На осколках разбитых надежд
Шрифт:
Лена стояла некоторое время, сжимая в кармане пальто кругляш пуговицы трубочиста, которую прихватила на удачу. При этом она внимательно наблюдала за домом издали из-за деревьев и только спустя время разглядела, что некоторые окна заколочены листами фанеры, а сам замок выглядел нежилым и каким-то запущенным. Не было движения в окнах, не дымили печные трубы. Никто не укрыл на зиму розы, не обрезал сгнившие бутоны, и теперь они словно мертвецы темнели полусгнившими бутонами из-под снега. Наверное, прежде все же нужно было спросить в городке о том, кто находился сейчас в замке.
Но, как известно,
Через какое-то время, когда Лена уже готова была двинуться к замку и проверить, обитаем ли замок сейчас, на парадном крыльце появилась женская фигура и, с трудом спустив пациента в коляске по пандусу, направилась медленно по главной аллее к опустевшему фонтану. Дело это шло сложно из-за снега, которым знатно присыпало в эту ночь, а еще из-за собаки, которая то суетливо бегала на пути коляски, то прыгала на сиделку, игриво лая. По окрасу, такому яркому на фоне белизны снега, Лена узнала Артига и невольно удивилась, что рядом с ним нет верного товарища Вейха.
Спустя минуты женщина с пациентом, укутанным с головой шерстяным одеялом, скрылись из вида на одной из боковых аллей, и Лена двинулась осторожно следом, старательно обходя замок по линии окружающего его парка, чтобы по-прежнему остаться незаметной для тех, кто мог оставаться внутри замка. И чуть не столкнулась с сиделкой, незнакомой ей молодой женщиной, в темно-синем пальто и в шапочке медсестры, которая так торопилась вернуться в дом с январского мороза, что не особо смотрела по сторонам и позволила Лене вовремя укрыться за одним из деревьев. Пациент в коляске остался в полном одиночестве на небольшой обзорной площадке у озера, как видела Лена издалека между деревьями. Собака сидела рядом с ним, заняв привычный пост во время прогулки. Это был ее шанс.
Иоганн… Он всегда был добр к ней и защищал перед гневом своей сестры и домоправительницы. Рассказали ли ему, что его Воробушек оказался хуже стервятника? О том, что она предавала и его доброту тоже? Как он отреагирует на ее появление? Сдаст ли в полицию или все-таки будет по-прежнему расположен к ней, позволяя ей объясниться с ним? И расскажет ли он ей о Фалько, если она признается, что любит его племянника и страдает из-за того, что ей пришлось пойти на предательство Рихарда? Поможет ли ей вернуть его?
Времени на раздумья Лену лишил Артиг, вдруг учуявший ее присутствие и сорвавшийся с места ей навстречу. Буквально в несколько прыжков он добежал до места, где она стояла, и стал прыгать, радостно визжа и стараясь лизнуть ее руки. Лена присела на корточки, чтобы поприветствовать этого единственного обитателя Розенбурга, которому было совершенно все равно, что она предательница. Для него она осталась той же любимой Леной, которая кормила, выгуливала и играла с ним и его товарищем. Занятая собакой, радуясь невольно тому, что у нее есть время собраться с духом, чтобы встретить взгляд Иоганна, она едва не пропустила тот момент, когда коляска развернулась, и ее обладатель обратился с удивлением к нежданной гостье.
Глава 51
Голос был слаб, но властные нотки никуда не исчезли. А взгляд баронессы по-прежнему мог заморозить до самого нутра, несмотря на туманность морфина. Но это было единственное, что осталось от той женщины, которую Лена помнила и которую еще недавно видела на фотографии в газете рядом
Мама больна… Ее тело вот уже почти три года пожирает рак. Это настоящее чудо, что она до сих пор жива…
Лена с трудом узнала бы в этой худой бледной как смерть женщине баронессу. На изможденном лице ни следа макияжа. Только тонкие губы были привычно накрашены алой помадой, которая только подчеркивала болезненный вид. Поредевшие волосы, уложенные в узел на затылке. Темные линии вен на руках, лежащих на ручках коляски, и на похудевших пальцах, на которых уже с трудом держались дорогие перстни. Завернутая с головой в одеяло, истерзанная и иссушенная болезнью, баронесса походила сейчас на бледную тень себя прежней.
— Как вы сюда попали, фройлян? Это закрытая территория, разве вы не видели предупреждающего знака на воротах? — начала было баронесса, а потом осеклась, когда в ее голове мелькнула догадка о причине подобного расположения собаки к незнакомке. Лена видела, что она вглядывается напряженно в ее лицо, скрытое сеткой вуалетки. Баронесса явно не узнавала ее. И у Лены еще был шанс развернуться и уйти в парк, и дальше прочь от замка. Спастись от последствий этой встречи, которая определенно не закончится ничем хорошим для нее.
Но Лена не могла заставить себя убежать прочь из парка и лишиться последней нити, ведущей ее к Рихарду. Потому снова обняла собаку за шею, словно подпитываясь силой в той радости, которую Артиг так открыто демонстрировал, а потом прогнала прочь сомнения и страхи, решительно выпрямилась, сжимая в кармане пальто пузырек с ядом, и встретила смело взгляд женщины, когда-то без сожалений уже отдавшей ее в руки эсэсовцам.
К тому же бежать было бессмысленно. Один крик баронессы, и здесь окажется Петер, так ненавидевший когда-то Лену. Значит, снова тюрьма, и снова Ротбауэр, которому она не дастся ни за что живой. А сомнений в том, что мать Рихарда сдаст ее, как уже сделала когда-то не было совсем…
— О Святые небеса! — вдруг потрясенно выдохнула баронесса и отшатнулась на спинку кресла, сжав ручки. — Биргит была права — ты сущее проклятие нашего дома! Если бы не собака, я бы решила, что морфий совсем затуманил мне разум, и я брежу. Но нет! Ад отверг тебя, и вот ты здесь, проклятая русская! Правду говорят люди, вас, коммунистов-антихристов, не берет к себе даже дьявол. О, ты верно рассчитала все! Знаешь, верно, что в доме нет ни Биргит, ни латыша. Знаешь, что загнала нас в ловушку, и что тебе ничего не угрожает сейчас, и вот ты здесь. Зачем? Позлорадствовать? Или пришла насладиться своей местью за то, что произошло с тобой? А может, решила, что еще не до конца довела свое дело? Чего ты хочешь? Разве недостаточно горя ты нам уже принесла?
— Я принесла вам горе?! — переспросила Лена, когда ушла растерянность от атаки неожиданных вопросов. — Я? Вы отправили меня в руки нацистских садистов! Неужели вы забыли об этом?
— И ты умерла! Я видела документы! Ты умерла, и я даже сожалела порой о том, что произошло! — прервала ее баронесса резко. — Несмотря на то, что потеряла брата из-за тебя, русская дрянь!
Лена замерла на мгновение, потрясенная услышанными новостями.
Ее считали мертвой. Вот почему после ее побега Войтек рассказывал о странной тишине вокруг этого события.