Милицейская сага
Шрифт:
"Ни черта ты не подумал, гнида старая".
– Вы, собственно, присаживайтесь.
– Да уж сяду, - Краснов примостился на крайнем стуле, - то ли сел, то ли ноги подогнул.
– Только имейте в виду, что мне еще отчет делать. Так что рассиживаться некогда.
Тут же оскорбленно вскочил:
– И что у вас за работа такая? Выпытывать, вынюхивать. Неприятные вы все- таки люди. Людишки! Вот так точнее - людишки!
Главный бухгалтер удовлетворенно забарабанил пальцами по столу.
–
– поразился Мороз.
– Не знаю и знать не хочу. Подумаешь, не знаю я его. Фигура какая! Шишка - два вершка. Я дружка вашего зато Николай Петровича распрекрасно знаю. Тот еще прохвост.
– Почему прохвост?
– сметаемый напором Мороз слегка растерялся.
– Прохвост-то отчего?
– Ну, может, и не прохвост, - неожиданно легко пошел на попятный Краснов.
– Это я, скорей всего, погорячился. А все равно: с Паниной приятельствует. Раз так, значит, прохвост и есть. Все вы одинаковы - только вынюхиваете. А толку чуть.
– Вам-то чего нас бояться? Вы, говорят, сами правдоборец. А мы все-таки контролирующие органы.
– Знаю, как вы контролируете. Вон Лисицкий пришел по зиме к Богуну на контроль, а тот ему бац пыжиковую шапку - и весь контроль.
Мороз смутно припомнил закутанную в целофан шапку на шкафу, прямо над головой Лисицкого: да, тяжелы следы блата.
– Жалобы-то сами писали. Никто не заставлял.
– А не вам писал. Кто вам, таким прохвостам, писать будет?
– довольный собой, Краснов хихикнул.
– В народный контроль писал. Народу, значит. Им всё и отдам.
– А проверять все-таки мы будем. Жалобу вашу народный контроль к нам переправил, - неожиданно для самого себя соврал Виталий: очень захотелось вывести из себя вздорного старика - чтоб самому не наорать со злости. Впрочем, не слишком-то и соврал: рупь за сто - сидит уже какой-нибудь клерк в КНК и мозгует, куда б "отфутболить" склочную бумаженцию.
Полученного результата он не ждал и не хотел. Рот старика перекосился, морщинистое, словно мятый пергамент, лицо пошло пятнами, голова мелко задрожала, в груди что-то угрожающе забулькало.
– Не будет, - просвистело в воздухе. И вслед за тем тонко и коротко, будто порванная струна, взвизгнуло.
– Не бывать!
И уже истошно закричал, заливая жутким звоном прохладное помещение КБО, главный бухгалтер Краснов:
– Все одно правду найду! Кого хошь подсылайте, найду! До ЦК! До Совмина! Не для того!
– голос резко сорвался, и дальше захрипел, страстно и безумно.
– Не для того в войну, по колено в крови... Чтоб теперь бендеровцы недобитые страну по крупицам. Державу российскую!
Пораженный Мороз видел, как неестественно быстро трясется на дряблой шее старческая голова - "не
В дверь все-таки заглянули - Шимко. Она осуждающе посмотрела на согбенную спину главбуха:
– Степан Павлович, что ж вы опять? Некрасиво. Что о нас товарищ подумает? Поприличней бы себя вести надо.
– Уйди, воровка, - не оборачиваясь, выдохнул Краснов.
Отвечать, впрочем, было уже некому: ободряюще улыбнувшись Виталию и напоминающе кивнув на стену, Шимко вышла.
– Да, отец, умеешь ты шороху нагнать, - хмыкнул Мороз.
– Был бы помоложе, залепил бы я тебе с левой успокоительного.
– А знаете, что? - Краснов быстро перегнулся через стол, окатив Виталия ароматом гниющих зубов.
– Пожалуй, я вам все и расскажу.
– С чего бы вдруг?
– опешивший Мороз на всякий случай слегка отодвинул кресло.
– Пожалуй, что и не надо.
– А я вам верю, - прошептал Краснов заискивающе.
– У меня вообще на хороших людей чутье. Непорченый вы.
– Благодарю за доверие. Хотя нюх мог бы и побыстрей срабатывать. Вообще было б полезней, если б наши отношения как-нибудь поровней развивались.
– Так и меня поймите, - главбух прочувствованно прижал кулачки к груди.
– Вы-то появились и ушли. А я весь здесь остаюсь. Маргарита Ильинична, она на нервах фугу какую-нибудь сыграть - великая, знаете, мастерица. А нервы-то не те. Да вам, должно быть, тут наговорили?
Он пронзительно прищурился, набрал воздуху:
– А я нормальный! Слышь ты, проверяло?!
Мороз, окончательно отбросивший политес, хлопнул кулаком по столу, и голос старика, вспорхнувший было, послушно осел:
– Да нет, я ничего! Нервы. А так ничего. Вы им не верьте! Я ж как пришел - вижу, бухучет запущен. На складе даже картотека толком не ведется. Завцентральным складом отчетов и то не пишет. За него бухгалтер делает. Это ж кому выгодно, а?
Он вновь прищурился, уже победно:
– То-то. Я к Паниной. А она меня куда, словом, подальше. Знай, мол, свое место. А мое место - в строю!
– решительно заявил он и , значительно ткнув пальцем в стену, перешел на шепоток.
– Вот тогда я за документы и взялся. Раскопал, словом. Все они у меня теперича здесь! Великую войну я им объявил. Давайте вместе! Вашу руку, товарищ! Рот-фронт!