Оленин, машину! 2

Десса Дарья

Вскоре вышел начштаба.

— Пошли, — сказал коротко.

— Я на минутку, товарищ подполковник, — сказал ему и метнулся за Федосом.

Вскоре мы уже ехали втроём, — Синицын забрался в кабину, чтобы дорогу показывать, я разместился в кузове. Пока ехали, — всего с полкилометра примерно, — не увидел ни одного местного жителя. Даже стало интересно, куда они все подевались. В то, что их вывезли скопом, не верилось. Мы же не японцы и не германцы какие, чтобы местное население угонять с нажитых мест. Видимо, местный люд просто предусмотрительно попрятался, ну или мужчины в море рыбу ловят и прочую морскую живность, а бабы с

детишками по домам сидят, не высовываются.

Мне вспомнились фотографии современных населённых пунктов Северной Кореи — из тех, что сделали наши туристы, причём в основном тайком, уж очень не любят тамошние гиды, чтобы гости снимали, что не положено. А не положено там почти всё. Так вот людей на тех снимках очень мало. Будто нарочно прячутся. Хотя страна-то густонаселённая. По идее, там повсюду должно быть народу видимо-невидимо, а вот и нет. Мне даже подумалось: может, традиция такая? Но почему-то южные корейцы ведут себя иначе.

Хотя о чём это я? До разделения единого государства на два противоположно мыслящих пока не дошло. Это случится позже, когда Японская империя капитулирует. Но так уже почти случилось в моём времени, а здесь для этого ещё далеко. Иначе мне бы в Москве сказали: мол, возвращайся-ка ты, старшина Оленин, в свой батальон, крути дальше баранку виллиса и жди скорой демобилизации.

Мы приехали на северную оконечность деревни. Здесь обнаружились несколько блиндажей, укрытых ветками и маскировочными сетями. Кто-то заметил начштаба, вылезающего из грузовика, и поспешил вывести и построить личный состав. Вскоре мы с Синициным оказались перед шеренгой из девяти бойцов, включая старшего сержанта, который ими командовал. Он по-уставному подошёл к начштаба и доложил, что личный состав разведывательного взвода полка построен. Я сразу же его узнал и улыбнулся: Антоха Жилин! Тот самый, с которым мы японского лейтенанта Сигэру в плен взяли! Вспомнился и подарок боевого товарища — кобура с ТТ. Жаль, потерялась она вместе с пистолетом во время схватки с американским десантом. Но зато в кузове полуторки катана вместе с кинжалом, — Антон должен их помнить.

Жилин меня тоже узнал, посмотрел на погоны, удивился. Но говорить не стал, — не положено. Встал в строй рядом с бойцами, замер. Валерьян Митрофанович представил им меня, как нового командира разведки полка. Он видимо хотел ещё что-то добавить, только не знал, что именно. Говорить, как я помог захватить «объект», не имел права и не знал толком всех обстоятельств, а другие мои достижения вспомнить попросту не смог. В самом деле: откуда бы им взяться у простого водилы?

— Работайте, товарищ капитан, — сказал начштаба и сел обратно в кабину. — Отвези меня обратно, затем вернёшься.

Когда они уехали, Жилин подошёл ко мне. Пожали руки, улыбаясь.

— Лёха, — сказал он, показывая на погоны и награды. — Откуда это всё? Ты что, японского императора в плен взял?

— Если бы! — рассмеялся я. — Мы б тогда с тобой тут не стояли, а пили водку и заедали красной икрой.

— Что верно, то верно. Ну, а если по правде?

— Прости, дружище. Детали разглашать права не имею. Военная тайна. Скажу только, что дело бы очень важное. В государственном масштабе. Потому так и оценили.

Жилин покачал головой. Мол, понимаю.

— Ну что ж, — сказал. — Пошли в блиндаж, введу тебя в курс дела.

— Пошли.

Глава 49

Два

дня мне пришлось ждать, пока снова вызовут на совещание в штаб полка. Только на этот раз я обрадовался, когда увидел знакомое лицо: бывший японский шпион Кейдзо Такеми оказался жив и здоров, а в целом выглядел точно так же, как и тогда, когда я попросил лейтенанта сразу после обнаружения В-29 отправить его обратно в Мишань.

Опер тогда ещё посмотрел на меня удивлённо и сказал:

— Я тебя, Лёха, не понимаю. То мы тащим его сюда из самого Хабаровска, как одного из полноправных бойцов отряда. А теперь ты мне заявляешь «Пусть срочно возвращается». Ну, и для чего это?

Я наплёл лейтенанту что-то про далеко идущие планы, поскольку не захотел рассказывать о том, что уже предвидел, как события станут разворачиваться дальше. Сам-то уже знал, что означает надпись «Enola Gay» на фюзеляже разбившейся «суперкрепости». А когда увидел внутри здоровенную бомбу, сразу стала понятной её начинка. Ни второго такого самолёта, ни второй такой штуки в мире ни прежде, ни потом не существовало, уж мне хорошо это известно.

Тогда же я понял, что история уже пошла по другому пути, чем тот, который мне был известен до попадания в прошлое. Не было атомных бомбардировок Хиросимы и Нагасаки, а раз так, то план высадки советского десанта на Японские острова, как это и планировалось ещё до того, как чёртова «Enola Gay» совершила тот самый свой полёт, будет выполнен. Но с коррективами.

Мне подумалось: если американцы захотят вернуть свою бомбу, но не смогут, у нас появится ядрёный аргумент для влияния на западных «союзников». Причём такой мощный, что вообще можно будет положить с прибором на их мнение относительно Японии. Мы сможем захватить её сами, превратить в новую советскую республику, ну или просто вырвем у неё жало так, что она навсегда перестанет быть угрозой нашей стране на Дальнем Востоке. И не только нам, если вспомнить, как тамошние милитаристы рот разинули с середины ХХ столетия на всю юго-восточную Азию.

Потому я попросил тогда отправить Кейдзо Такеми обратно в Мишань. Некоторое время — если точнее, трое суток — он должен был пробыть у своего старого знакомого, владельца типографии. Если по прошествии этого времени мы не вернёмся, ему надлежало вернуться в Хабаровск и ждать там. Заодно появится возможность провести время с женой и недавно родившимся малышом.

Тот факт, что Кейдзо здесь, означал лишь одно: командование полка вняло моей просьбе. В самом деле, кому ещё было отправляться на разведку на Хонсю, как не бывшему шпиону? Мне, что ли, со своей чисто славянской физиономией? Скажем, если бы дело происходило в русско-японскую войну, когда император заигрывал с Западом в надежде получить как можно больше современного оружия, то меня был вариант выдать за «иностранного специалиста». Учитывая знание английского, за американского инженера, например.

Но теперь, когда Япония — враг Британии, США и прочим членам антигитлеровской коалиции (она пока ещё так называется, но осталось ей чуть), появление в самом сердце страны англоязычного человека европейской внешности сразу привлекло бы внимание местных властей. Сцапали бы и отвезли в контрразведку в Токио, а там… Я не знаю, что они умеют. Но полагаю, не нашёлся ещё на свете человек, который бы сумел промолчать, когда тамошние специалисты «вежливо спрашивают». Всё-таки «восток дело тонкое, Петруха».