Марево
Шрифт:
— Странно что-то! Отчего жь эта жинка измняетъ мужу для москаля. Вотъ и москаль-чаривникъ, и тамъ тоже….
— Ну, вотъ вчно съ серіозными вопросами! говорила Инна, обмахиваясь веромъ:- подите, не портите мн bien-aise….
— Вы ршительно перемнились…
— Да, можетъ-быть оттого что частое удовольствіе не въ удовольствіе! Мн хорошо въ толп нынче… И какъ-то право весело… что-то такое во мн…- И она такъ взглянула на Русанова, что у того все запрыгало въ глазахъ….
Шла нмая игра изумленнаго мужа при вид жены,
— Это онъ въ пику мн! сказала Юленька сестр, добродушно улыбаясь.
Въ партер все любовалось красавицей.
— Это возмутительно! Въ три недли! проговорилъ Русановъ какимъ-то болзненнымъ голосомъ, опуская бинокль.
Инна взглянула на него. Владиміръ Ивановичъ былъ блденъ въ первый разъ съ тхъ поръ какъ она его знала.
Піеса кончилась при громкихъ рукоплесканіяхъ. Вызывали Шураховскаго.
— Всхъ! Всхъ! раздавались голоса.
— Что съ вами такое было? спросила Инна, обертываясь къ Русанову.
— Помните, я вамъ разсказывалъ про Ниночку?.. Это она, бдная Ниночка, въ золотыхъ браслетахъ, въ кружевахъ…
— А! Ну, подите, выпейте стаканъ лимонаду…. Посл! Посл!
Опять поднялся занавсъ. Пошла русская піеса: Не мсто краситъ человка. Актеры играли вяло, говорили заученымъ голосомъ съ сильнымъ польскимъ акцентомъ.
— Этого просто слушать нельзя, сказала Инна:- ну не отчаивайтесь же, можетъ-быть это такъ только…
— Что такое? спросилъ Русановъ.
— Да, Ниночка-то ваша…
— Инна Николаевна, мн не слдовало объ этомъ и заговаривать…
— Сдлайте одолженіе, не стсняйтесь; я не изъ московскихъ барышень, хоть можетъ-быть и меньше ихъ знаю. Что онъ перебилъ у васъ любовницу, это вы хотли оказать?
— У меня? Какъ у меня?
— Такъ это не ревность? Что жь это?
— Неужели жь вамъ не жалко бдной, развращенной двушки?
— Это разв развратъ? Вотъ видите, какъ различны бываютъ взгляды! А я ее уважаю, она со крайней мр живетъ…
"Я становой приставъ и не могу измнить моимъ убжденіямъ" трагически произнесъ молодой актеръ.
Графъ приподнялся и шикнулъ, въ партер опять подхватили…
— Насилу-то! сказала Инна и подала руку Русанову. — Пройдемтесь, здсь жарко.
Русановъ накинулъ ей бедуинку и повелъ по дорожк, межъ двухъ рядовъ статуй, освщенныхъ красноватымъ свтомъ плошекъ.
— А все-таки она стояла не такой любви, говорилъ Русановъ. — Онъ ее броситъ!
— Вы врите въ неизмнную? насмшливо спросила Инна.
— Мн непріятно это слышать отъ васъ; особенно посл грустныхъ извстій, которыя получены мной изъ Петербурга…
— Что жь такое?
—
— Ну, Петербургъ, это извстно.
— Только извстно?
— Нтъ, пожалуй съ одной стороны этому радоваться надо…
— Вотъ какъ! А мн кажется, что это со всхъ сторонъ безобразіе. Вонъ мой пріятель, пожалуй, восхищается, что выпущенные изъ крпости молодые люди хвастаются тмъ, будто они чему-то научились на предки… люди, значитъ, энергіи и дла!
— Что жь, и этому можно порадоваться!
— Да помилуйте, что жь тутъ хорошаго! Безсмысленными выходками добиться до безпощадной реакціи. Вонъ и воскресныя школы закрыли, потому что тамъ коммунизмъ проповдывался; и читальни закрыли: тамъ то же чортъ знаетъ что творилось… Ну и на здоровье имъ, за что жь народу-то въ чужомъ пиру похмлье? Послднія средства выйдти изъ невжества отнимаются.
Инна сла на скамейку, и прислонясь къ ршетчатой спинк, смотрла на вьющіеся огоньки плошекъ и шкаликовъ.
— Вспомнилось и наше студенчество, продолжалъ Русановъ. Сколько силъ потрачено! сколько времени убито! И для чего? Разграничивали, разграничивали Европу, а потомъ пошли на площадь и тамъ ихъ лавочники похватали! До чего дошло: своими ушами слышалъ въ Англійскомъ клуб господина. На что намъ, говоритъ, образованные люди?..
— Ну-съ, перебила Инна, наговорили вы много, къ какому результату вы пришли?
— Какой же тутъ результатъ?
— Очень простой: не остановить вамъ этого движенія никакими сентенціями. Пойдемте лучше русскую комедію дослушивать!
Между тмъ Бронскій отправился за кулисы. Тамъ Коля ухаживалъ за молоденькою танцовщицей; она сидла у одной изъ плошекъ, освщавшихъ боковыя декораціи и протягивала ножку поклоннику искусства. Окружавшіе молодые люди спорили за право надть ей башмачекъ.
— Мы живемъ ан-сосіетэ, сообщалъ Кол jeune premier:- большая часть выручки идетъ на великое дло, остальное мы длимъ поровну…
— Вотъ жизнь! восхищался тотъ:- право еслибы mademioselle поцловала меня, я бы пошелъ къ вамъ въ труппу.
— Въ поцлу нтъ грха, сострила Терпсихора, протягивая губки.
Начался дивертисементъ. Одинъ любитель плъ малороссійскую псню, въ которой излагались похожденія, нравы и обычаи различныхъ птицъ, начиная съ синицы и кончая журавлемъ. Это особенно нравилось галерк, которая въ простот сердечной и не понимала политическаго смысла псни. Оттуда слышались восклицанія въ род: "швидче", "сучій сынку!"
— Голова! сообщалъ Код jeune premier, указывая на любителя:- кандидатомъ курсъ кончилъ въ Кіев, да замотался, запился въ этой затхлой сред; теперь къ намъ хочетъ.