Молодость
Шрифт:
– А когда вы должны продать квартиру? – спросила Анна Петровна.
– Скоро, думаю, после девятого мая. Мы же тоже понимаем, что не надо перед праздником его нервировать.
– Но… Олег Петрович… Может… Немного… Вы могли бы подождать и потом… Понимаете?.. Чтобы его не мучить.
Олег не ожидал, что разговор примет такой откровенный оборот. Он сказал:
– Я надеюсь, дед еще долго проживет.
Это было смешно: как человек в таком возрасте может прожить долго? Она прошептала:
– Простите меня,
Стало очень тихо, хотя и до этого все сидели молча. Просто Паша перестал звенеть ложкой.
– Паша, – ласково сказала Лена, – отведи Антошу поиграть.
– Спасибо, – Паша взял брата под мышку и ушел. Лена собрала чашки и тоже ушла на кухню. Непонятно было, что такого Анна Петровна сказала, что они все повскакали. Олег походил по комнате, взял стул, подсел ближе.
– Это он вам сказал? – спросил он.
– Что?
– То, что всю жизнь… прожил с супругой…
– Конечно.
– Ясно… Я думал, у него это прошло…
Что хоть за загадки, говори нормально!
– Что прошло, Олег Петрович?
– Анна Петровна, вы добрый человек, хотите помочь, мне неудобно даже… Но, я вижу, надо вас в курс ввести… Что он вам еще про супругу рассказывал?
Нужно было держать ухо востро.
– Ничего такого… Что воевали вместе, что прожили долго и дружно, что она скончалась…
– Когда?
– Шестнадцатого июля…
– Какого года, Анна Петровна?
– Я не спрашивала. Он сказал: «Шестнадцатого июля»… Получается, прошлого года?
Олег снова стал ходить по комнате. Невежливо вообще так поступать, театр устраивать. Если есть что сказать – говори!
Он достал с полки фотоальбом.
– Сорок четвертого года, Анна Петровна… Вот, смотрите…
Из-под картонных страниц посыпались мелкие, «неформатные» карточки и пожелтевшие тетрадные листочки, наверное, письма.
– Вот, смотрите, фотографии… Свидетельство о смерти… Отцу год было, когда ее в госпитале убило при бомбежке. Дед его один вырастил и не женился потом никогда…
Анна Петровна взяла в руки точно такую же фотографию, с какой стирала пыль в квартире Старика: молодая красивая девушка в погонах стояла у кирпичной стены и улыбалась. Только это карточка была как вчера напечатанная, потому что пролежала все годы в альбоме и не видела солнечного света.
– Вы простите, ради бога, – сказал Олег, – но дед то нормальный, то, как говорится, «находит». Мы поэтому и хотим его поскорее к себе перевезти. Раньше я просто заезжал каждый день, а теперь вижу, что одного его оставлять нельзя… Нам доктор говорил, такое бывает. Когда человеку кажется, что он всю жизнь по-другому прожил… Заберу после праздников…
Анна Петровна встала, но не успела сделать шаг, как в дверь влетел Антошка,
– Давно ему это стало казаться?
– Не помню… С лета… Может быть, с июля.
– Какого года?
– Этого года, – ответил Олег.
Глава вторая
1
Восьмого мая Старик встал рано и долго приводил себя в порядок: брился, причесывался, потом надел костюм и вышел на улицу. Впервые за двадцать лет (тогда была свадьба внука) он купил цветы: не три гвоздики и даже не пять, а букет дорогих чайных роз с длинными черенками.
Не останавливаясь, прошел пешком три трамвайные остановки, поднялся по ступенькам и позвонил в дверь.
– Доброе утро, – сказал он, – поздравляю вас с наступающим Днем Победы.
– Спасибо… – Анна Петровна застыла на пороге, она явно не ждала гостя. – Ой, проходите, пожалуйста. Что же вы ушли из дома! Сейчас к вам пионеры должны…
Она пошла в ванную – наливать воду для цветов, а когда вернулась, Старик сидел в центре комнаты на дедушкином стуле.
– Анна Петровна, у нас с вами стулья одинаковые.
– Да… Действительно.
– И у Степановых тоже. Помните? Ну когда чай пили… И «стенка» у них, как у вас.
– Знаете, по-моему, и как у вас!
Они засмеялись.
– Да, – сказал Старик, – Точно подмечено! Мы с ними просто одновременно покупали уже недавно – в семьдесят восьмом.
Анна Петровна поставила цветы в вазу. Она все думала о том, что Старик сидит на дедушкином стуле, но пока не знала, что именно она об этом думает. А Николай Николаевич откинулся на спинку и продолжил:
– Мы, я помню, ездили за «стенкой» с супругой… и со Степановыми в Курск, там покупали… А это что у вас?
На диване лежали девчачьи джинсы, колготки и футболка.
– Это внучкино.
Старик открыл рот и глубоко задышал. Спросил восхищенным шепотом:
– Она здесь?
– Нет. Сейчас нет.
– Внучка… – повторил он. – А сколько ей?
– Тринадцать… Скоро четырнадцать.
– Да это ведь совсем взрослая. Моему правнуку шестнадцать скоро, что подарить – не знаю… А почему вы меня с ней не знакомите? У вас есть фотография?
Анна Петровна подошла к письменному столу, открыла ящик и достала фотографию в рамке. Это была прошлогодняя фотка – в обнимку с родителями. Она протянула ее Старику, а сама почему-то засмущалась и спряталась за дверцей шкафа. Хотела достать пиджак, но не решилась нарушить звоном тишину. А тишина все длилась и длилась. Тогда она выглянула из-за дверцы. Старик сидел, как каменный, сосредоточенно глядя на карточку.
– Красивая, – сказал он.
– Да, – Анна Петровна испугалась и вся сжалась внутри.