Одного поля ягоды
Шрифт:
— Тогда почему ты здесь? Ты не видишь, что я занят?
— Чем? Общением с зеркалом?
— Практикуюсь в легилименции, — сказал Том.
— О, — сказал Нотт, немного остепенившись. — Может, мне зайти попозже?
— Просто поведай мне, что ты пришёл сообщить, — сказал Том.
Нотт покопался в своей сумке и вытащил конверт из жёлтого пергамента с зелёной сургучной печатью, сломанной пополам:
— Моя мать написала и сказала, что я могу пригласить гостя на ужин в Сочельник. Отец будет на званом вечере писателей и издателей, так что ответственность за обереги перейдёт к матери на этот день.
— Ты не мог спросить своего
— Он отказал, потому что никогда не встречался с твоими родителями, — ответил Нотт. — Мать более снисходительна к таким вещам, и она всегда была склонна потакать мне.
— Ладно, — сказал Том, беря письмо и раскрывая его. Там был один лист пергамента. Развернув его, он увидел дату и время, примерно час дня, два дня после даты зимнего солнцестояния, написанные астрологическими символами, обозначающими выравнивание планет и точку перигея{?}[ближайшая к Земле точка околоземной орбиты небесного тела, обычно Луны или искусственного спутника Земли]. В складку пергамента был вложен сплющенный цветок, и когда Том прикоснулся к нему, то почувствовал странное покалывание в кончиках пальцев, как будто он только что прижал их к окну движущегося автомобиля.
— Это портключ, — объяснил Нотт. — Он доступен только на один день. Он приведёт тебя прямо к дому, потому что ты не сможешь аппарировать напрямую, если ты там раньше не был.
— Ну, раз лучшего времени для этого не будет, у меня кое-что для тебя есть, — сказал Том выуживая из кармана приглашение, которое Гермиона дала ему за завтраком. — Не волнуйся о части, где сказано «подарки необязательны». Все остальные гости всё равно принесут один.
— Магловский день рождения, а? — сказал Нотт, просматривая содержание приглашения.
— Почему нет? — сказал Том. — Нам найдётся, что отметить.
Комментарий к Глава 43. Принц (от автора)
— “Государь” (“Принц”) Макиавелли — это руководство по политической философии, впервые опубликованное в 1532 году, на которое часто ссылаются вымышленные злодеи и тёмные лорды-стажёры. Казалось бы, в 17 лет эджлорд Том должен был восхищаться этой книгой, думая, что он такооой умный и культурный.
У меня был соблазн назвать эту главу “Принц-полукровка”, но это было слишком банально.
— Василиски — это вид мутантов, созданный путём высиживания куриного яйца под жабой, возможно, с дополнительными магическими ритуалами. В этой истории василиски бесплодны, потому что не являются естественным видом, и должны полагаться на волшебников, чтобы увековечить жизненный цикл своего вида.
— Мы приближаемся к концу 1944 года. Какой интересный год для Тома.
====== Глава 44. Материнские заботы ======
1944
Последние дни семестра с головой нырнули в ревущий буран, который разложил толстый снежный покров по замку и окрестностям. Каждое утро совы доставляли почту, настолько замурованную в корку льда, что письма невозможно было открыть, не дав им сначала оттаять. Студенты, которые раньше носили шарфы и сочетающиеся перчатки на матчи по квиддичу, стали надевать их во время еды и на уроках в классах. В короткие перерывы между уроками коридоры смывало наводнением основных цветов — жёлтого и синего, красного и зелёного.
В спальне мальчиков Слизерина соседи Тома зарывались в свои учебники для подготовки к семестровым экзаменам, покрывая пол разрозненными листами пергамента и фантиками от сладостей, с одной лишь расчищенной узкой дорожкой от двери
Том не игнорировал свои собственные учебники. В подготовке к визиту дома Нотта он проверял и перепроверял дату солнцестояния по учебникам астрономии, которое выпадало на двадцать второй день декабря. Указанное время тоже потребовало дополнительного подтверждения — азимут солнца (чей знак в приглашении подразумевал «полдень») зависел от географической вышины. Измерения, данные в его учебниках, использовали указания для Северной Шотландии, а не английского Мидлендса, где жил Нотт.
Когда Нотт подошёл к Тому, повторяющему астрономию, он заметил:
— Разница всего лишь минут двенадцать, плюс-минус несколько секунд. Тебе нет смысла утруждать себя расчётами. Если ты возьмёшься за портключ и подождёшь, он приведёт тебя, куда следует. Так все делают.
— Люди, которые покупают портключи, знают, куда они отправляются, — сказал Том. — А этот мне дали. Я думаю, было бы выгодно знать, куда именно он меня приведёт.
Если он будет поглядывать на свои часы и заметит, когда активируется портключ, он сможет выяснить местоположение семейных владений Нотта с точностью до дюжины миль. Это был достаточно сухой метод по сбору данных, но однажды это могло бы пригодиться. Волшебники не делились подобной информацией — они обменивались письмами и навещали друг друга по каминной сети с неофициальными названиями вроде «Резиденция Блэков» или «Коттедж Вишни».
Тревожный вид Нотта показывал, что он ухватился за мысль Тома:
— Кража — одно из самых редких преступлений Волшебной Британии, чтоб ты знал, Риддл. Ни у кого повсюду не валяются груды золота, а самые редкие магические артефакты всегда связаны с великими родами. Их будет невозможно продать, не привлекая к себе внимания.
— На прошлой неделе ты сказал мне, что раньше таскал вещи у садовников, — ответил Том. — Разве это не считается воровством?
— Они не люди, они собственность. Это как если бы спросил, считается ли воровством стрижка листьев мандрагоры, — сказал Нотт. — Если тебе и следует чему-то научиться, я советую — этикету. Чтобы хорошо проявить себя, тебе нельзя выглядеть, что тебя удивляет, как устроен быт настоящих волшебников. Во время еды слуги никогда не касаются пищи и приборов. Портреты спросят о твоей семье и будут влезать в любой разговор, проходящий в коридорах. На зеркала можно не обращать внимания. Нельзя кормить животных со стола, как бы сильно они ни умоляли. Единственные допустимые для обсуждения за столом магловские темы — магловские искусства и история, — всё остальное скатывается в политические перепалки.
Нотт на секунду остановился в ожидании, что Том сформулирует ответ. Том сохранял молчание, и Нотт спросил:
— Ты не собираешься это записать?
— А почему я должен?
— Грейнджер бы записала… — Нотт оборвал себя кашлем. — Ах, это просто кажется чем-то, что Грейнджер бы сделала.
— Уверен, я смогу это запомнить без этого, — сказал Том, пожав плечами. — И я уверен, ты мне напомнишь, если я что-то забуду. В любом случае, все мои огрехи будут плохо отражаться на тебе, потому что ты меня пригласил. Хороший стимул?