Похождения Тома Соуэра
Шрифт:
— Я легла въ постель, почитала передъ сномъ, а потомъ такъ крпко заснула, что и не слыхала всего этого шума. Отчего вы не разбудили меня?
— Мы сочли это лишнимъ. Нельзя было ожидать, что эти молодцы воротятся снова; при этомъ, мы подобрали ихъ рабочіе инструменты. Зачмъ же было васъ будить и пугать до смерти? Мои три негра просторожили у вашего дома во всю остальную часть ночи. Они только что воротились теперь.
Явились новые постители и старику пришлось повторять тотъ же разсказъ, и еще не однажды въ продолженіи двухъ часовъ.
Во время вакацій закрывалась и воскресная школа, но церковь вся наполнилась спозаранку въ это воскресенье. Вс толковали объ ужасномъ дл, но, по доходившимъ встямъ, разбойниковъ и слдъ простылъ. По окончаніи проповди, жена судьи Татшера подошла къ мистриссъ Гарперъ, выходившей изъ церкви вмст съ прочей толпою, и сказала ей:
— Неужели моя
— Ваша Бекки?..
— Ну, да… (Она посмотрла съ удивленіемъ). Разв она не ночевала у васъ?
— Нтъ…
Мистриссъ Татшеръ поблднла и присла на скамью, какъ разъ въ ту минуту, когда тетя Полли, весело болтая съ одною пріятельницей, поравнялась съ говорившими.
— Добраго утра, мистриссъ Татшеръ! — сказала она. — Добраго утра, мистриссъ Гарперъ! А я одного мальчугана не досчитываюсь. Врно мой Томъ ночевалъ у которой-нибудь изъ васъ?.. А теперь и побоялся придти въ церковь. Достанется ему за то отъ меня!
Мистриссъ Татшеръ слабо покачала отрицательно головой и поблднла еще боле.
— Онъ у насъ не былъ… — проговорила мистриссъ Гарперъ съ видимымъ смущеніемъ. На лиц тети Полли выразилось замтное безпокойство.
— Джо Гарперъ, ты видлъ моего Тома сегодня по утру?
— Нтъ…
— Когда же ты видлъ его въ послдній разъ?
Джо постарался припомнить, но не могъ сказать наврное. Выходившіе изъ церкви пріостановились, стали перешептываться и всми овладла затаенная тревога. Дтей и молодыхъ учителей и учительницъ подвергли допросамъ. Вс они говорили, что не замтили, были-ли Бекки и Томъ на паром при возвращеніи съ прогулки: было совершенно темно и никому въ голову не приходило справляться, вс-ли на лицо. Наконецъ, одинъ молодой человкъ брякнулъ въ испуг, что дти врно остались въ пещер! Мистриссъ Татшеръ упала безъ чувствъ, тетя Полли зарыдала, ломая себ руки.
Тревога распространилась изъ устъ въ уста, изъ одной толпы въ другую, изъ улицы въ улицу; черезъ минуту, раздался набатъ и вс жители поднялись на ноги. Происшествіе на Кардифскомъ холм потеряло значеніе, разбойники были забыты, лошади осдланы, лодки снабжены гребцами, паромъ готовъ къ отплытію и, прежде, нежели протекло полчаса со времени страшной всти, двсти человкъ уже спшили къ пещер, водою и сухопутьемъ.
Въ продолженіи всего длиннаго послобденнаго времени мстечко оставалось опустлымъ, какъ бы вымершимъ. Многія женщины навщали тетю Полли и мистриссъ Татшеръ, стараясь утшить ихъ. Он плакали вмст съ ними, и это было лучше всякихъ словъ. Томительная ночь прошла въ ожиданіи извстій, но, когда разсвло, получился только приказъ: «Присылайте еще свчей и състного!» Мистриссъ Татшеръ была какъ помшанная; тетя Полли не лучше. Судья Татшеръ присылалъ изъ пещеры посланцевъ съ обнадеживаніями и ободреніями, но эти рчи не производили настоящаго впечатлнія.
