На развалинах Мира
Шрифт:
— Пойди, приготовь что ни будь поесть. Я подумаю…
Ната ушла к очагу, и я услышал, как она перебирает банки. Угар вопросительно посмотрел на меня, похоже, он так и не сумел никого поймать.
Видимо, всю охоту ему испортили нагрянувшие, так некстати, птицы, или он сознательно вернулся к нам, увидев их в воздухе. Если так — пес спас нам жизнь… Я погладил его по лобастой голове. Пес довольный облизал нос и уселся возле моих ног.
— Так. Что мы имеем? Давно бы пора найти еще один вход… Ладно, лисица — и та, готовит в норе запасные лазы. А мы, люди, этим не удосужились заняться заранее. Вот и получили то,
Я наряжено размышлял. Попробовать использовать что-то вроде щита — и с его помощью выбраться, выдержав первый удар? Бред — клюв монстра способен размолотить в клочья все, что угодно. Да и нет у нас ничего подходящего.
Выйти с факелом? Все звери бояться огня. Но где гарантия, что это поможет?
Тем более, в этом случае? Эти птицы хорошо знакомы с человеком и вряд ли бояться пламени так сильно, как его боялись бы дикие животные.
— Я все приготовила.
Ната звала меня к столу. Я кивнул.
— Сиди.
Пес покосился на вкусно пахнущий угол, где находился очаг, но только облизнулся и поближе подполз к лазу — службу он знал и понимал, что сейчас не время ластиться к нам.
Ната предложила мне легкий завтрак — лепешки и, поджаренные в собственном жире, консервы. Я вздохнул — от одного только их вида у меня начиналась изжога…
— Налей кипятка, пожалуйста…
Ната протянула мне мою чашку. Мы обзавелись ими не так давно, вскоре, после того, как вернулись с удачной охоты. Для этого нам пришлось забраться в образовавшуюся пещеру на склоне одного из холмов — Угар загнал туда зверька, и я прикончил его внутри ножом. А заодно вытащил на свет то, что попалось под руки. Это и были те самые чашки. До этого приходилось пользоваться обрезанными банками из-под тушенки.
— Ты придумал?
Я молча помешивал сахар. Ната, силясь выказать свое спокойствие, налила себе еще одну, но я заметил, как подрагивают ее руки.
— Они сюда не проникнут.
Она кивнула.
— Я понимаю…
— Тогда что же…
Она приложила палец к губам — жест, совершенно ненужный в нашем уединении…
— Что?
Ната склонила голову и негромко произнесла:
— Не нужно…
Я заткнулся. Раскладывать все по полочкам не стоило…
— И что остается?
Я пожал плечами. Как ни крути — выход был только один. Но у девушки было на этот счет свое мнение…
— Посмотри, — она указала мне рукой на трещины в потолке. Я непонимающе поднял голову вверх.
— Ну и?
— Не догадываешься? А про лаз ты забыл?
— Лаз?
— Ну да. Тот, в последней комнате. Он ведь остался целым. Пока ты лежал… когда болел. Я попробовала туда проникнуть. Он сохранился почти хорошо — в одном месте лишь, плиты сдвинулись, и от этого даже стало легче подниматься выше. Только я не рискнула забираться далеко…
— Но зачем?
Ната пожала плечами.
— Не знаю… Думала, вдруг понадобиться. Вот и понадобилось.
Я вскочил, как ужаленный.
— Тебя могло там придавить, как муху! На кой леший тебя понесло неизвестно куда?
От моего крика Угар, до того спокойно лежавший у входа, глухо зарычал — он не понимал причины моей внезапной агрессии и, на всякий случай, давал понять, что он готов вмешаться… Ната непонимающе смотрела на меня, потом всплеснула руками и сказала:
— Что такое? Чего ты испугался? Ну, придавило бы… и что? Подумаешь.
Я рванулся к ней и занес руку для пощечины. Ната, оборвавшись, замерла ожидая удара. Ее глаза встретились с моими…
— Бей… — тихо попросила она. — Ты давно хочешь меня ударить. Тем более, сегодня… Бей. Мне не привыкать…
— Может быть, ты и вынудишь меня ударить… Но не за это. Никогда — за это.
Я вышел из-за стола и направился к месту разлома, в угол, где секции склада образовывали поворот. В словах Наты был здравый смысл — если попытаться выбраться из подвала через вершину холма — птиц можно будет застать врасплох. Но все мои предыдущие попытки отыскать еще один выход на поверхности заканчивались ничем. Появился ли лаз теперь, после толчков, приведших к обрушению многих плит внутри самого холма?
Девушка догнала меня возле трещины, решительно преградив мне дорогу.
— Отойди.
Я попытался ее отодвинуть, но она жестко оттолкнула мою руку.
— Нет. Я полезу первой. А ты — подумай о том, что хотел…
Я поймал ее за руку и притянул к себе.
— Прости меня… Я очень боюсь… за тебя. Прости.
Ната, прекратив вырываться, обняла меня…
— Какой же ты… иногда слабый. Другой бы уже давно все поставил все на свои места. Неужели так сложно переспать с женщиной против ее воли? А теперь… я не знаю, как мне себя вести с тобой. Почему ты не ударил — мне бы стало легче.
— Разве я мог? Я…
Она зажала мне рот.
— Нет. Не говори слов, о которых можешь потом сожалеть. И… Ты мне тоже очень дорог. Я вела себя, как последняя идиотка… А по другому не могу.
Я смолчал. Ната подождала, но, видя что я нарочито не реагирую на ее слова, пожала плечами и направилась к дальнему концу подвала. Лаз сохранился хорошо. Я принял из рук Наты наше оружие: лук, пару дротиков — она решила захватить и их. Мы взяли веревку — та могла пригодиться при подъеме. Первой, как и собиралась, полезла Ната. Она ужом проскальзывала меж опасных разломов и острых граней темнеющего металла. Взобравшись на очередной выступ или площадку, она бросала мне веревку и, подтягиваясь сам или с ее помощью, я поднимался все выше и выше. Мы проползли, таким образом, не менее десяти метров — по всем расчетам, находились на самой вершине нашего холма. Где-то скоро должен был появиться и сам выход наружу. Но здесь, по-прежнему, было темно. Ната достала спички, я остановил ее руку, готовую чиркнуть по коробке.
— Опасно. Может быть, тут скопился газ.
— Тогда бы мы не могли так далеко залезть.
Ната была права. Я кивнул — пробуй…
Спичка тускло осветила помещение, в котором мы оказались. От увиденного нами в этот миг было не по себе… Вся комната или, вернее, этаж, придавленный сверху пластами земли и стенами соседнего здания, был наполнен человеческими останками. Полуразложившиеся, с жутким запахом тления, они лежали повсюду. А еще выше — виднелся темный клочок открытой земли, где отсутствовали камни и участки скрученной арматуры. Именно туда устремился дымок от спички, догорающей в пальцах девушки. Я отставил Нату и, зажимая нос, полез вперед. В полной темноте, нащупывая руками землю, я стал загребать и отбрасывать ее за себя. Ком земли попал в девушку — она вскрикнула, но сразу умолкла. Любой звук мог потревожить своды, и все рухнуло бы вниз, завалив склад…