Остров жизни
Шрифт:
Лишь отсвет огня выхватил на лице гостя бездумную улыбку мертвеца.
Без слов было видно, через что пришло ему пройти, чтобы поспеть вовремя.
***
«Людям свойственно решать, и как же часто они ошибаются».
(Кузьма Прохожий. Из услышанного на дороге).
Асс пил тёплую воду. Не чай даже, а лишь воду, так как на то, чтобы заварить лист, так же требовалось время. Горело сразу три свечи, и не ожидавшая когда-либо увидеть подобное диво Зое
– Луизитания, – повторил Асс, постукивая зубами о край глиняной кружки. – Алые рыцари уже разгромлены под Арлемом, а значит, через пару дней по тракту волна должна дойти сюда.
Молчание. Переглянулись Пенин и Тибо, сейчас схожие внешне как никогда. Асс, Бод и даже Рин. Все те, кто когда-то ребятнёй мялся у дверей и окон. Смешно. Тогда они мечтали попасть внутрь. Мнили себя взрослыми и искренне удивлялись, почему этого никто не замечает. Вот они на месте отцов. Рад ли этому кто?
Свеча моргнула. Зое отвлеклась, и чуть было не выронила поднос с ещё парой дымящих кружек. Удар плечом о перегородку, и фигура её, достойная эквилибриста, вернулась в нормальное положение. Навряд ли кто заметил.
– Белый орден ушёл? – за эти десять лет голос Бриса охрип, лицо же его опало, но по-прежнему это был тот же мельник.
Коряжистый, постоянный и, что важнее, надёжный. Такой человек впустую балаболить не станет и если говорит, то по существу.
– Давно ли это было?
– Ушёл, – подтвердил Асс и отхлебнув поднял едва видящий взгляд. – Де Воражина поднялся вчера… День, не вышло быстрее добраться.
Зое была потрясена. Мало того, она решительно не понимала, как воспринимать подобное. И тем не менее промолчала. Не было смысла сейчас говорить что-либо. Все всё понимали и озвучивать это было без надобности.
«Пустое это. Решение-то принято уже. Так, пустые разговоры, чтобы выгадать время на то, что б подумать. Сама так делала, притом не единожды».
Поставив кружки, Зое бросила взгляд на Гая. Мужчина сидел чуть в стороне, вцепившись взглядом в забитую мхом щель меж досками. За ответами он, само собой, следил, однако сам вопросов не задавал, да и вообще размышлял как будто о вещах, имеющих к разговору весьма отдалённое отношение.
«Рыцарь всё же. Даже представить не могу, чему его учили. Читать, и то умеет!»
Утро.
Собрав глиняные кружки, Зое задула превратившуюся в огарочек свечу. Последнюю. Асс спал в столбах мутноватого света, прочие же мужчины разошлись. Сейчас во всех дворах собирали вещи. Лишь одежда и еда на пару дней. Ничего больше они унести не могли.
Под разрезным сюрко, которым укрылся муж, был заметен уголок ножен. Зое убрала выбившуюся чёрную прядь с аскетичного лица. Юноша возмужал, но какая-то несуразная худоба по-прежнему читалась под одеждой. Скулы и
***
Рассвет.
Скрипнула дверь, и повеяло холодом. Гай показался. Глянул и, будто нахмурившись, ещё сильнее захлопнул дверь с другой стороны. Звякнула стопка новой старой посуды в серванте.
«Странный он какой-то. Я понимаю ещё отец, но Гай. Уйдём ведь. – Ладонь Зое вспотела. – Всегда уходили».
Каждая из сланцевых пластин, каждая отдельно примёрзла к деревянной решетке и точно обзавелось каймой по краю. Гай по ту сторону изгороди чистил бока пепельной, в естественных рыжеватых разводах, лошади. Лицо его было непроницаемо, однако Зое явственно чувствовала, что что-то не так.
Жерар подошёл к рыцарю, крадясь точно вор. По лицу старого кузнеца было очевидно, он сам сомневается, и тем не менее отступать было поздно. Простой свёрток. Самая заурядная мешковина, за которой скрывалась не особенно хорошо выделанная кожа. Шов из жил, и ручка – та самая ручка. Простая, без особых узоров, лишь только мешающих в бою. Обычных размеров, та самая рукоять, что навечно осталась в памяти Зое. Меч сэра Ланца вновь вернулся в этот мир.
«Как?! Он же… отец».
Его памятный заплыв, а после пьянка в кузне.
Гай должен был быть рад, обязан был, однако на обветренном лице не отразилось ровным счётом ничего. Он взвесил меч сэра Ланца на ладони, удивился вроде как, но быстро взял себя в руки. Движением лёгким, будто и не прошло стольких лет, юноша вставил лезвие в новые ножны.
Поймав взгляд, поспешил отвернуться. Жерар кивнул. Ушёл.
– Поговори с ним.
Обернувшись, Зое нашла взглядом мать. Вот на кого всегда можно было положиться. Женщина уже была одета, и, хотя лицо её и выражало некую обеспокоенность, больше не смог бы подметить даже самый внимательный наблюдатель.
– А дети?
– Я сама подниму, – положив платок на спинку кресла, Марта бережно разгладила грубую шерстяную ткань. – Это сейчас важнее.
«И с чего это важнее?»
Возможно, Зое просто не хватало какой-то чуткости, присущей всем женщинам, но это, в общем, и не удивительно. С самых малых ногтей она гонцала с мальчишками, затем, внезапно как юноши гоняла коров, а позже как мужчина взяла на себя ответственность за постройку их дома. Такой и выросла, как это ни странно. Не было у неё времени, чтобы почувствовать себя женщиной.
Дверь захлопнулась, и тут же легчайший порыв, не такой и морозный, но сырой, обжог щеки. Зое сразу же заалела. Насколько это возможно спрятав руки, девушка выдохнула заметное невооружённым взглядом облако.
– Чего здесь?
Взгляд. Хлёсткий и, как показалось девушке, глубоко оскорблённый. Ножны, зажатые в кулак, глухо заскрипели.
– Скотину жаль. Вот думаю в коровник загнать. Отец сена навалит. Всем хватить должно.
Девушка свела плечи. Ветерок проник под жакет, неприятным холодком пройдясь по пояснице. Лопатки закололо.