одержимый манией, навязчивой идеей, упрямо следующий какой-нибудь мысли, цели. Маньяк — собирательное, заключающие в себе серийного убийцу и серийного насильника.
Психопат — человек с психопатологическим синдромом, проявляющимся в виде констелляции таких черт, как бессердечие по отношению к окружающим, сниженная способность к сопереживанию, неспособность к искреннему раскаянию в причинении вреда другим людям, лживость, эгоцентричность и поверхностность эмоциональных реакций.
Не правда ли все мы немного психопаты?
Так вот, сейчас я говорю именно о серийном убийце. Как из абсолютно нормального человека сделать психопата? Ведь убийцами вовсе не рождаются, ими становятся.
И я докажу это».
— Обито, может, уже прекратишь строчить любовные романы и займешься делом?
Крышка ноутбука хлопнула точно короткие аплодисменты. С видом оскорбленной невинности Обито поднял взгляд на не выспавшегося начальника — Мадару, уже почти 5 лет работающего в полиции в убойном отделе. После громкого скандала со взятками Идзуну выперли из службы безопасности, а так как у Мадары с молодости сложилось больное навязчивое состояние после гибели младшего брата, Учиха решил, что теперь должен холить и лелеять среднего — Идзуну, который, к слову, был тем еще говнюком, как его про себя называл Обито. Из-за того, что он потворствовал брату, ситуация приняла подобный расклад, и Мадара, как доблестный рыцарь, уволился из службы безопасности, перевелся в полицию не без помощи их другого родственника — Учихи Фугаку, заодно за шкирку потащив за собой и Идзуну.
Через год после окончания учебы, кряхтя и скрипя сердцем, Обито решился пойти в полицию и попал под непосредственное крылышко Мистера Хмурое лицо.
— Вызов по третьей линии, возьми себя в руки и поезжай по этому адресу с опергруппой, — Мадара всучил обрывок листа, исписанный почерком, полностью соответствующим пренебрежительному тону.
Зевающий Идзуна, подошедший к столу Обито, фривольно расположился на стуле рядом, с фирменной привычкой беспардонно закинув ноги на стол.
— Хочешь наставление от семпая? — лениво отпивая остывший напиток из ближайшего автомата, Идзуна запрокинул голову, растянув богемную улыбку.
— Я весь трепещу от внимания.
— Если видишь, что дело не смертельное, бери взятки, — а голос то перешел на шепот, заговорщицкий, но вполне предсказуемый. — Взятки — это твое будущее. Думаешь, на зарплату офицеришки ты сможешь устроить себе прекрасную жизнь? Вот
— Пока вас не выгнали из службы безопасности, я полагаю?
Идзуна поморщился, не дав однозначного ответа, и залпом допил кофе. Под крик Мадары, нехотя подскочил, оставив пластиковый стакан на столе Обито, тоже не особо спешившего бежать на вызов. Ведь как только Мадара удалился из кабинета, проник к тому, как ни в чем не бывало. Пароль один и тот же уже на протяжении 4 лет. А база данных как на ладони. Долги прошлого не ждут.
Этот день не должен был отличаться от тысячи других за время работы в ненавистной полиции. Мадара никогда не жалел о своем выборе уйти из службы безопасности следом за братом, как бы его не отговаривал Хаширама, единственный человек, способный выдержать Учиху, кроме него самого. Но в полиции он ощущал себя так, словно сидел на стуле не по своему размеру: ноги то и дело слишком упирались в пол, а подлокотники жали. Изменилась ли его жизнь? Едва ли, за 5 лет он построил карьеру детектива и на новом поприще, пускай и не совсем честью и добропорядочностью. Если кого все и устраивало то это Идзуну, тот беспечно как обычно пригретый за пазухой у брата нисколько не изменил образу жизни.
И сейчас, пока Мадара договаривался с местным якудза, который передал им в подарочек давно разыскиваемого наемного убийцу за своеобразную тишину и покой в их сторону, Идзуна переминался с пятки на носок, выкуривая ментоловую сигарету на подземной парковке. Пустой, без единой машины, и эхо шагов разносилось, как в пещере.
Трое мужчин от ботинок до кожаных перчаток во всем черном с приветливыми улыбками, но глазами как у пираний. Один из них, подойдя ближе всех, приветственно склонил голову на бок.
— Идзуна! Старый, добрый страж порядка! — центральный мужчина в черной медицинской маске по кличке «пластический хирург» по-панибратски постучал Учиху по плечу и, приобняв, направил в сторону лифта. — Пришел снова за побором?
— Ну что ты такое говоришь, я здесь с братом, у него тут дела, а я, так, решил заскочить, узнать, как все прошло, вдруг вы хотите продлить нашу сделку.
— Ага, как все прошло? Ну, так. Видишь ли, мы так много в тебя вкладывали, пытаясь обойти Мадару с его «рамками дозволенного», что забыли, что «дешево и сердито» всегда оказывается хуже дорогого, качественного и лимитированного?
— О чем это ты?
— Мы платили тебе за наш покой, а что получили в обмен: позавчера моего человека арестовали за хранение оружия и наркотиков.
— Я же не всесилен! — воскликнул Идзуна в оправдание, взглянув на партнера с непониманием. — Я закрывал глаза на наркотики на своей территории, но я не ручаюсь за весь город!
— А берешь как за весь, — холодные мелкие глазенки пластического хирурга сжались в щелки.
Двери лифта открылись, откуда вышел Мадара с другими двумя представителями подпольного мира. Увидев известного мясника Токио, Учиха-старший замедлил шаг, но сопровождение подтолкнуло вперед, не оставляя выбора. Запах паленного Мадара чуял всегда в отличие от Идзуны, который распинался объяснениями, не понимая, что они нахрен никому уже не нужны.