Мои дорогие привидения
Шрифт:
– Понял, понял. Ладно, попробую. Значит, Дубовеж, июнь, девяностые, мальчишки приехали на пункт приёма стеклотары…
– Попридержите коней, Фёдор Васильевич, – попросил кот. – Дверку сперва, будьте любезны.
Федя запер дверь. Большой массивный ключ повернулся в замке трижды. Писатель вынул его, отступил на шаг и снова сосредоточился на воспоминаниях детства. Стараясь сконцентрироваться, он даже закрыл глаза. Казалось, ничего не меняется, но Фёдор ощутил знакомое чувство, сродни тому, которое возникало, когда он садился за
– Та-ак, – послышался голос Котофея. – Теперь яблочко.
Продолжая представлять себе нужную сцену, писатель нащупал в правом кармане яблоко. Не открывая глаз достал его, откусил и принялся тщательно пережёвывать. Сладкий, с медовым привкусом, сок заполнил рот.
«Пакетик надо было взять! Шорты стирать придётся – весь карман в соке будет», – подумал парень и, спрятав яблоко, открыл глаза. Кикимора и кот доброжелательно наблюдали за ним. Федя выдохнул, будто собираясь хватить рюмку:
– Хух!
И, шагнув к двери, вставил ключ в замочную скважину. Почему-то в обратную сторону ключ поворачивался гораздо труднее, словно приржавевший.
– Уверенности побольше, – донёсся басовитый шепот. – Настойчивости!
Фёдор сильнее нажал на ключ, и тот со скрежетом повернулся в первый раз.
– Хорошо! – подбодрил Котофей. – Ничего, с непривычки всегда непросто.
Ещё нажатие – ключ пошёл вроде бы легче, замок щёлкнул.
– Всё получится! – внесла свою лепту Настя. – Уже почти, чуть-чуть осталось.
Федя расставил пошире ноги, словно моряк за штурвалом во время шторма. Вцепился в широкую голову ключа обеими руками и повернул его в третий раз. Ключ поддался теперь уже совсем легко, будто кто-то с обратной стороны вдруг тщательно смазал замок. Щелчок получился тихим, даже элегантным, словно в массивной двери был вставлен вполне современный, идеально отрегулированный, замок.
Вынув ключ, Фёдор сунул его в левый карман. Ещё раз тихонько выдохнул – и толкнул дверь.
Глава 9. Июнь 1997-го
– Прикид что надо! – Фёдор чувствовал, как его пробирает смех. Подобный спортивный костюм «три полоски» он в последний раз носил ещё в старших классах школы. – О, даже барсетку подогнали! – парень повертел на запястье потёртую сумочку из кожзама. В точности такая была когда-то у отца.
– Никто вам ничего не подгонял, – вернулся к своей прежней ворчливой манере Котофей. – Это продукт вашей фантазии. Глубинные ассоциации, так сказать.
– Лучше бы пирожное «Корзиночка» появилось, – вздохнул Федя. – Вот сколько я его ни искал в городе, такого, как в детстве, ни в одной кондитерской не делают.
– В детстве всё вкуснее. И небо голубее, и трава зеленее.
Они стояли у длинного ряда гаражей и сарайчиков, на тянущейся
– Запомнил, – констатировал писатель. – А делать-то что нужно?
– Сегодня, – быстро заговорила Настя, при этом почему-то внимательно разглядывая небо, – у грузовика, который по договору повезёт в магазин овощи из колхозного хранилища, откажут тормоза. Шофёр не справится с управлением и машина въедет в крыльцо, протаранив оказавшихся перед ней детей. Надо предотвратить, – закончила она, будто речь шла о чём-то вполне обыкновенном.
– Каким образом? – парень растерянно озирался. – Чем же я грузовик остановлю на полном ходу. Хотя… можно детей прогнать. А магазин где?
– Там, – ткнул лапой кот. Фёдор быстро зашагал в указанном направлении.
– Кстати, а вас здешние жители видят?
– Нет, – отозвался Котофей. – Мы для них невидимые и бесплотные. Как привидения. Поэтому и с предметами взаимодействовать тоже не можем.
– Хм… – парень задумался. – А что насчёт слышимости?
– Со слышимостью всё в порядке.
– То есть невидимые, но слышимые?
– Вполне, – кивнул на ходу кот. – Привидениям же положено лязгать цепями, стонать и всякое такое.
– Учту на будущее, – пообещал Федя. – Кстати о будущем – если уж мы работаем сообща, хотелось бы и инструкцию получать заранее! Чтобы впредь не заниматься подобными импровизациями. Месье Баюн, – парень уже видел впереди угол магазина, – будьте любезны: перебегите на ту сторону, и когда появится машина – дайте знак. Сразу, заранее, вот только-только стал виден грузовик – сигнализируйте.
Котофей молча скачками помчался вперёд.
– А мне что делать? – поинтересовалась кикимора.
– А вам, Анастасия Александровна, стенать и плакать по моей отмашке. Будете изображать жертву разбойного нападения с изнасилованием.
– Вот почему вечно так? – вздохнула девушка.
– Простите.
– Да ладно, чего уж. Откуда стенать?
– Вон оттуда, – указал Фёдор за магазин, где были грудами свалены поломанные деревянные поддоны и погнутые металлические ящики для стеклотары. – Но только когда услышите, как я заору про девушку.
– А я услышу?
– Я орать будут так, что услышите, – Федя прислонился к стенке последнего гаража и вперился взглядом в проход между высоким глухим забором и магазином. В проходе была тень и даже прохладно, на улице – солнечно и, скорее всего, жарко. На противоположной стороне застыл Котофей, не мигая глядящий влево.
Прошло несколько минут. Фёдор слышал весёлые детские голоса и звон стекла с фасада магазина, потом к ним присоединился один взрослый, женский. Кот не двигался. У Феди от всматривания начинали уже слезиться глаза.