Полное собраніе сочиненій въ двухъ томахъ.
Шрифт:
Съ другой стороны, эта самая выгода была, можетъ быть, причиною ихъ малаго успха. Противъ нападенія мысли прибгать подъ защиту вншней силы — для многихъ казалось признакомъ внутренней несостоятельности. Къ тому же въ ихъ положеніи была еще другая слабая сторона: самое Аугсбургское исповданіе основалось на прав личнаго толкованія. Допускать это право до 16-го вка и не допускать его посл — для многихъ казалось другимъ противорчіемъ. Впрочемъ, отъ той или отъ другой причины, но раціонализмъ, пріостановленный на время и не побжденный усиліями законно-врующихъ, сталъ снова распространяться, дйствуя теперь уже съ удвоенной силой, укрпившись всми пріобртеніями науки, покуда, наконецъ, слдуя неумолимому теченію силлогизмовъ, оторванныхъ отъ вры, онъ достигъ самыхъ крайнихъ, самыхъ отвратительныхъ результатовъ.
Такъ результаты, обнаружившіе силу раціонализма, служили вмст и его обличеніемъ. Если они могли принести нкоторый минутный вредъ толп, подражательно повторяющей чужія мннія; за то люди, откровенно искавшіе твердаго основанія, тмъ ясне отдлились отъ нихъ и тмъ ршительне избрали противоположное направленіе. Вслдствіе этого, прежнее воззрніе многихъ протестантскихъ теологовъ значительно измнилось.
Есть партія, принадлежащая самому послднему времени, которая смотритъ на протестантизмъ уже не какъ на противорчіе католицизму, но напротивъ
Согласно съ такимъ направленіемъ, они желаютъ нкоторыхъ измненій въ своемъ богослуженіи и особенно, по примру Епископальной Церкви, хотятъ дать большій перевсъ части собственно литургической надъ проповдью. Съ этою цлью переведены вс литургіи первыхъ вковъ, и составлено самое полное собраніе всхъ старыхъ и новыхъ церковныхъ псенъ. Въ дл пасторства требуютъ они не только поученій въ храм, но и увщаній на домахъ, вмст съ постояннымъ наблюденіемъ за жизнію прихожанъ. Къ довершенію всего, они желаютъ возвратить въ обычай прежнія церковныя наказанія, начиная отъ простаго увщанія до торжественнаго изверженія, и даже возстаютъ противъ смшанныхъ браковъ. И то и другое въ Старо-Лютеранской церкви [24] уже не желаніе, но догма введенная въ дйствительную жизнь.
24
Старо-Лютеранская церковь есть явленіе новое. Она произошла отъ сопротивленія нкоторой части Лютеранъ противъ соединенія ихъ съ Реформатами. Ныншній Король Прусскіи позволилъ имъ исповдывать свое ученіе открыто и отдльно; вслдствіе того, образовалась новая церковь, подъ названіемъ Старо-Лютеранской. Она имла свой полный Соборъ въ 1841 году, издала свои особыя постановленія, учредила для своего управленія независящій ни отъ какихъ властей свой Высшій Церковный Совтъ, засдающій въ Бреславл, отъ котораго одного зависятъ низшіе совты и вс церкви ихъ исповданія. По ихъ постановленіямъ, ршительно запрещаются смшанные браки для всхъ принимающихъ участіе въ церковномъ управленіи или въ воспитаніи. Другимъ же, если не прямо запрещаются, то по крайней мр отсовтываются, какъ предосудительные. Смшанными же браками называютъ они не только соединеніе Лютеранъ съ Католиками, но и Старо-Лютеранъ съ Лютеранами соединенной, такъ называемой Евангелической церкви.
