На развалинах Мира
Шрифт:
— Плохо. Нам это ни к чему.
Ната с тревогой спросила:
— Ты сможешь идти?
— Хотелось бы и дальше оставаться в лежачем положении. Но ведь одна маленькая девочка не вытащит взрослого дядьку и умрет — вся в соплях, слезах и скулеже. Я ничего не перепутал?
Ната не ответила. Она отвернулась и старательно прятала от меня свое лицо.
— Ты что, обиделась?
Девушка тряслась от смеха — больше нервного, чем настоящего. Но и это было лучше, чем неверие в свои силы.
— Ну все, успокаивайся. Давай топать дальше. Только плечо свое подставляй
— я костыли потом выстругаю. Нож где?
Ната
— А топор я оставила на месте. Забыла.
— Потом вернемся — заберем. Нас никто не преследует?
Она встревожено оглянулась.
— Вроде нет. А могут?
— Обязательно. Хищник уже давно мертв — самое время сбежаться всем пожирателям трупов. Серых крыс, мы с тобой еще здесь не видели, но ведь и эта тварь, появилась совершенно неожиданно? Какое-то время, они будут заняты тушей, а потом могут отправится по нашим следам. Так, во всяком случае, все звери и поступают.
Ната решительно шагнула вперед.
— Идем. Второго боя тебе не выдержать. И нечем.
— Пожалуй.
— А я — не справлюсь даже с обычной крысой, не то, что такой, из новых…
— Справишься. Ты все сможешь. Сил своих не знаешь — как и я их не знал.
— Ты? Не знал?
Я вздохнул.
— Ната, я до катастрофы и котенка убить бы не смог. Просто так, конечно… Ситуация заставит. Единственный раз, когда на меня неожиданно выскочила и налетела псина, в переулке, и мне некуда было деваться, я размозжил ей башку об бордюр тротуара. Но я и не думал, что когда ни будь, выйду с топором на гораздо более крупную собаку, как это получилось с матерью щенка.
Стоя на ногах, я стал чувствовать себя намного лучше — постоянная тошнота и слабость отступили. Но в глазах, словно прокатывались наплывами полосы различного цвета. Ната, посматривающая на меня, заметила:
— Лежать будешь не меньше недели.
— Ты что? Медицинский заканчивала?
— Симптомы знакомые… и не спрашивай больше об этом. Ты не первый, кого мне приходилось таскать на себе и выхаживать. Достаточно?
— Один вопрос. Это было по принуждению?
Она долго молчала. Наконец, когда я уже решил, что Ната ничего не станет отвечать, она глухо произнесла:
— Дар, я все тебе рассказала. Я ненавижу свое прошлое и не хочу его вспоминать. Но приходится… как сейчас. Больше не спрашивай — пожалуйста!
Мы, спотыкаясь и ковыляя, через два часа, подошли к холму. Уже на подходе до нас донесся приглушенный лай.
— Он живой!
Ната радостно вскинулась. Я оперся на ее плечо.
— Слышу. Не услышишь тут, как же. На один его вой, скоро все крысы соберутся, какие только есть в округе.
Я беззлобно ругался, скорее из желания что-то говорить, чем с досады. Пес был жив! Беглый осмотр холма показал, что он, практически остался в том же состоянии, что и был. Кое-где, вылезли балки и острые грани присыпанных раньше плит — а в целом, все осталось, по-прежнему. Но вход в лаз был закрыт — тем самым валуном. Угар, будто поняв, а может быть услышав, что мы рядом, стал лаять еще громче, выражая свое желание поскорее выбраться наружу.
— Угар!
Ната кинулась к подвалу, потом ко мне, опять к подвалу, и, в нерешительности, остановилась на месте. Я махнул рукой.
— Иди. Сама только, поосторожнее…
Она бросилась к входу и стала раскидывать от него куски земли, спрессованной глины, камни и остатки чего-то, что уже
Он уже точно разобрался, кто пытается докопаться до лаза, и теперь всячески старался показать, что он жив, что он ждет и надеется! Ната, не замечая никого и ничего, продолжала расчищать вход. Я, прислонившись к вкопанному столбу — нашей мишени — так и стоял, дожидаясь завершения ее трудов. Устав, я опустился на землю. Голова стала болеть с новой силой…
— Дар! Ты что? Что с тобой?
Ната испуганно нависла надо мной. Я посмотрел на нее мутными глазами, понимая, что к горлу подступает сильнейший комок…
— Дар!
— Кайф ловлю… — прошептал я, опираясь руками о землю, и ощущая, что меня начинает выворачивать наизнанку. Так и случилось. Рвотные массы хлынули из горла фонтаном. Сразу стало противно и горько. Ната хлопотала возле меня, пытаясь, что-то сделать, но я лишь отталкивал ее, содрогаясь от новых спазмов и не желая, что бы она видела, что со мной творится. А звуковым сопровождением всему служил скулеж и вой нашего пса — он услышал, что работы прекратились, и возобновил свой лай с новой силой. У Наты слезы брызнули из глаз — она упала на колени и громко закричала:
— Дар! Не умирай! Не оставляй меня! Родной мой! Единственный!
— Да успокойся ты… — я с трудом приподнял голову. — Причитаешь, как над покойником.
Сил держать голову не было, и я, как был, упал лицом прямо в лужу желто-зеленой блевотины. Ната еще громче зарыдала, заглушая даже пса.
— Да уймись ты… Поболеть, и то не даешь.
Новый приступ рвоты сотряс все мое тело. Как ни странно, после него мне стало значительно легче. Зрение сразу прояснилось, и я смог разглядеть девушку, стоявшую возле меня на коленях. Удар могучей лапы чудовища, если и не сорвал мне голову, то сдвинул все мозги основательно…
— Дай воды… — скорее промычал, чем сказал я. Ната поднялась и сразу вернулась.
— Пей. Ручей очистился — я набрала воду в нем.
Она подставила передо мной ладони, наполненные водой. Я склонился к ее рукам… Вода была очень холодной — это помогло мне окончательно прийти в себя.
— Что там?
— Что? — растерянно откликнулась Ната.
— Что с проходом?
— Очень узко. Плиты сдвинулись, наверное. У меня сил не хватает.
— А прокопать?
— Пробую…
— Давай-давай… Я посижу, пока.
Ната удалилась, и вскоре я услышал, как она ругает сдавившие проход плиты, и, одновременно, пытается успокоить собаку. Работала она долго — я успел еще пару раз впасть в забытье и оба раза прийти в себя — в ее отсутствие.
Из меня был плохой сторож — появись сейчас, какой ни будь, новый враг — и не кому было бы предупредить Нату об опасности. Но, и успей я его заметить
— мое состояние не могло создать хищнику особых преград. Сломанный топор остался лежать на месте сражения, а единственный нож был занят — Ната пыталась им подрывать землю в проходе. Я очень надеялся, что разрушения, вызванные землетрясением, незначительны — иначе нам бы пришлось, откопав пса, сразу думать о том, где теперь искать себе кров… А ведь в подвале еще оставалось все, что обеспечивало наше существование до данного момента: еда, одежда и наше оружие. Второй такой удачи быть уже не могло…