Невероятный сезон
Шрифт:
– Конечно нет. Но мне в самом деле нужно возвращаться. Тетя Гармония наверняка заметила, что я пропала.
– Возможно, ты захочешь посетить дамскую комнату, прежде чем пройти в бальный зал, – сказал Джеймс, отпуская ее. – Я буду ждать тебя в столовой.
Талия пригладила волосы, нащупав выбившуюся прядь.
– Да, конечно. Благодарю.
Она сбежала с террасы и направилась в маленькую комнату, отведенную для дам, нуждающихся в мелком ремонте платья, тихом месте, чтобы успокоиться, или зеркале, чтобы привести в порядок прическу.
Не прошло и пяти минут, как тетя нашла
– Люди начинают судачить, – сказала тетя. – О тебе и мистере Дарби. Если бы это были лишь досужие сплетни, я бы пропустила их мимо ушей. Но до меня доходили слухи о мистере Дарби… у него репутация повесы и транжиры.
«Что ж, – подумала Талия, сопротивляясь желанию прикоснуться к губам, – это объясняет искусность его поцелуев».
– Кроме того, он атеист, и ты знаешь, что твоим родителям это не понравится.
Талия ощетинилась.
– Мои родители хотят, чтобы я была счастлива. Мама сказала мне это перед отъездом. Меня не волнуют деньги, а что касается его репутации, люди меняются. – И убеждения у него были его собственными, как и у нее. Но тетя Гармония не поняла бы этой тонкости.
– Хм, – сказала она, помогая Талии заколоть локон. – Просто помни, не вовлекай в это свое сердце. Это не тот мужчина, которому мы с твоим дядей с чистой совестью можем позволить ухаживать за тобой, и боюсь, что твой отец откажет ему, если он сделает предложение.
Талия встала, отстраняясь от тети, хотя ее волосы были еще не совсем в порядке.
– Если папа поступит так, то лишь потому, что вы с дядей убедите его сделать это. Он не знаком с Дже… с мистером Дарби! Я уверена, он бы ему понравился, если отец узнал бы его получше.
Раздраженная вмешательством тети, Талия оставила дамскую комнату. Джеймс вышел из столовой встретить ее.
– С тобой все в порядке? – спросил он. – Ты кажешься раздосадованной.
И неудивительно. Но раздражение Талии растаяло в присутствии Джеймса, и она начала с юмором смотреть на сложившуюся ситуацию.
– Тетя пыталась предостеречь меня от тебя. Сказала, что мой отец не благословит нас.
Он рассмеялся.
– Родительское неодобрение – изюминка всех хороших романов, ты разве не знаешь? Пусть это тебя не беспокоит. Все сложится прекрасно, вот увидишь.
«Всех хороших романов»… Эти слова заставили Талию затрепетать. Она знала, что нравится Джеймсу, но сейчас не разрешала себе думать об этом, наслаждаясь моментом. Но Джеймс назвал ее по имени и то, что было между ними, – романом. Вероятно, она могла бы позволить себе надеяться на большее.
Талия медленно выдохнула. Если бы родители и правда оказались настроены против Джеймса, это огорчило бы, но не поколебало ее.
«Все будет хорошо, и все будет хорошо, и все на свете будет хорошо». Талия не могла вспомнить, где читала эти слова, но они звучали в ее голове, когда она взяла Джеймса за руку и последовала за ним в столовую, решив не позволять заботам отравлять настоящий момент. В конце концов, это ее дебют, и она рядом
XVII
Полуночные примирения
Почти любое абсурдное поведение проистекает из подражания тем, на кого мы не можем быть похожи.
Каллиопа Обри станцевала первый танец с Адамом Хетербриджем, мужчиной, за которого обещала выйти замуж. Адам позаботился, чтобы пригласить ее, как только назначили дату бала, чтобы не повторить ошибку, допущенную на приеме у Гардинеров. Но хотя он был добр и внимателен, он не стал упоминать об их разговоре в музее, о поцелуе. Он не пытался флиртовать с ней. Стараясь подавить смутное чувство разочарования, Калли следовала фигурам танца с Адамом и поймала взгляд мистера Солсбери, наблюдавшего за ней в ожидании очереди в конце ряда.
Она покраснела. В отличие от Адама, мистер Солсбери, который определенно не был ее женихом, просиял, увидев ее, когда в начале вечера подошел с сестрами поприветствовать хозяев бала. Он улыбнулся ей своей особой улыбкой с ямочками на щеках и попросил столько танцев, сколько она сможет ему подарить, и, казалось, был искренне разочарован, когда она не смогла отдать ему ни первый, ни последний перед ужином, которые обещала Адаму.
Дома, в Оксфордшире, когда Калли представляла триумф своего дебютного бала, она думала, что ее будут осаждать поклонники. Она хотела, чтобы ее общества искали, и ей приходилось делать выбор между кавалерами.
Она не ожидала, что все окажется таким запутанным… или болезненным. Калли отвела взгляд от мистера Солсбери и обнаружила, что Адам наблюдает за ней.
– Ты счастлива? – тихо спросил он.
– Почему я должна быть несчастна? У меня есть все, чего только можно хотеть.
Возможно, ее улыбка была слегка агрессивной, потому что Адам покраснел.
– Понимаю, что я – не тот, о ком ты мечтала, но я и правда хочу, чтобы ты была счастлива.
– И я счастлива, так что тебе не о чем беспокоиться.
Танец увел ее от Адама, но она чувствовала на себе его взгляд, даже когда кружила по залу в объятиях другого партнера.
Когда они снова оказались вместе, Адам больше не возвращался к этой теме. Вместо этого он сказал:
– Мне нравится цвет твоего платья. В нем ты похожа на Мелюзину [3] .
– Спасибо. – На Калли было ее любимое бледно-зеленое платье с кружевом по подолу, похожим на морскую пену. Она любила этот наряд, в нем чувствовала себя красивой и немного опасной – редкое сочетание для такой невысокой девушки, как она. – Но будь осторожен, чтобы я не поймала тебя в сети и не утопила.
3
Мелюзина – фея кельтских и средневековых легенд, дух воды в святых источниках и реках. Изображалась как женщина-змея или женщина-рыба.