Впрочемъ само собою разумется, что такое направленіе принадлежитъ не всмъ, но только нкоторымъ протестантскимъ богословамъ. Мы замтили его боле потому, что оно новое, чмъ потому, что оно сильное. И не надобно думать, чтобы вообще законно-врующіе Лютеранскіе теологи, одинаково признающіе свои символическія книги и согласные между собой въ отверженіи раціонализма, были отъ того согласны въ самой догматик. Напротивъ, разногласія ихъ еще существенне, чмъ можетъ представиться съ перваго взгляда. Такъ, напримръ, Юліусъ Мюллеръ, который почитается ими за одного изъ самыхъ законномыслящихъ, тмъ не мене отступаетъ отъ другихъ въ своемъ ученіи о грх; не смотря на то, что этотъ вопросъ едва ли не принадлежитъ къ самымъ центральнымъ вопросамъ богословія. Генгстенбергъ, самый жестокій противникъ раціонализма, не у всхъ находитъ сочувствіе къ этой крайности своего ожесточенія, а изъ числа ему сочувствующихъ весьма многіе разногласятъ съ нимъ въ нкоторыхъ частностяхъ его ученія, какъ, напримръ, въ понятіи о Пророчеств, — хотя особенное понятіе о пророчеств непремнно должно вести за собою особенное понятіе о самомъ отношеніи человческой натуры къ Божеству, то есть, о самой основ догматики. Толукъ, самый тепломыслящій въ своемъ врованіи и самый тепловрующій въ своемъ мышленіи, обыкновенно почитается своею партіею за излишне либеральнаго мыслителя, — между тмъ какъ то или другое отношеніе мышленія къ вр, при послдовательномъ развитіи, должно измнить весь характеръ вроученія. Неандеру ставятъ въ вину его всепрощающую терпимость и мягкосердечное сочувствіе съ иноученіями, — особенность, которая не только опредляетъ его отличительное воззрніе на исторію церкви, но вмст и на внутреннее движеніе человческаго духа вообще, и слдовательно отдляетъ
самую сущность его ученія отъ другихъ. Ничь и Люкке тоже во многомъ несогласны съ своею партіей. Каждый влагаетъ въ свое исповданіе отличительность своей личности. Не смотря на то, однакоже, Беккъ, одинъ изъ замчательнйшихъ представителей новаго врующаго направленія, требуетъ отъ протестантскихъ теологовъ составленія общей, полной, наукообразной догматики, чистой отъ личныхъ мнній и независимой отъ временныхъ системъ. Но, сообразивъ все сказанное, мы можемъ, кажется, имть нкоторое право сомнваться въ удобоисполнимости этого требованія. —
О новйшемъ состояніи Французской литературы мы скажемъ только весьма немногое, и то, можетъ быть, лишнее, потому, что словесность Французская извстна Русскимъ читателямъ врядъ ли не боле отечественной. Замтимъ только противоположность направленія Французскаго ума направленію мысли Нмецкой. Здсь каждый вопросъ жизни обращается въ вопросъ науки; тамъ каждая мысль науки и литературы обращается въ вопросъ жизни. Знаменитый романъ Сю отозвался не столько въ литератур, сколько въ обществ; результаты его были: переобразованіе въ устройств тюрьмъ, составленіе человколюбивыхъ обществъ и т. п. Другой выходящій теперь романъ его, очевидно, обязанъ своимъ успхомъ качествамъ не литературнымъ. Бальзакъ, имвшій такой успхъ до 1830 года потому, что описывалъ господствовавшее тогда общество, — теперь почти забытъ именно по этой же причин. Споръ духовенства съ университетомъ, который въ Германіи породилъ бы отвлеченныя
Такимъ образомъ въ Германіи теологія и философія составляютъ въ наше время два важнйшіе предмета общаго вниманія, и соглашеніе ихъ есть теперь господствующая потребность Германской мысли. Во Франціи, напротивъ того, философское развитіе составляетъ не потребность, но роскошь мышленія. Существенный вопросъ настоящей минуты состоитъ тамъ въ соглашеніи религіи и общества. Писатели религіозные, вмсто догматическаго развитія, ищутъ дйствительнаго примненія, между тмъ какъ мыслители политическіе, даже не проникнутые убжденіемъ религіознымъ, изобртаютъ убжденія искусственныя, стремясь достигнуть въ нихъ безусловности вры и ея надразумной непосредственности.
