Одного поля ягоды

babylonsheep

Это было подтверждение давнему убеждению Тома, что змеи были скучными. Акромантул был более интересным из двух его питомцев. Его уязвимости и относительный размер позволяли Тому использовать его для интересных испытаний, для чего Том бы не рискнул использовать василиска. Дело было в следующем: василиск был несравненно более могущественным, и хоть Том и игнорировал многие советы, которые получал из учебников, он осознавал, что, да, василиск был в состоянии убить волшебника. Без вопросов.

Две вещи, которые останавливали его от убийства Тома были его способность говорить с ним и покорность его воле.

В любом другом случае, с любым другим существом или человеком, Том раскрыл бы свой разум и выискивал любые следы обмана и фальши, скрытые в его мыслях.

Он не мог сделать этого с василиском, не посмотрев ему в глаза, и он не мог посмотреть в его глаза без того, чтобы умереть. И он отказывался этого делать.

Том размышлял о возможности Смерти от Василиска — не его смерти, разумеется. Он знал о его способности из учебников, отличительный признак, благодаря которому вид получил пятизвёздочный рейтинг опасности, но всегда ли учебники были правы? Они постоянно ошибались. Но опять же, все учебники, которые писали о смертельном взгляде василиска… Могли ли все авторы ошибаться?

Его мысли переключились на логистику испытаний так называемого Смертельного Взгляда, но их прервал звук бьющегося по гравию тела василиска, хруст камня и крик знакомого голоса.

— Риддл!

Том посмотрел наверх, беря в руку палочку.

В тридцати футах в воздухе, подвергаемый ударами ледяного ветра, был тёмный прямоугольник с кисточками на уголках. Со стороны выглянуло лицо, бледное и ошеломлённое, и голос Нотта воззвал к нему.

— Отменяй, Риддл!

Василиск зарычал над завыванием ветра, его голова последовала за голосом Нотта. Он потянулся в небо, подбрасывая своё тяжёлое тело вверх, вверх, вверх в воздух, его челюсть раскрылась во всю ширину. Его пасть была розовой, складки кожи на каждой стороне чешуйчатой челюсти были кипельно-белыми, а внутри виднелись пожелтевшие клыки, кончик каждого зуба был окрашен в ярый, кислотный зелёный цвет.

Летающий ковёр резко дёрнулся в сторону, и Том увидел пару ног, свисающих с края, прежде чем Нотт втянул их обратно и вновь завладел контролем над управлением.

С «тумп!», который потряс землю под ногами Тома, передняя половина тела василиска упала на землю.

«Посторонний, — прошипел он, набрасывая несколько колец в зелёной чешуе вокруг Тома. Он был в кольце его тела, и ему надо было вставать на носочки, чтобы посмотреть над его боком. — Я уничтожу его. Вы должны спрятаться, говорящий, я пойду…»

Василиск опустил свою голову, загораживая Тому обзор на небо, где ковёр пробирался на несколько десятков футов выше.

— Нет, — сказал Том, отпихивая морду василиска. — Это не угроза.

«Очень мало что могло бы мне угрожать».

— Нет, — снова сказал Том, насыщая свой голос мерой своей воли. — Немногое могло бы угрожать обоим из нас. Он… слуга.

На языке змей не было определённого слова, обозначающего слугу, поэтому Тому надо было полагаться на образное описание. Чирикающие птицы, клюющие остатки из сухожилий из зубов более великого существа, греющегося на солнце; шныряющая рыбёшка, обгладывающая клещиков, заселивших роговые гребни над огромными закрытыми глазами, до которых не могла добраться никакая пыль. Все они были низшими существами: они были слабыми, скоротечными

и несущественными. Они даже не стоили усилий быть съеденными. Но в них была надобность. Они знали своё место. Их можно было терпеть.

Василиск колебался.

— Выпусти меня, — сказал Том. Он отпихнул морду василиска, не сдвинувшуюся ни на дюйм. — Я покажу тебе.

Кольца ослабли. Василиск откинул голову, открыв зазор, и вернулся свет.

Том, вытащивший свою палочку, зажал рукоятку между зубами и выкарабкался наверх по боку василиска, хватаясь за гребешки позвонков на его спине, чтобы подтянуть себя через него и наружу. Он выплюнул палочку в руку и повернулся спиной к василиску.

— Стой здесь, — пробормотал он. — И что бы ни случилось, не открывай глаза. Это мой приказ.

«Как пожелаете», — зловеще сказал василиск.

— Нотт, — заговорил Том, прижимая кончик палочки к своему горлу. — Теперь можешь спуститься.

— Эта штука у тебя под контролем? — проорал Нотт в двадцати футах, его голосы был усилен заклинанием.

— Осторожно, — сказал Том. — Тебе бы не хотелось ранить его чувства.

Галька шуршала от беспокойного шевеления василиска: «Что Вы ему говорите?»

Нотт опустился на землю, заправив ковёр под одну руку, а другой поднял палочку, переводя взгляд с Тома на василиска и обратно. Том заметил, что ноги Нотта стоят в дуэльной стойке, а с воротника он снял зелёно-серебристый галстук. Он был обмотан вокруг бровей, а концы свисали за ухо.

— Если бы я хотел, чтобы ты умер, ты уже это бы сделал. Я думал, ты выучил этот урок два года назад, — сказал Том, подходя вперёд. — Это должно быть повязкой? Выглядит смехотворно.

— Я бы предпочёл не быть мёртвым, — ответил Нотт. — Это в моей природе. Я думал, ты давно это понял.

«Что оно говорит? — громыхал василиск. — Я не понимаю его…»

Нотт запнулся, глядя за плечо Тома. Внезапно он наклонил голову и надел галстук на свои глаза. Его палочка, которую он держал над головой с момента, как он ступил на твёрдую землю, провела круговое движение Щитового заклинания.

— Оно идёт сюда! Ты что-нибудь собираешься делать, Риддл? Он смотрит в этом направлении…

— Если бы он смотрел на тебя, я вполне уверен, ты бы это знал, — сказал Том.

«Кто это? — спросил василиск, подползая ближе. — Это Ваш партнёр?»

— Он подходит ближе!

«У него такой же запах водяной комнаты, как у Вас», — сказал василиск.

— Риддл? Ты вообще меня слушаешь?

«О, — продолжил василиск, упавший духом. — У него неправильные части, чтобы с ним спариться. Если только Ваш вид не может менять свои части по собственной воле».

Том прочистил горло. Было трудно слушать и следить за двумя одновременными разговорами на двух разных языках, но ни один вызов не казался ему непосильным:

— Нет нужды бить тревогу. Он безобидный.

— Безобидный? Он пятьдесят футов в длину! Если он перевернётся, он раздавит тебя!

— Я держу его в руках. Это очень похоже на дрессировку… питомца, видишь ли.

— Ну, нет, я не вижу, — сказал Нотт, нерешительно приподнимая часть галстука над одним глазом — словно подсмотреть одним глазом могло спасти его от гибели под взглядом василиска. — Посох Мерлина с набалдашником, он прямо за тобой!