Одного поля ягоды
Шрифт:
— Остолбеней.
Вспышка света опалила зрение Гермионы. В её барабанных перепонках звенел выстрел револьвера, стекло рассыпалось на дальней стене, а воздух становился плотнее от смрада алкоголя.
Роджер Тиндал сполз на пол, утопив колени в пол, а его рука безвольно повисла сбоку. Гермиона поймала его за плечо до того, как он подбил себе глаз, затем уложила его у ножки бильярдного стола.
Её руки тряслись, когда она вынимала револьвер из его руки, выискивая по всей длине ствола — с выгравированными инициалами Р. С. T. — маленькую защёлку, которая ставила его на предохранитель. В магазине не хватало
Гермионе всё ещё нужно было перекатить тело Роджера, чтобы расстегнуть кобуру на его ремне и вернуть револьвер. Её мышцы напряглись, когда она обхватила его за грудь своей рукой. Во сне, без срочности и угрозы силового противостояния, он выглядел спокойным. Доверяющим.
Когда она закончила, она засунула палочку в свой чулок и прижала пальцы к его векам, чувствуя себя так, будто у неё не было костей, и кружилась голова, и закончился кислород, и одна сумасшедшая цепочка мысли размышляла об угле наклона и отклонении ворса ковра. Перепад в двадцать градусов, она смутно припоминала, попадал в определение штормовой погоды, согласно морским справочникам.
— Мисс Грейнджер.
Гермиона посмотрела наверх.
Мистер Пацек опустился рядом с ней на колени с палочкой в руке:
— Вы знаете, как это делать?
— Как — о чём Вы говорите?
— Молодой лейтенант, — сказал мистер Пацек, взглянув на Роджера без сознания. — Надо сделать так, чтобы он забыл про инцидент. Если Вы хотите, я могу убрать полностью последние несколько часов — но Вы знаете его лучше, чем я. Вы справитесь с задачей лучше, взяв несколько последних минут и заменив их на правдоподобную альтернативу.
— Я не знаю, как… — начала Гермиона и остановилась. Нотт сделал это с Лестрейнджем на лестнице в совятню в прошлом году. — В смысле, я однажды видела, как это делается. Но я лишь читала, как вызывать заклинание.
— Как и большинство магии, она требует творчества и намётанного глаза для визуализации, — сказал мистер Пацек. — Где Вы были за пять минут до этого, десять минут или двадцать? Должен быть какой-то выбор, какой-то момент разветвления, где Вы или он приняли решение, которое привело нас сюда.
Спокойным голосом мистер Пацек показал Гермионе, где расположить палочку возле головы Роджера, объясняя, как различные положения — бровь, висок, макушка и затылок — влияли на мысленные функции: понимание языка, принятие решений, слуховую память, длительную память, кратко- и долгосрочные воспоминания. Он был терпелив, объясняя ей вербальную формулу, движение палочки и какое состояние разума лучше всего подходило для успешного вызова заклинания.
— Когда Вы выберете нужное воспоминание, приложите свою палочку здесь, вот так. Расслабьте руку, ослабьте хватку. Всё, что Вы чувствуете, может быть передано заклинанием в его разум — если Вы напряжены, он будет ассоциировать образы, которые Вы ему передадите, с чувством беспокойства. Не прилагайте усилий, мисс Грейнджер — нежнее, нежнее, вот так. Оно объединится чище, если модификация естественна, если ничего не было сказано, увидено или сделано, это вызовет в нем какие-либо следы скептицизма или подозрений.
— Ты слышала это? — спросил Роджер.
— Что?
Роджер прижал ухо к стене:
— Слуг снаружи. Думаю, они идут к этой двери.
— Нам нужно идти — если они найдут нас, они расскажут миссис Риддл!
— Значит, вниз?
— Нет, — сказала другая Гермиона, — следуй за мной. Никто не пойдёт в библиотеку в это время ночи.
Гермиона осела, когда закончила использовать заклинание:
— Я заставила его думать, что мы пошли в библиотеку, и он там уснул. Нам надо перенести его, чтобы он проснулся в правильном месте.
— Я применю к нему Дезиллюминацию. Вы покажете мне, где библиотека?
Мистер Пацек по воздуху перенёс Роджера за дверь, пока Гермиона подсматривала в холл и осмотрелась в обе стороны, прежде чем помахать ему, чтобы он следовал за ней.
— С кем Вы разговаривали? — спросила Гермиона, передавая портсигар ему в руки. Мистер Пацек не настаивал на том, чтобы она вернула его. — Это же двустороннее зеркало?
— Со своим знакомым. Бывшим однокашником, — ответил мистер Пацек. — Он получил срочные новости, которые задержали моё прибытие этим вечером.
— Хорошие новости?
Мистер Пацек покачал головой:
— Тревожные новости. На прошлой неделе волшебник поступил в волшебную больницу Лондона, сообщается, что у него были серьёзные ожоги по передней части его тела. Он умер без известной причины смерти. На прошлой неделе, а сегодня произошёл самый недавний случай, несколько других тел были найдены в их домах, пострадавшие от ран аналогичного характера. У них было кое-что общее: они были тайными агентами Геллерта Гриндевальда.
— Откуда Вы знаете это? — нахмурилась Гермиона. — Если они были тайными агентами, разве они не позаботились бы о том, чтобы хранить их статус в секрете?
— Члены подпольного сопротивления, которые следили за ними, проверили их дома после обнаружения нарушений в их распорядке дня. Они обнаружили тела. Причастность оперативников подозревалась и раньше, а теперь подтвердилась. Ваше Министерство не знает об этом — в больнице сообщили, что травмы первого волшебника возникли в результате несчастного случая. Остальные тела были уничтожены. Если существует ячейка воинствующего сопротивления, вышедшая из-под контроля и до сих пор неизвестная нынешнему альянсу, то безопаснее не привлекать к себе нежелательное внимание. Ни от британского министерства, ни от властей Европы.
Мистер Пацек замолчал, его выражение лица было задумчивым:
— Мисс Грейнджер, Вы знаете, что это значит?
Гермиона посмотрела за угол и, увидев, что коридор был пуст, жестом показала мистеру Пацеку принести Роджера в библиотеку.
— Это военное действие, — сказала она.
— Великий министр был доволен установлением своего центра власти в Европе. Он никогда не делал попыток британской оккупации, — сказал мистер Пацек. — До сих пор существовало своего рода взаимопонимание, поддерживаемое между британским Министерством магии и оккупированными правительствами Европы. Великобритания не стала бы оспаривать легитимность Гриндевальда, а Гриндевальд не стремился освободить ещё одну волшебную нацию от их добровольно наложенных оков.