Поэзия народов СССР IV-XVIII веков
Шрифт:
Если в вине заблестят отраженья сияющих рук,
Станет серебряной влагой пурпурное это вино.
Лжет на меня мухтасиб, и моих он не ценит услуг, —
Низкой душе оставаться навеки в грязи суждено.
Пусть эта чаша уста целовала, царица, твои,
Горечь и ревность я выпью сегодня, чтоб высохло дно.
Поймано локоном, смотрит иа родинку сердце Лутфи,—
Крепок силок, и не вырваться птичке, нашедшей
* * *
Скажи моей деве, что скоро я жить перестану, скажи!
О том, что, как нищий, я слаб, моему ты султану скажи!
Горит мое сердце, из глаз моих бедных струится поток,—
О скорби моей ты свече моей кельи туманной скажи!
Уж кровь лепестками покрыла мне сердце, и я изнемог,
Ты царственной розе про эту опасную рану скажи!
Как звезды на иебе, бесчисленны слезы на лике моем,
Луне моей ясной про слезы мои без обмана скажи!
Трепещет Лутфи и томится в разлуке он ночью и днем,—
О горе его моему ты прекрасному хану скажи!
* * *
Где моя розоликая, где мой крин золотой?
Где красавица стройная, кипарис молодой?
Над апрельскою розою вновь поет соловей.
Где же ты, о весна моя? Что же ты не со мной?
Вот я — прах у дверей твоих, но не молвила ты:
«Где же он — мой покинутый? Где возлюбленный мой?»
Быть в разлуке с любимою мне терпения нет.
Невозвратно потерянный — где мой мир и покой?
Не гони исступленного, не гневись на Лутфи!
Нет и и воли, ни разума у пего пред тобой.
* * *
Ты словно кипарис высокий, ты нежной ивой — выросла.
Мучительницею жестокой и шаловливой — выросла.
Я думал: ты луною станешь, а ты весенним солнцем стала!
Ты воплощеньем света жизни — очам на диво — выросла.
Ты что в смущенье лик скрываешь? Иль зеркало не говорило,
Как ты пленптелыю и мило, как горделиво — выросла.
Лутфи ясна твоя загадка: ты ранней утренней звездою
Упала в мир и девой пери красноречивой — выросла.
* * *
Когда кокетка на меня, косясь, со зла глядит,—
Ах, это значит, что беда из-за угла глядит.
Среди красавиц нет второй, в лукавстве равной
Из каждого ее зрачка, блестя, стрела глядит.
Прикован мой несытый взгляд к ее запястью,— что ж,
Ведь нищий на руку, что грош ему дала, глядит,
Красой невиданной она все кажется тому,
Кто целый день на розы щек, на блеск чела глядит.
Ах, каждый взмах ее ресниц смертелен для Лутфи!
Не радость подарила взгляд,— нет, смерть пришла — глядит.
* * *
Ах, поведай, девам рая не сродни ли ты?
Ароматной розе мая не сродни ли ты?
Лишь вдали блеснешь красою,— мне на миг светло.
Месяцу, о золотая, не сродни ли ты?
Медленны твои движенья, сладок твой язык,—
Сахару, от неги тая, не сродни ли ты?
Говорят, тебя кумирам предпочел Лутфи,—
Ах, красавицам Китая не сродни ли ты?
* * *
Если б свет лица ее погас,—
Осенью была б весна для нас.
Мне страшней меча над головой
С идолом моим разлуки час.
Пылью стать бы под ее конем,
Чтоб по мне проехала хоть раз,
Душу я за бровь ее отдам.
Стройте склеп мне — бог меня не спас.
Не один Лутфи,— о розе той
Горек сотни соловьев рассказ.
* * *
Что равно твоим кудрям, вьющимся и благовонным?
Завитки твоих кудрей — как орлы под небосклоном!
Дивное твое лицо людям кажется Кораном,
Поклоняются они красоты твоей законам.
Твой желанный алый рот меньше маленькой пылинки,
Меньше всех на свете мер,— верить мы должны ученым!
Вероятно, сам Юсуф и во сне бы не увидел
Сладких губ твоих рубин вещим взором восхищенным!
Что сравнится на земле стойкостью с моей душою?
Хоть страдает, по верна прежним клятвам непреклонным
Что сравнится на земле с красотой твоей манящей?
И соблазны и силки расставляешь ты влюбленным!
Обезумел раб Лутфи и не внемлет назиданьям,
Ибо лишь одной любви предан сердцем опаленным.
* * *
Доколь я луноликой буду мучим,