На развалинах Мира
Шрифт:
Все крысы, толкая, и сбрасывая друг друга, мгновенно бросились наутек. Но этому чудовищу мало было одной добычи… С непостижимой быстротой, оно проскользнуло под бревнами, и мощным броском выбило ствол из-под ног у второй черной хищницы, которая замыкала стаю при переправе, а теперь оказалась первой при бегстве. Снова появилась эта невероятная пасть и захлопнулась, утаскивая в глубину верещащую жертву. Я встал по весь рост и опустил лук, находясь в каком-то оцепенении… Первым отреагировал щенок — он цапнул меня за ногу и оттащил от края крыши вагона. Тем временем, на наших глазах, разыгрывалась настоящая бойня! Крысы сбились в кучу на бревнах, не осмеливаясь, куда либо прыгать. Они так страшно визжали, что я не услышал,
Осталось всего две, когда последние решились на отчаянный поступок. Они бросились в воду и поплыли к берегу, пытаясь пересечь водную гладь напрямик. Но ни той, ни другой, не суждено было его увидеть — существо, более всего походившее, на многократно увеличенного змея, но, с совсем не змеиной головой, стремительно настигло их и перерезало им путь. Мелькнул длинный хвост — подводный монстр имел длину около восьми метров! — и раздался хруст переломленного позвоночника. Последняя повернула назад, и теперь приближалась к нам — я и не думал, что крысы так быстро умеют плавать!
Щенок, не обращая внимания на то, что происходит в воде, продолжал меня тянуть. Я опомнился, и, подхватывая мешок, бросился по крышам к нашему берегу. Если с крысами еще можно было бороться, то с этим… Последняя из серых тварей поднырнула под наш вагон и затаилась где-то, меж переборок.
Зеленоватая тень молнией проплыла вдоль борта, и тоже скрылась в воде. Мы быстро перебегали с одного вагона на другой, потом на секцию, и остановились возле последнего препятствия — до кромки, где кончалась вода, было около десяти метров. В прошлый раз, мы шли тут по камням, но теперь, везде была только вода. И я не решался спускаться вниз, помня о том, кто рядом устроил столь жуткую охоту. Щенок прыгнул в воду, и стремительно поплыл к берегу — он не колебался. Я последовал за ним, решив, что тому монстру, сейчас, наверное, не до нас. Когда я выходил на берег, раздался всплеск за спиной. Я резко обернулся — это крыса, до того прятавшаяся в составе, тоже решила спастись на суше, и теперь устремилась вслед за нами.
Почти возле самого берега — ей оставалась лишь пара гребков! — над ней выросла уродливая голова монстра. Змея подбросила крысу над водой, поймала пастью, и мы увидели, как глотка чудовища раздулась, пропуская жертву в пищевод! Щенок гавкнул, дрожа от возбуждения. Змей повернул свою голову к нам. Я застыл, как изваяние, встретив взгляд его желтых, беспощадных глаз… Щенок ощетинился, сделал шаг назад, и заскулил от ужаса. В ответ, пасть раскрылась, показался длинный раздвоенный язык, с которого стекали густые капли крови, и мы услышали леденящее душу шипение. Клацнули зубы — у меня или у щенка? Монстр исчез в водах, махнув на прощание своим хвостом. Я сглотнул и вытер дрожащей рукой лоб. Вздумай, это создание выползти на берег, наши шансы были бы равны нулю. Щенок прислонился к моим ногам. Он тоже был до предела напуган — только везение не сделало нас участниками этой резни!
— Ну, вот и все, щеня… Больше я туда — ни ногой! И это — навсегда! Вот теперь, я понимаю, почему до сих пор мы не встречали этих тварей в нашем городе. Этот страж переправы никого не пропустит. Ни туда, ни сюда. И как только он не заметил нас? Видимо, эта образина, в это время где ни будь, переваривала свой обед. Похоже, крысы знали, что их может здесь ожидать — вот почему они медлили… Хорошо, что этот крокодил, вроде, только, водоплавающий — выползи оно на берег, нам с тобой точно… конец.
Мы шли домой, нервно оглядываясь на каждый шорох. Я не мог даже представить себе, прообраз какого зверя мог бы послужить для создания этого существа,
Шкуры крыс, которые я тащил, провоняли настолько, что от запаха кружилась голова. Да и мы тоже пропитались этой зловонной водой… Я мечтал о бочке, в которой смогу выкупаться после всех этих передряг. Словно в ответ моим желаниям, собравшиеся наверху тучи, выдали что-то, вроде пристрелочного дождичка. Потом, собравшись с силами, стал падать дождь посерьезнее — и, наконец, настоящий ливень заставил нас искать убежище, так как идти под сплошной стеной воды было уже нельзя.
— Ты посмотри, какая встреча! Город нас отмывает, Черный!
Я криво усмехнулся, а щенок устало вильнул хвостом. Дождь хлестал с таким ожесточением, что капли, попадавшие на голую кожу, причиняли настоящую боль. После таких ударов оставались красноватые следы, и приходилось вжиматься под навес, стараясь не выставлять наружу ни рук, ни ног. Я смотрел на потоки воды и представлял, чтобы могло быть, затопи она город… Сколько бы ее не стало — она вся уходила под землю и, возможно, в провал на севере. Я уже давно там не был.
Это путешествие изменило многое, если не все, в нашей судьбе. Я выяснил, что жизнь, которую я так искал, существует везде. Но, вовсе не та, какую я себе представлял. Она была иной — суровой и безжалостной, дикой и чуждой тому миру, к которому я привык. Если я хотел выжить — я должен был научиться убивать. До сих пор это получалось неплохо… Но, этого мало — при этом придется очень постараться остаться в живых самому. И еще — я все равно не брошу своих поисков, с какими бы трудностями и опасностями, это не было сопряжено.
А дождь хлестал, заливая и руины, и землю, и все мои мысли были такими же тяжелыми и холодными, как эти нескончаемые капли…
Я поставил отметку на стене и отошел — черточек насчитывалось уже много.
Они обозначали дни, проведенные мной, после того, как я выбрался из подземелья метро. Более трех месяцев… Если учитывать, что, в какой-то момент, я мог сбиться со счета — во время болезни, или, неправильно начав наносить значки в самом начале — то, и того больше. За все это время, я ни разу не встретил, ни одного человека, хотя предпринимал неоднократные попытки, чтобы отыскать, хоть кого ни будь. Вместо людей встречались лишь звери — невиданные раньше и, далеко не безобидные. Не исследованными оставалась только две области — болота… и Провал. Одна мысль, о том, что мне предстоит спуститься на такую сумасшедшую глубину, вводила меня в трепет. Но я понимал, что если хочу удостовериться в том, что там никого нет, то должен это сделать. Спустится туда — в бездну. Искать, кого-либо, в болотах, было глупо.
Предприятие предстояло не из легких, и я всячески откладывал его, занимаясь устройством подвала и приведением в порядок всех секций, в которых мы обитали. Было понятно, что на этот раз мне придется идти одному
— спускаться со щенком, было бы слишком затруднительно. Мне это казалось неосуществимым. Конечно, я мог бы обвязать его и опустить в таком виде — но, представив, как стану стравливать веревку с живым грузом с высоты более чем десятиэтажного дома, решил, что это утопия… Лучшее, что я мог придумать — так это оставить пса в подвале. По крайней мере, подвал останется под присмотром. Я мог оставить ему несколько открытых банок, а в дальнейшем — щенок прокормит себя сам, охотясь на мелких зверьков, которых в развалинах развелось предостаточно.