Старый валліецъ воротился домой на разсвт, весь обкапанный саломъ, вымаранный землею и почти выбившись изъ силъ. Онъ нашелъ Гека на той же постели, но въ горячечномъ бреду. Вс доктора были въ пещер и потому мистриссъ Дугласъ взяла уже на себя попеченіе о больномъ. Она говорила, что сдлаетъ для него все, что можетъ: ей было безразлично, былъ-ли онъ хорошъ, дуренъ, или ни то, ни се; во всякомъ случа, онъ былъ Божіе творенье, а всмъ, что только отъ Бога, пренебрегать нельзя. Старикъ сказалъ, что въ Гек было кое-что и хорошее; она отвчала:
— Это несомннно. Въ этомъ и печать Господа, которую Онъ не снимаетъ… и ни съ кого. Она наложена Имъ хотя гд-нибудь на каждое созданіе Его рукъ.
Раннимъ еще утромъ, нкоторые изъ уставшихъ людей воротились въ мстечко, но т, что были покрпче, продолжали свои розыски. Пришедшіе могли сообщить только то, что пещера была обыскана до предловъ, никому еще неизвстныхъ до сихъ поръ; что всякій доступный уголокъ, всякая расщелина будутъ осмотрны тщательно; если бы кто бродилъ въ этой сти переходовъ, то долженъ былъ замтять мерцаніе огней, услышать возгласы и пистолетные выстрлы, повторяемые эхомъ подъ пустыми, мрачными сводами. Въ одномъ мст, вдалек отъ части пещеры, обыкновенно посщаемой туристами, на скал были начертаны сажей отъ свчи имена «Бекки» и «Томъ»; тутъ же, вблизи, валялась засаленная ленточка. Мистриссъ Татшеръ узнала ленточку и зарыдала надъ нею, говоря, что это послднее, что ей осталось на память отъ дочери, и что оно будетъ ей дороже всякой другой памятной вещи, потому что это было послднимъ, что спало съ живой еще двочки, прежде чмъ постигла ее страшная смерть. Разсказывали, что, порою, вдали показывался лучъ свта и тогда раздавался громкій радостный возгласъ и десятка два людей бжала въ ту сторону подъ гудвшими сводами… но, вслдъ
Три ужасные дня съ ихъ ночами проволокли свои томительные часы, — и мстечко впало въ тупое уныніе. Вс стали безучастными ко всему. Случайное открытіе того, что содержатель харчевни «Общества трезвости» укрываетъ у себя водочный складъ, прошло почти незамченнымъ, несмотря на поразительность подобнаго факта. Въ одинъ изъ своихъ свтлыхъ промежутковъ, Гекъ разслышалъ что-то насчетъ харчевенъ и спросилъ, смутно опасаясь несчастія, не нашли-ли чего въ харчевн «Общества трезвости?»
— Нашли, — отвчала мистриссъ Дугласъ.
Гекъ приподнялся на постели; глаза его дико горли.
— Что нашли?.. Что?
— Водку… и харчевню закрыли. Ну, ложись, милый мой… Какъ ты меня испугалъ!
— Скажите мн одно… только одно, прошу васъ!.. Нашелъ это Томъ Соуеръ?
Вдова залилась слезами.
— Замолчи, мое дитя, замолчи! Теб сказано и прежде, что ты не долженъ разговаривать! Ты боленъ, очень боленъ!..
Тамъ ничего не нашли, кром водки… Не такой бы шумъ поднялся, если бы открылось золото… И такъ, кладъ пропалъ… пропалъ навсегда… Но, о чемъ она такъ плачетъ?.. Странно… Съ чего это, въ самомъ дл?.
