Любовь одна – другой не надо

Иголкина Леля

— Привет, Гришаня! Добрый вечер, восхитительная незнакомка! — Миша бесцеремонно представляется. — Ланкевич! Миша, Михаил, для друзей Мишаня, — протягивает Наталье свою руку и ждет ее встречный жест.

— Наташа Шевцова, — иду на опережение и представляю свою спутницу, которая смущается, тушуется, опускает голову, шмыгает носом и рассматривает Мишеньку исключительно из-под ресниц. — Миш, на полшага минимум, если можно. Наталья в первый раз, а ты идешь напролом, преград не видишь, словно проснувшийся от зимней спячки медведь, забредший в чужой дремучий лес…

А он ей руку предлагает и подставляет локоть. Вот

наглец! Похоже, на «Велихова» здесь уже никто внимания не обращает — меня здесь, в присутствии этой феи, для окружающих в помине нет.

— На танец можно пригласить, Наталья? Гриша вряд ли выйдет на открытую эстраду, кружение под музыку не вписывается в его амплуа, если дело, конечно, происходит не в суде, а он не в своем счастливом костюме, при параде.

Вот же охламон!

— Благодарю, Михаил. Но я все-таки откажусь. Наверное, это неудобно. Давайте лучше в другой раз…

Хочет ведь потанцевать! Вижу по глазам и по зевающему выражению лица. Наташе скучно среди нас. Она устала слушать застольные беседы о выигранных, проигранных делах, о новых утвержденных редакциях законов, о личных мнениях болтливых чудаков, о личной жизни неустроенных шалав, о конкурентах, о судьях, о комитетах, кодексах, растратах, договорах, контрактах… Шевцовой хочется ножки подразмять.

— Наташа, — шепчу ей в ухо, — я ведь не возражаю. Ничего такого, все нормально. Это просто танец! Иди с ним, он ведь прав — я точно не танцор.

— Не умеешь? — выкатывает изумление.

— Зрителей многовато, — ухмыляюсь, оглядываясь по сторонам, киваю на черно-белую толпу скучнейших пингвинов-адвокатов. — Я только соло или па-де-де вдвоем.

— Но…

— Мишка приглашает, — киваю на все еще топчущегося возле нас Мишаню, — и настойчиво ждет. Иди-иди, Шевцова. Я не против! Возражений нет. Пусть он тебя под музыку поведет.

Наташа поднимается, поджав губы, вкладывает крохотную ручку в раскрытую ладонь приглашающего кавалера и, оглядываясь на меня, выходит на середину освещенного импровизированного танцпола.

Что это за музыка? Специально, что ли, за зачищенные от обмотки оголенные участки нервной расшатанной системы то и дело хватает. Я внимательно слежу за ней, а она за мной. Сам ведь разрешил, чего теперь скриплю зубами и суфлирую безмолвно адвокатской твари:

«Выше руку подними, позёр!».

— С ней у тебя тот странный контракт, Велихов? — Андрей Ланкевич, как всегда, подкрадывается незаметно. — Весь вечер наблюдаю за одной красивой парой. Он и она. Два, как на подбор. Что за женщина?

— Нет никаких контрактов, Андрей. Что за вздор? С чего ты взял? Кстати, поздравляю с днем рождения. Чего пожелать зажиточному человеку, у которого все есть?

— Невестку и пару-тройку внуков. Спасибо, мальчик, что не забыл, за твой подарок и за то, что с ней пришел. Приятно, черт возьми. Не уходи от темы, Григорий. Так как ее зовут? Эту загадочную чародейку, которую Мишка на танец в обход тебя очень нагло пригласил.

— Наталья… — не сводя с него взгляда, выдыхаю.

Ната, Наташа… Черепашка!

— Натали! Очень красивое имя, — ухмыляется старый плут. — Ладно, Велихов, не кипятись, а то взорвешься, мой славный мальчик. Твои неумелые протесты здесь сейчас совсем не к месту — меня таким не обвести. Великолепное имя, превосходный индивидуальный вкус и очень грустная, но весьма обворожительная женщина!

Я просто предположил, что тот документ ты заготовил эксклюзивно для нее. А твой запал и резкая отповедь меня основательно убедили, что я не ошибся, а значит, сохранил свое чутье. Но… Тихо-тихо! — дружески похлопывает по моему плечу. — Все очень круто! Безграмотно, правда, и весьма самоуверенно, с кучей лазеек и как будто бы наживочных прецедентов, видимо, с расчетом, что глупенький воробушек в платиновой клетке, а хитрый лис рядом с прутьями кружит! Один просчет! Всего один! Зря сейчас вот отпустил, — кивает на одинокую пару, медленно вращающуюся под звучащую из всех колонок какую-то «Любовь!». — Зачем? Но если ты позволишь… Не откажешь в маленьком одолжении одинокому старику, партнер?

Андрей отходит и направляется к своему сыну, танцующему с моей Наташей. То есть? Какой-то заговор, дешевый заранее заготовленный трюк?

Встать и прекратить весь этот фарс, дешевый театр долбаного абсурда? В конце концов, она пришла со мной, со мной уйдет и танцевать тоже будет… Исключительно со мной!

Наташка улыбается старшему партнеру и плавно переходит из рук Мишани в цепкие ручонки престарелого папаши.

Я не танцую на мероприятиях. Вообще! Никогда! Ни при каких обстоятельствах! Так уж вышло. Не считаю нужным демонстрировать себя. Предпочитаю тихо отсидеться за столом, послушать профессиональные сплетни, что-то намотать на свой усок, а по окончании праздничного вечера незаметно смыться, словно «Золушок». Эти обязательные корпоративы держат в напряженном состоянии и не дают «пустить слезу». Куда как интереснее с братвой выпить пива, обсудить текучку, девок, извивающихся под стробоскопом просмотреть. Весело, душевно, ненавязчиво и слегка строптиво… За каким-то хреном вспоминаю посиделки с Максом, с Лешкой, даже вот недавно посетил с визитом вновь прибывший на родину Смирнов Сергей…

— Ты устала? — держу за руку Наташку, склонившую голову мне на плечо.

— Очень, Гриша, — зевает и прикрывает не сильно-то и открывающийся рот. — Спать хочется. Мы сейчас в тот дом?

Ничего не отвечаю. Почему-то именно теперь, в это время — после утреннего приключения у Лехи, после ни к чему не обязывающих танцев с Ланкевичами, после глупых разговоров обо всем и ни о чем с ней за праздничным столом, после нескончаемых моих касаний к ее шелковистой коже, — неприятно вспоминать о «нем»! Противно!

— Наташ? — тихо начинаю. — Поговорить сможем? Есть кое-что, что я хотел бы обсудить. Надо бы сейчас кое-что прояснить. Возражения?

— Угу. Не возражаю, — еще один зевок. — Прости-прости. Я слушаю. О чем, Гриша? Говори.

О том, что я хотел бы… Хотел бы… Хотел бы, что? Чего я, блядь, вообще хочу? Сам, видимо, не знаю. Или знаю, но сформулировать галантно не могу. С ней не получается просто спать, только у меня, видимо, ни хрена не получается. Ей, может быть, и проще, а мне стопроцентно нет. Сегодня вот привел к друзьям по службе и познакомил со своим начальником и его сынком. Зачем? Как будто что-то проверял, исследовал, тренировал ее или себя на стойкость? Словно на адреналиновую помпу нарываюсь. Если расковырять пузырь, всю кровь безумием зальет или здравомыслие в укромном уголке останется. Когда мы с ней добьемся той нашей цели, смог бы я и дальше с ней «в том доме» жить? Хотел бы это обсудить. Но не могу!