Оленин, машину! 2
Шрифт:
Когда прибыли, я первым делом нашёл старосту, Гуна Чжэна. Он долго тряс мне руку, радостный так, словно родного брата повстречал. Приглашал в дом, собирался угостить, как у нас говорят, чем Бог послал. Пришлось отказаться: нет времени. На вопрос китайца, где мои товарищи, ответил неопределённо: «На задании». Не хочу всем подряд рассказывать, как всё обстоит на самом деле.
— Гун Чжэн, — сказал я старосте, — мне нужно увидеть жену Хуа Гофэна. У меня для неё новости о её муже.
— А что с ним? — любопытно спросил староста.
— Погиб, как герой. Убил больше десяти оккупантов, — я нарочно приукрасил цифру, чтобы подвиг охотника выглядел
— Так зачем ехать ночью? — удивился Гун Чжэн. — Оставайся здесь, с нами.
— Извини, не могу. Дело срочное.
Китаец покивал и повёл меня к дому охотника. Его жена, когда вышла навстречу, что-то сказала игравшим во дворе ребятишкам, чтобы те не мешали своими весёлыми визгами. Их тут же словно ветром смахнуло. Я подошёл, поздоровался, Гун Чжэн выступил в роли переводчика. Он не слишком хорошо понимал по-русски, неважно знал и японский. Потому мне пришлось выстраивать фразы, путая слова из двух языков, чтобы он смог передать несчастной Минпо смысл сказанного.
Поняв, что её муж больше никогда не вернётся, она заплакала. Но не зарыдала, не стала биться в отчаянии, заламывая руки. Просто окаменела словно, по лицу потекли слёзы. Я подошёл к ней, протянул бумажный свёрток. В нём было несколько пачек китайских денег. Заранее проверил, чтобы были ещё в ходу. Сумма крупная, тоже узнал: её хватит, чтобы три дома купить и большой участок земли, ну или даже пять коров и лошадь.
В руки Минпо свёрток пришлось буквально впихнуть, — так она оказалась шокирована новостью. Поскольку говорить с ней дальше было бесполезно, мы пошли обратно. У машины я сказал, — а точнее приказал даже, — старосте, чтобы тот взял семью охотника под особый контроль.
— Лично проследи, чтобы у них всё было. И да, вот ещё. Назовите улицу в Эрренбане именем Хуа Гофэна. Я не могу разглашать военную тайну. Но знайте: этот человек совершил великий подвиг во имя советского и китайского народов.
Потом попрощались, и мы с Федосом направились наконец в пункт назначения.
Глава 47
В корейский городок Наджин прибыли около десяти часов утра. Полуторка, тарахтя и подпрыгивая на ухабах, медленно въезжала в центр поселения. Городом этот населённый пункт можно было назвать с большой натяжкой — скорее, деревня, разросшаяся на склонах окружающих бухту невысоких гор. За миллионы лет стекающие с них потоки воды образовали разветвлённое устье со множеством ручейков и одной более-менее широкой речушкой. Постепенно здесь стали селиться люди, поскольку бухта с восточной стороны закрыта от океана длинным, уходящим на пять километров на юг мысом. На выходе из неё два острова — крупный и вдвое меньше.
Потому здесь и климат благоприятный в этой естественной природной котловине, и для подготовки к высадке очень удобно: на высотах вокруг городка можно расположить средства ПВО. Насколько я мог заметить, эта работа уже велась: сапёры укрепляли позиции, а зенитчики втаскивали на вершины гор свои орудия. Плюс до нашей границы недалеко, и особенно до Владивостока — по прямой всего 150 км.
Пока ехали, несколько раз пришлось показывать документы патрулям, из чего я сделал вывод, что наши войска уже заняли район. На окраинах Наджина заметил свежевырытые окопы, танки и артиллерию, бойцы носили ящики с боеприпасами, устанавливали палатки и маскировали технику. В самом Наджине
Полуторка остановилась в центре, и мы с водителем выбрались из кабины. Ноги затекли, спина ныла от долгой дороги. Где-то ближе к порту звучали команды, двигались сплошными потоком грузовики, офицеры проверяли списки прибывших. Наш путь сюда был окончен, но предстояло узнать, что будет дальше. Для этого желательно было отыскать какой-нибудь штаб, чтобы понять, прибыл ли сюда полк, в котором мне предстоит служить. Но указателей я не заметил, значит требовалось просто добраться до комендатуры.
Когда мы добрались до неё, она напоминала встревоженный улей. Внутри царил настоящий хаос: двери хлопали, словно крылья испуганных птиц, печатные машинки выстукивали бесконечные сообщения, а военные сновали туда-сюда, будто муравьи, спешащие по своим невидимым тропам. Воздух был наполнен гулом голосов, звоном телефонов и топотом сапог. Я огляделся, пытаясь сориентироваться в этом водовороте, попробовал остановить одного, второго и третьего, но все отмахивались от меня, как от назойливой мухи.
Пришлось спуститься вниз. У выхода я заметил бойца охраны, который стоял, наблюдая за происходящим с видом стороннего наблюдателя. Он едва успевал подносить руку к пилотке, отдавая воинское приветствие каждому, кто проходил мимо. Лицо было уставшее, запылённое. Мне подумалось, он не чает, как поскорее смениться, вернуться в часть, поесть и завалиться спать.
Я подошёл к нему и спросил, как найти кого-нибудь из командования СМЕРШ. Боец, немного растерявшись от моего вопроса, ответил не сразу. Он посмотрел на меня, словно оценивая, стоит ли вообще говорить, а затем, немного подумав, сказал:
— Это не здесь. Вам надо в Синхае-донг, это за вон той грядой, — он указал рукой на горы, которые, словно неровная стена, закрывали город и бухту от океана с востока. — Я слышал, там расквартирована какая-то крупная часть СМЕРШ. Но она ли вам нужна, товарищ капитан, я не знаю.
Его слова прозвучали с оттенком сомнения, будто он сам не был уверен в том, что говорит. Я кивнул, поблагодарил его и, бросив последний взгляд на суету комендатуры, направился к полуторке. Горный хребет, который указал солдат, не казался неприступным, поскольку горы тут не слишком высокие. Оставалось к ним только дорогу найти, а потом уже станет понятно, зачем мои сослуживцы забрались поближе к океану.
Дорога, ведущая через горный хребет, начиналась строго на востоке Наджина. Сначала она казалась прямой и широкой, но уже через несколько сотен метров начала сужаться, петлять и уходить вверх, словно змея, извивающаяся между скал и редких сосен. Расстояние до деревни Синхае-донг по карте было всего три километра по прямой, но на деле пришлось преодолеть целых восемь. Дорога то взбиралась на крутые склоны, то резко спускалась вниз, огибая каменистые выступы и огромные валуны.
Мне бы очень хотелось забраться куда-нибудь повыше и осмотреться. Представляю, какой шикарный вид открывается отсюда сразу во все стороны! С одной — Наджин в бухте, на юг– уходящий в океан мыс с горной грядой, на север — гористая местность, укрытая тайгой, а на востоке — Японское море. Увы, но останавливаться и любоваться красотами было некогда. Долг зовёт.