Эти мысли смутно проносились въ ум Гека и такъ утомили его, что онъ заснулъ, а мистриссъ Дугласъ думала въ это время: «Задремалъ, кажется, бдняжка. Спрашиваетъ: не Томъ-ли Соуеръ нашелъ?.. Дай Богъ, чтобы самого Тома нашли!.. Теперь уже мало у кого остается еще надежды, — пожалуй, и силы, — на то чтобы продолжать еще поиски!»
ГЛАВА XXXII
Намъ надо вернуться къ участію Тома и Бекки въ пикник. Они расхаживали вмст съ остальнымъ обществомъ по мрачнымъ галлереямъ пещеры, оглядывая уже знакомыя части ея, носившія слишкомъ высокопарныя названія: «Пріемная зала», «Соборъ», «Дворецъ Аладина» и т. п. Потомъ началась общая игра въ прятки и Томъ съ Бекки приняли въ ней самое живое участіе, пока это имъ не прискучило; тогда они пошли вдоль извилистой галлереи, держа высоко свчи, чтобы прочитывать всевозможныя имена, числа, почтовыя адресы и прибаутки, которыми были исписаны скалистыя стны (сажею отъ свчъ). Все идя дале и болтая между собою, они не замтили, какъ очутились уже въ такой части пещеры, въ которой не было боле надписей нигд. Тогда они написали свои имена, тоже сажей, подъ нависшей скалою, и пошли опять; наконецъ, они добрались до такого мста, гд небольшая струйка воды, падая на плиту и оставляя на ней известковый осадокъ, образовала, съ теченіемъ вковъ, блестящее и незыблемое каменное подобіе извилистой, бушующей Ніагары. Томъ просунулся за нее своимъ маленькимъ тльцемъ, съ цлью освтить картину для удовольствія Бекки. Онъ увидлъ, что Ніагара заслоняла собой родъ естественной, опускавшейся, крутой лстницы, спертой двумя тсными стнками, и имъ тотчасъ же овладла жажда открытій. Бекки откликнулась на его призывъ; они сдлали тутъ сажею знакъ для своего позднйшаго руководства и отправились на розыски. Они стали спускаться, слдуя разными направленіями, углубляясь все боле въ ндра пещеры, длая, по временамъ, знаки на скалахъ и ища чего-нибудь новаго, о чемъ стоило бы потомъ разсказать вншнему міру. Въ одномъ мст имъ попалась обширная пещера, съ сводовъ которой свшивались блестящіе сталактиты, длиною съ человческую ногу; Томъ и Бекки обошли ее кругомъ, дивясь и любуясь, и вышли изъ нея опять однимъ изъ примыкавшихъ къ ней переходовъ. Онъ скоро привелъ ихъ къ очаровательному озерку, окруженному какъ бы хрустальною ршеткою изъ блестящихъ льдинокъ и находившемуся по середин подземелья, стны котораго поддерживались фантастическими колоннами, — созданіемъ соединившихся сталактитовъ и сталагмитовъ, созданныхъ, въ свою очередь, вковымъ просачиваніемъ воды. Но подъ сводами этой залы гнздились летучія мыши, тысячами слпившіяся въ одну кучу. Появившійся свтъ спугнулъ ихъ и он принялись метаться цлыми сотнями, пища и налетая на свчи. Томъ зналъ ихъ обычай и понималъ, чмъ все это грозить. Онъ схватилъ Бекки за руку и втолкнулъ ее въ первый попавшійся проходъ и сдлалъ это едва во время, потому что одна мышь погасила своимъ крыломъ свчу Бекки, уже переступавшей за порогъ пещеры. Летучія мыши гнались за дтьми еще нсколько времени, но т поворачивали изъ прохода въ проходъ и, наконецъ, отвязались отъ опаснаго преслдованія. Томъ скоро нашелъ другое подземное озеро, которое тянулось куда-то далеко, теряясь во мрак. Ему очень хотлось изслдовать его берега, но надо было отдохнуть сначала. Они присли и глубокая тишина, господствовавшая въ подземельи, наложила только теперь свою тяжелую руку на ихъ настроеніе. Бекки проговорила: