Полное собраніе сочиненій въ двухъ томахъ.
Шрифт:
Здсь слышатся иногда два мннія, оба равно одностороннія, равно неосновательныя, оба равно невозможныя.
Нкоторые думаютъ, что полнйшее усвоеніе иноземной образованности можетъ со временемъ пересоздать всего Русскаго человка, какъ оно пересоздало нкоторыхъ пишущихъ и непишущихъ литераторовъ, и тогда вся совокупность образованности нашей придетъ въ согласіе съ характеромъ нашей литературы. По ихъ понятію, развитіе нкоторыхъ основныхъ началъ должно измнить нашъ коренной образъ мыслей, переиначить наши нравы, наши обычаи, наши убжденія, изгладить нашу особенность и такимъ образомъ сдлать насъ Европейски просвщенными.
Стоитъ ли опровергать такое мнніе?
Ложность его, кажется, очевидна безъ доказательства. Уничтожить особенность умственной жизни народной такъ же невозможно, какъ невозможно уничтожить его исторію. Замнить литературными понятіями коренныя убжденія народа такъ же легко, какъ отвлеченною мыслію перемнить кости развившагося организма. Впрочемъ, еслибы мы и могли допустить на минуту,
Что же касается собственно до Европейскихъ началъ, какъ они выразились въ послднихъ результатахъ, то взятыя отдльно отъ прежней жизни Европы и положенныя въ основаніе
образованности новаго народа, — что произведутъ они, если не жалкую каррикатуру просвщенія, какъ поэма, возникшая изъ правилъ піитики, была бы каррикатурою поэзіи? Опытъ уже сдланъ. Казалось, какая блестящая судьба предстояла Соединеннымъ-Штатамъ Америки, построеннымъ на такомъ разумномъ основаніи, посл такого великаго начала! — И что же вышло? Развились одн вншнія формы общества и, лишенныя внутренняго источника жизни, подъ наружною механикой задавили человка. Литература Соединенныхъ-Штатовъ, по отчетамъ самыхъ безпристрастныхъ судей, служитъ яснымъ выраженіемъ этого состоянія [29] . — Огромная фабрика бездарныхъ стиховъ, безъ малйшей тни поэзіи; казенные эпитеты, ничего не выражающіе и не смотря на то, постоянно повторяемые; совершенное безчувствіе ко всему художественному; явное презрніе всякаго мышленія, не ведущаго къ матеріальнымъ выгодамъ; мелочныя личности безъ общихъ основъ; пухлыя фразы съ самымъ узкимъ смысломъ, оскверненіе святыхъ словъ: человколюбія, отечества, общественнаго блага, народности, до того, что употребленіе ихъ сдлалось даже не ханжество, но простой общепонятный штемпель корыстныхъ разсчетовъ; наружное уваженіе къ вншней сторон законовъ, при самомъ нагломъ ихъ нарушеніи; духъ сообщничества изъ личныхъ выгодъ, при некраснющей неврности соединившихся лицъ, при явномъ неуваженіи всхъ нравственныхъ началъ [30] , такъ, что въ основаніи всхъ этихъ умственныхъ движеній, очевидно лежитъ самая мелкая жизнь, отрзанная отъ всего, что поднимаетъ сердце надъ личною корыстію, утонувшая въ дятельности эгоизма и признающая своею высшею цлью матеріальный комфортъ, со всми его служебными силами. Нтъ! Если уже суждено будетъ Русскому, за какіе нибудь нераскаянные грхи, промнять свое великое будущее на одностороннюю жизнь Запада, то лучше хотлъ бы я замечтаться съ отвлеченнымъ Нмцемъ въ его хитросложныхъ теоріяхъ; лучше залниться до смерти подъ теплымъ небомъ, въ художественной атмосфер Италіи; лучше закружиться съ Французомъ въ его порывистыхъ, минутныхъ стремленіяхъ; лучше закаменть съ Англичаниномъ въ его упрямыхъ, безотчетныхъ привычкахъ, чмъ задохнуться въ этой проз фабричныхъ отношеній, въ этомъ механизм корыстнаго безпокойства.
29
Куперъ, Вашингтонъ Ирвингъ и другія отраженія словесности Англійской не могутъ служить для характеристики собственно Американской.
30
Es finden allerdings rechtliche Zust"ande, ein formelles Rechtsgesetz statt, aber diese Rechtlichkeit ist ohne Rechtschaffenheit, — говоритъ Гегель въ своей Фил. Ист.
Мы не удалились отъ своего предмета. Крайность результата, хотя и не сознанная, но логически возможная, обнаруживаетъ ложность направленія.
Другое мнніе, противоположное этому безотчетному поклоненію Запада и столько же одностороннее, хотя гораздо мене распространенное, заключается въ безотчетномъ поклоненіи прошедшимъ формамъ нашей старины, и въ той мысли, что со временемъ новопріобртенное Европейское
Оба мннія равно ложны; но послднее иметъ боле логической связи. Оно основывается на сознаніи достоинства прежней образованности нашей, на разногласіи этой образованности съ особеннымъ характеромъ просвщенія Европейскаго, и наконецъ, на несостоятельности послднихъ результатовъ Европейскаго просвщенія. Можно не соглашаться съ каждымъ изъ этихъ положеній; но, разъ допустивши ихъ, нельзя упрекнуть въ логическомъ противорчіи мннія, на нихъ основаннаго, какъ, напримръ, можно упрекнуть мнніе противоположное, проповдующее просвщеніе Западное и не могущее указать въ этомъ просвщеніи ни на какое центральное, положительное начало, но довольствующееся какими нибудь частными истинами или отрицательными формулами.
Между тмъ логическая непогршимость не спасаетъ мннія отъ существенной односторонности; напротивъ, придаетъ ей еще боле очевидности. Какова бы ни была образованность наша, но прошедшія ея формы, являвшіяся въ нкоторыхъ обычаяхъ, пристрастіяхъ, отношеніяхъ и даже въ язык нашемъ, потому именно не могли быть чистымъ и полнымъ выраженіемъ внутренняго начала народной жизни, что были ея наружными формами, слдовательно, результатомъ двухъ различныхъ дятелей: одного, выражаемаго начала, и другаго, мстнаго и временнаго обстоятельства. Потому всякая форма жизни, однажды прошедшая, уже боле невозвратима, какъ та особенность времени, которая участвовала въ ея созданіи. Возстановить эти формы то же, что воскресить мертвеца, оживить земную оболочку души, которая уже разъ отъ нея отлетла. Здсь нужно чудо; логики недостаточно; по несчастію, даже недостаточно и любви!
Къ тому же, каково бы ни было просвщеніе Европейское, но если однажды мы сдлались его участниками, то истребить его вліяніе уже вн нашей силы, хотя бы мы того и желали. Можно подчинить его другому, высшему, направить къ той или другой цли; но всегда останется оно существеннымъ, уже неизъемлемымъ элементомъ всякаго будущаго развитія нашего. Легче узнать все новое на свт, чмъ забыть узнанное. Впрочемъ, еслибы мы и могли даже забывать по произволу, еслибы могли возвратиться въ ту отдленную особенность нашей образованности, изъ которой вышли, то какую пользу получили бы мы отъ этой новой отдленности? Очевидно, что рано, или поздно, мы опять пришли бы въ соприкосновеніе съ началами Европейскими, опять подверглись бы ихъ вліянію, опять должны бы были страдать отъ ихъ разногласія съ нашею образованностію, прежде, чмъ успли бы подчинить ихъ нашему началу; и такимъ образомъ, безпрестанно возвращались бы къ тому же вопросу, который занимаетъ насъ теперь.
Но кром всхъ другихъ несообразностей этого направленія, оно иметъ еще и ту темную сторону, что, безусловно отвергая все Европейское, тмъ самымъ отрзываетъ насъ отъ всякаго участія въ общемъ дл умственнаго бытія человка; ибо нельзя же забывать, что просвщеніе Европейское наслдовало вс результаты образованности Греко-Римскаго міра, который въ свою очередь принялъ въ себя вс плоды умственной жизни всего человческаго рода. Оторванное такимъ образомъ отъ общей жизни человчества, начало нашей образованности, вмсто того, чтобы быть началомъ просвщенія живаго, истиннаго, полнаго, необходимо сдлается началомъ одностороннимъ и, слдовательно, утратитъ все свое общечеловческое значеніе.
Направленіе къ народности истинно у насъ, какъ высшая ступень образованности, а не какъ душный провинціализмъ. Потому, руководствуясь этою мыслію, можно смотрть на просвщеніе Европейское, какъ на неполное, одностороннее, не проникнутое истиннымъ смысломъ, и потому ложное; но отрицать его какъ бы не существующее, значитъ стснять собственное. Если Европейское, въ самомъ дл, ложное, если дйствительно противорчитъ началу истинной образованности, то начало это, какъ истинное, должно не оставлять этого противорчія въ ум человка, а напротивъ, принять его въ себя, оцнить, поставить въ свои границы и, подчинивъ такимъ образомъ собственному превосходству, сообщить ему свой истинный смыслъ. Предполагаемая ложность этого просвщенія нисколько не противорчитъ возможности его подчиненія истин. Ибо все ложное, въ основаніи своемъ, есть истинное, только поставленное на чужое мсто: существенно ложнаго нтъ, какъ нтъ существенности во лжи.
Такимъ образомъ, оба противоположные взгляда на отношенія коренной образованности нашей къ просвщенію Европейскому, оба эти крайнія мннія являются равно неосновательными. Но надобно признаться, что въ этой крайности развитія, въ какой мы представили ихъ здсь, не существуютъ они въ дйствительности. Правда, мы безпрестанно встрчаемъ людей, которые въ образ мыслей своихъ уклоняются боле или мене на ту, или другую сторону, но односторонность свою они не развиваютъ до послднихъ результатовъ. Напротивъ, потому только и могутъ они оставаться въ своей односторонности, что не доводятъ ея до первыхъ выводовъ, гд вопросъ длается яснымъ, ибо изъ области безотчетныхъ пристрастій переходитъ въ сферу разумнаго сознанія, гд противорчіе уничтожается собственнымъ своимъ выраженіемъ. Отъ того мы думаемъ, что вс споры о превосходств Запада, или Россіи, о достоинств исторіи Европейской, или нашей, и тому подобныя разсужденія принадлежатъ къ числу самыхъ безполезныхъ, самыхъ пустыхъ вопросовъ, какіе только можетъ придумать празднолюбіе мыслящаго человка.