Современное и почти равносильное возбужденіе этихъ двухъ интересовъ: религіознаго и общественнаго, двухъ противоположныхъ концовъ, можетъ быть, одной разорванной мысли, — заставляетъ насъ предполагать, что участіе ныншней Франціи въ общемъ развитіи человческаго просвщенія, ея мсто въ области науки вообще, должно опредлиться тою особенною сферою, откуда исходятъ оба и гд смыкаются въ одно эти два различныя направленія. Но какой результатъ произойдетъ отъ этого устремленія мысли? Родится ли отъ того новая наука: наука общественнаго быта, — какъ въ конц прошедшаго вка, отъ совмстнаго дйствія философскаго и общественнаго настроенія Англіи, родилась тамъ новая наука народнаго богатства? Или дйствіе современнаго Французскаго мышленія ограничится только измненіемъ нкоторыхъ началъ въ другихъ наукахъ? Суждено ли Франціи совершить или только предначать это измненіе? Отгадывать это теперь было бы пустою мечтательностью. Новое направленіе только начинаетъ, и то едва замтно, выказываться въ словесности, — еще несознанное въ своей особенности, еще несобранное даже въ одинъ вопросъ. Но во всякомъ случа это движеніе науки во Франціи не можетъ не казаться намъ значительне всхъ другихъ стремленій ея мышленія, и особенно любопытно видть, какъ оно начинаетъ выражаться въ противорчіи прежнимъ началамъ политической экономіи, — науки, съ предметомъ которой оно боле всего соприкасается. Вопросы о конкуренціи и монополіи, объ отношеніи избытка произведеній роскоши къ довольству народному, дешевизны издлій къ бдности работниковъ, государственнаго богатства къ богатству капиталистовъ, цнности работы къ цнности товара, развитія роскоши къ страданіямъ нищеты, насильственной дятельности къ умственному одичанію, здоровой нравственности народа къ его индустріальной образованности, — вс эти вопросы представляются многими въ совершенно новомъ вид, прямо противномъ прежнимъ воззрніямъ политической экономіи, и возбуждаютъ теперь заботу мыслителей. Мы не говоримъ, чтобы новыя воззрнія вошли уже въ науку. Для этого они еще слишкомъ незрлы, слишкомъ односторонни, слишкомъ проникнуты ослпляющимъ духомъ партіи, затемнены самодовольствомъ новорожденія. Мы видимъ, что до сихъ поръ самые новйшіе курсы политической экономіи составляются еще по прежнимъ началамъ. Но вмст съ тмъ мы замчаемъ, что къ новымъ вопросамъ возбуждено вниманіе, и хотя не думаемъ, чтобы во Франціи могли они найти свое окончательное ршеніе, но не можемъ однакоже не сознаться, что ея словесности предназначено первой внести этотъ новый элементъ въ общую лабораторію человческаго просвщенія.
Это направленіе Французскаго мышленія происходитъ, кажется, изъ естественнаго развитія всей совокупности Французской образованности. Крайняя бдность низшихъ классовъ служила къ тому только вншнимъ, случайнымъ поводомъ, а не была причиною, какъ думаютъ нкоторые. Доказательства этому можно найти во внутренней несвязности тхъ воззрній, для которыхъ народная бдность была единственнымъ исходомъ, и еще боле въ томъ обстоятельств, что бдность низшихъ классовъ несравненно значительне въ Англіи, чмъ во Франціи, хотя тамъ господствующее движеніе мысли приняло совершенно другое направленіе.
Въ Англіи вопросы религіозные хотя возбуждаются положеніемъ общественнымъ, но тмъ не мене переходятъ въ споры догматическіе, какъ, напримръ, въ Пусеизм и у его противниковъ; вопросы общественные ограничиваются мстными требованіями, или подымаютъ крикъ (a cry, какъ говорятъ Англичане), выставляютъ знамя какого нибудь убжденія, котораго значеніе заключается не въ сил мысли, но въ сил интересовъ, ему соотвтствующихъ и вокругъ него собирающихся.
По наружной форм, образъ мыслей Французовъ часто весьма сходенъ съ образомъ мыслей Англичанъ. Это сходство проистекаетъ, кажется, изъ одинаковости принятыхъ ими философскихъ системъ. Но внутренній характеръ мышленія этихъ двухъ народовъ также различенъ, какъ оба они различны отъ характера мышленія Нмецкаго. Нмецъ трудолюбиво и совстливо выработываетъ свое убжденіе изъ отвлеченныхъ выводовъ своего разума; Французъ беретъ его, незадумавшись, изъ сердечнаго сочувствія къ тому или другому мннію; Англичанинъ ариметически разсчитываетъ свое положеніе въ обществ и, по итогу своихъ разсчетовъ, составляетъ свой образъ мыслей. Названія: Вигъ, Тори, Радикалъ, и вс безчисленные оттнки Англійскихъ партій выражаютъ не личную особенность человка, какъ во Франціи, и не систему его философскаго убжденія, какъ въ Германіи, но мсто, которое онъ занимаетъ въ государств. Англичанинъ упрямъ въ своемъ мнніи, потому, что оно въ связи съ его общественнымъ положеніемъ; Французъ часто жертвуетъ своимъ положеніемъ для своего сердечнаго убжденія; а Нмецъ, хотя и не жертвуетъ однимъ другому, но за то мало и заботится о ихъ соглашеніи. Французская образованность движется посредствомъ развитія господствующаго мннія, или моды; Англійская — посредствомъ развитія государственнаго устройства; Нмецкая — посредствомъ кабинетнаго мышленія. Отъ того Французъ силенъ энтузіазмомъ, Англичанинъ — характеромъ, Нмецъ — абстрактно-систематическою фундаментальностію.