Песнь о Роланде. Сага о рыцаре и подвигах

Средневековая литература

LXXXV

Язычники облекаются в сарацинские кольчуги,Большею частью подбитые тройною тканью.Надевают отличные сарагосские шлемыИ опоясываются мечами венской стали.Их щиты красивы, а копья у них из Валенции,Значки у них белые, синие и красные [53] .Они оставляют тут своих мулов и вьючных лошадей,Садятся на боевых коней и выступают тесными рядами.День был ясный и чудное солнце.Все оружие сверкало-блистало.Зазвучали тысячи рогов для вящей красы.Шум был великий, и услыхали его французы.Говорит

Оливьер: «Товарищ, как видно,Нам не миновать битвы с сарацинами».Роланд отвечает: «Да пошлет ее нам Бог!Наш долг постоять здесь за нашего короля,Ибо за своего господина должно вытерпеть всякую мукуИ снести великий жар и великую стужу,Если нужно – утратить и волосы, и кожу.Долг каждого из нас – наносить покрепче удары,Чтобы про нас не сложили недоброй песни!Виновны язычники, христиане – правы.Дурного примера от меня не будет!»

53

К концу копья привешивались разноцветные значки (gonfanon), которые бывали свернуты в походе и распускались во время битвы.

Часть вторая. Смерть Роланда

Приготовления к великой битве

LXXXVI

Оливьер всходит на холм.Глядит направо, на долину, поросшую травой,И видит, что подходит полчище неверных.Он зовет Роланда, своего товарища:«Что за шум доносится ко мне от Испании!Сколько белых панцирей, сколько сверкающих шлемов!Много ярости будет нашим французам.То Ганелон совершил предательство;Из-за него нас назначил император».«Молчи, Оливьер, – ответил граф Роланд. —Это мой вотчим – ни слова о нем больше».

LXXXVII

Оливьер взошел на высокий холм:Отсюда он видит хорошо испанское царствоИ великое сборище сарацин.Блистают шлемы, покрытые золотом и каменьями,А сколько щитов, узорочных панцирей,И пик, и накрепленных значков.Не может он счесть всех отрядов:Cтолько их, что он и счет потерял!Он весьма смутился сердцем, —Как мог, спустился с холма,Пришел к французам, все им поведал.

LXXXVIII

Сказал Оливьер: «Я видел столько язычников,Как никто никогда не видел на земле.Перед нами их, право, тысяч сто; со щитами,С надетыми шлемами, белыми панцирями,Прямыми пиками, блестящими черными копьями.Ждите битвы, какой никогда не бывало.Синьоры французы, да пошлет вам Господь свою силу.Держитесь крепко, чтобы вас не одолели».И сказали французы: «Да будет проклят, кто побежит.Ни один не дрогнет перед смертью!»

Гордость Роланда

LXXXIX

Сказал Оливьер: «Язычников великая сила,А нас, французов, кажется, очень мало.Друг Роланд, затрубите в свой рог:Карл услышит и возвратится с войском».Отвечает Роланд: «Я поступил бы безумноИ утратил бы мою славу в милой Франции!Я ведь стану наносить жестокие удары Дюрандалем:Клинок его будет окровавлен до золотой рукояти.Наши французы сделают натиск на них!Язычники-предатели на горе пришли в ущелье:Клянусь, все они осуждены на смерть».

XC

«Друг Роланд, в олифант [54]

затрубите:Карл услышит и вернется с войском.Король с баронами нам помогут».Роланд отвечает: «Боже сохрани,Чтобы родных моих из-за меня порицали,Чтобы милая Франция была посрамлена!Но я стану вдоволь разить Дюрандалем,Добрым моим мечом, что висит у меня при бедре,Вы увидите клинок его окровавленным.Язычники-предатели собрались сюда на горе:Клянусь, все они осуждены на смерть!»

54

У каждого рыцаря был свой рожок, в войске Карла шестьдесят тысяч рожков, но только один рог-олифант, сделанный из слоновьей кости, украшенный резьбою и отличающийся необыкновенной силой звука.

ХСI

«Друг Роланд, в олифант затрубите!Услышит Карл, идущий ущельем,И Французы, клянусь, вернутся».«Боже сохрани, – отвечал Роланд, —Чтобы живой человек когда-либо сказал,Что из-за язычников я трубил!Уж за это родным моим не будет укора.Когда буду я в пылу битвыИ нанесу и тысячу, и семьсот ударов —Клинок Дюрандаля увидите окровавленным.Французы, добрые воины, молодецки ударят —И испанцам [55] не уйти от смерти».

55

Испанцы, то есть испанские мавры, сарацины.

ХСII

Сказал Оливьер: «Не знаю, в чем тут позор.Я видел сарацин Испании;Ими покрыты долины и горы,И степи, и все равнины.Сильны полчища чужеземцев,Невелика здесь наша дружина!»Роланд отвечает: «Тем больше мой пыл.Не приведи Господи и его пресвятые ангелы,Чтобы Франция из-за меня утратила честь!Лучше смерть, чем посрамление.За лихие удары император нас любит».

XCIII

Роланд бесстрашен, а Оливьер разумен;Дивно доблестны оба они.К тому же они на коне и при оружии,Из страха смерти не уйдут от битвы.Графы добры, и слова их возвышенны.Коварные язычники бешено мчатся.Говорит Оливьер: «Роланд, взгляните —Вот они тут как тут, а Карл от нас далеко.Вы не изволили затрубить в олифант:Будь здесь король, нам не стало бы лиха.Но те, что там, не должны получить в том упрека;Взгляните ж вверх, к ущельям Аспры:Вы видите там достойный жалости арьергард.Кто в его составе – уж не побывает в другом.Отвечает Роланд: «Не изощряйте.Да будет проклят, у кого в груди трусливое сердце!Мы твердо будем стоять на месте!Мы станем и бить и разить!»

ХСIV

Когда Роланд увидел, что будет бой,Он стал грознее льва иль леопарда.Он взывает к французам, к Оливьеру:«Друг и товарищ, не говори таких речей;Император, оставивший нам французов,Отделил вот эти двадцать тысяч.Меж них нет ни одного труса.За своего господина должно перенести всякие муки:Претерпеть и сильный холод, и великий зной,Пожертвовать и кровью, и телом.Рази ты копьем, а я – Дюрандалем,Добрым мечом, что подарил мне король.И если я погибну, кто завладеет им, скажет:«Это был меч благородного вассала!»