Оленин, машину! 2
Шрифт:
Полукровка опустился перед ящиком на колени. Взял свой фонарик, посветил. Потом поднял голову и ответил по-японски:
— Полчаса надо.
— Что он сказал? — поинтересовался кисло командир.
— Что за полчаса сделает, — перевёл я.
Лицо Добролюбова прояснилось.
— Так, бойцы. Занять круговую оборону. Никого не подпускать! Товарищ Кейдзо, на левый фланг. Я на правый. Алексей, остаёшься с китайцем. Как вскроет… ну, ты знаешь, как дальше.
Они разошлись, я остался возле Лэя Юньчжана. Наблюдать, чтобы не совал свой нос куда не следует. Не хватало ещё, чтобы этот жук хитрожопый первым выяснил, что внутри. Ведь в этом случае его придётся здесь оставить.
Глава 12
Бывший директор «станции утешения» не соврал и справился даже быстрее, чем за полчаса. Для работы ему понадобились отмычки, которые оказались у него с собой (хорошо, у нас наручников нет, и мы с их помощью не пытались стреножить это хитрое животное, иначе бы давно удрал), а также кусок проволоки и немного машинного масла, которые обнаружились в хозяйственном арсенале нашего сапёра. Я отметил про себя, что Андрей Сурков — очень запасливый боец. Мало того, что с инструментами ходит, так ещё не гнушается всякие мелочи с собой брать. У него, как позже выяснилось, и фонарик имелся. Причём с динамо-машинкой внутри. Классная штука, у меня такой был в детстве. Жаль, под воду с ним не сунешься, да и светит недолго — всё время приходится работать кистью, иначе погаснет.
Когда оба замка оказались открыты, Лэй Юньчжан поднялся, отряхнул колени от песка и посмотрел на нас так, словно подвиг совершил. Добролюбов вместо похвалы приказал ему вернуться на прежнее место. Полукровка, видимо рассчитывавший на похвалу и поблажки, понуро поплёлся обратно, сел на берег и подпёр голову руками.
— Товарищ Кейдзо, — обратился опер к бывшему шпиону, — у меня к вам есть один вопрос, — и он, махнув рукой, увёл японца подальше. Тот обернулся в пути, бросив заинтересованный взгляд на ящик, но понял: его отвлекают неспроста. Знать, что внутри, ему не положено.
Я остался с ящиком наедине. Прошептав «Ну, с Богом!» снял замки, раскачал и отодвинул в стороны небольшие засовы. Потом приоткрыл крышку. Сначала немного, на пару сантиметров всего. Изнутри ударил в нос затхлый речной запах и тут же растворился в воздухе. Я продолжил открывать. Петли поддавались с трудом, но деваться им было некуда — Лэй Юньчжан не забыл их щедро окропить машинным маслом.
Когда я открыл ящик, то широко улыбнулся. Не обманул чёртов лейтенант, который теперь со своими предками на том свете разговаривает! Внутреннее пространство было поделено на три секции. В центральной лежали, аккуратно сложенные, слитки золота. В левой — пачки денег. В правой, россыпью, всевозможные драгоценности. Я ощущал себя в этот миг Беном Ганном из «Острова сокровищ», который откопал сундук старого пирата Флинта. Причём оказались мы почти в равном положении: обоим пришлось воспользоваться чужой помощью, чтобы переправить ценности сначала поближе к цивилизации, а уж потом поиметь с этого выгоду. Но было и отличие: Ганн хотел лично обогатиться, а я сделать так, чтобы Японская империя навсегда прекратила рыпаться в нашу сторону.
Я запустил пятерню в драгоценности. Боже, красота-то какая! Правда, грязноваты из-за ила, да и солнце уже начало спускаться к горизонту, но даже несметно на это бриллианты, изумруды, рубины, сапфиры, гранаты и прочие сверкали так, что было глазам больно. Чего там только не было! Кольца и броши, колье и кулоны, диадемы и серьги, даже парочка богато инкрустированных камнями портсигаров обнаружилась. Один, с выложенным на крышке жемчугом головой дракона, я положил себе в карман. Приглянулась вещица.
Вот с деньгами дела обстояли гораздо хуже. Вода купюры не пощадила, и они превратились в мокрую кашу. Это современные хоть в
Добролюбов, пока я возился, рассматривая сокровища, продолжал говорить с японцем, бросая в мою сторону заинтересованные взгляды. Наконец, он замолчал, и тогда мне пришлось отвлечься от созерцания богатств и громко позвать его:
— Товарищ командир! Подойди, дело есть.
Оставив японца на месте, опер быстро подошёл. Встал рядом, глянул внутрь ящика и тихо присвистнул от удивления.
— Ну ни хрена ж себе! — добавил изумлённо. — Да тут на миллионы рублей!
— Всё верно, Сергей, — сказал я, поднявшись с колен и глядя в глаза оперу. — А теперь прямо здесь, раз и навсегда, давай договоримся так. Золото ты забираешь себе. Мне оно ни к чему, всё равно продать не получится. Можешь распорядиться с ним по своему усмотрению. Хоть передать в Осоавиахим, меня это уже не касается. Но ценности и вот это, — я показал на фолиант с монетами, — моё, и я буду распоряжаться им по своему усмотрению. Ясно?
— Так точно, товарищ полковник, — ответил Добролюбов, вытянувшись в струнку.
— Ну чего ты! Прекрати немедленно! — прошипел я на него. — Заметят же! Будут потом спрашивать, чего это лейтенант перед простым старшиной тянется.
— Простите, товарищ…
— Серёга, твою дивизию!
— Виноват. Всё. Так, ладно, — он осмотрелся. — Надо бы куда-то всё это сложить. Хотя погоди. Может, прямо в ящике потащим? Верёвкой обмотаем, и готово. В вещмешках слишком тяжело будет, — порвутся.
— Верно мыслишь. Кстати, — я вытащил мокрую пачку денег, протянул оперу. — Вот, держи. Скажешь Кейдзо, что ящик набит этим. Пусть думает, мы сюда за ними ехали.
— Хорошая идея, кстати. Он уже задолбал меня своими наводящими вопросами, — улыбнулся командир и подозвал японца. Тот подошёл неспешно, не теряя достоинства, хотя глаза сверкали, как у лиса на курицу. Тоже понимает, хитрый шпион: если внутри ящика нечто очень ценное, то, может, и ему удастся кусочек отщипнуть от этого пирога?
Кейдзо подошёл, и Добролюбов, не ожидаясь его вопроса, протянул ему мокрую пачку денег. Насколько я смог понять, это были китайские юани. Но среди остальных заметил британские фунты и даже доллары. Конечно, вода их сильно повредила. Но чёрт его знает, может, спецы в банковской сфере смогут восстановить?
— Вот что лежит внутри этого ящика, — сказал опер. — Это деньги, которые китайские чиновники собирались переправить в СССР накануне Номонганского инцидента.
— Там фунты стерлингов, доллары, юани, какие-то ещё, я не разбираюсь, — сказал я, приделывая обратно замки. Когда они оказались на месте, подозвал полукровку и приказал закрыть их. Тот удивился, но спрашивать ничего не стал. Только зыркнул как-то недобро на японца, в руке у которого по-прежнему была пачка денег. «Чёрт, прошляпил этот момент», — подумал я, поняв, что Лэй Юньчжан обо всём догадался. Ну, вернее, ему так кажется. Но узкие глазёнки бывшего директора загорелись нехорошим светом. Я решил, что надо будет за ним присматривать, прежде чем передадим нашей администрации в Мишане. Её наверняка к этому времени уже сформировали, всё-таки город — крупный транспортный узел.