Последний фюрер рейха. Судьба гросс-адмирала Дёница
Шрифт:
Приходится предположить, что Дёниц именно этого и добивался, так как примерно в то же самое время, может быть, даже в тот же день, другой приказ, который не был записан в его дневнике, указывал на желательность уничтожения «спасательных кораблей», которые шли вместе с большинством караванов именно для спасения людей, выживших после атаки подлодок: «Ввиду желательности уничтожения экипажей кораблей уничтожение их (спасательных кораблей) имеет большую ценность».
Вдобавок есть свидетельство командира 5-й подводной флотилии, базировавшейся в Киле, которого очень встревожила двусмысленность приказов, и он попросил разъяснений у одного из офицеров штаба Дёница. В качестве ответа ему привели два примера. Первый касался ухода подлодки, которая двигалась из одного бискайского
Второй пример касался операции у американского берега, где из-за близости к суше спасались многие из экипажей потопленных кораблей; это было плохо, так как торговый флот врага состоял не только из кораблей с их тоннажем, а из команд тоже, которые после спасения могли перейти на недавно построенные суда.
После этой беседы командир 5-й флотилии стал использовать эти два примера для объяснения смысла приказа своим капитанам, когда они расспрашивали его перед отправлением на задание. «Однако, — прибавлял он, — командование подводного флота не может дать вам такой приказ официально — все должны использовать его согласно своей совести». Он также сказал им, что уничтожения и другие действия, противоречащие международным законам, не должны заноситься в вахтенный журнал, но о них надо докладывать устно по возвращении на базу.
Примечательно, что как раз в тот момент, когда военно-морской штаб рассматривал возможность выиграть «войну тоннажа» при требовании ежемесячно и постоянно топить корабли на 1,3 миллиона тонн и при увеличении эффективности конвоев и угрозы с их стороны, штаб подводного флота решил добавить к войне с торговыми судами безжалостную кампанию с экипажами противника, по сути переворачивающую с ног на голову любой моральный и морской кодексы чести...
Есть три возможных объяснения: согласно одному это была личная реакция самого Дёница на грозящую катастрофу — и в пользу этого объяснения найдется достаточно фактов. По другому это был его ответ на возможный прямой приказ фюрера — что такое было возможно, также может свидетельствовать обильный материал, касающийся последних двух с половиной лет войны. Согласно третьему объяснению события могли действительно иметь связь с перспективой топить по 1,3 миллиона тонн ежемесячно, возможно, единственной надеждой было не позволить противнику набирать команды для новых кораблей.
Но даже при таком иррациональном ответе из-за того, что битвы с караванами становились все жестче, подлодки имели все меньше шансов задержаться на поверхности достаточное время для того, чтобы устроить бойню выжившим. Это можно было осуществлять лишь в отношении одиночных кораблей, а их можно было найти лишь в стороне от основных театров военных действий, где, собственно, решалась судьба битвы за Атлантику.
Следовательно, мало сомнений в том, что, какое бы ни было объяснение, истинный ответ лежит где-то в области иррационального, а точнее, национал-социалистического мировоззрения...
В любом случае не может быть никаких сомнений в том, что пропаганда этой осенью концентрировала свои усилия на проблемах с наборами экипажей, которые якобы испытывали американцы. Дёниц и сам участвовал в этом, где-то в конце сентября или начале октября он, как обычно, появился в школе подводников на окончании курса и произнес речь, которая началась с признания того факта, что цифры тоннажа уменьшаются. Это происходит благодаря усилению прикрытия противника с воздуха, объяснил он, но он видит решение проблемы в новом оружии. Гитлер, с которым, заметил Дёниц, он поддерживает хорошие отношения, лично заверил его, что подлодки будут оснащены
Один офицер спросил его относительно статьи в газете, где говорилось о том, что американцы строят кораблей на миллион тонн каждый месяц. Дёниц выразил скептицизм, объявив, что все это основывается на заявлениях Рузвельта. Он также прибавил, что в любом случае союзники испытывают большие сложности с набором на флот. Многие моряки союзников подверглись торпедированию больше, чем единожды, и слухи об этом распространяются все шире и отпугивают других идти в море.
По воспоминаниям одного из молодых офицеров, который при этом присутствовал, Дёниц сказал, что потери в живой силе серьезно вредят союзникам, так как им недостает резервистов, следовательно, вскоре тотальная война будет вестись на море так же, как и на суше. Экипажи кораблей, как и сами корабли, являются целями для подлодок, и он заговорил о возможности забастовки моряков, которые разразятся в странах союзников, если подводная война будут вестись более яростно. Те, которые считают подобную тактику слишком жесткой, пусть вспомнят, что бомбы противника падают на их жен и детей, сказал Дёниц.
Сочетание необоснованного оптимизма с более безжалостными, даже отчаянными методами, проявившееся здесь, было характерной чертой политики лидерства Гитлера, и возможно, что Дёниц уже находился полностью под ее очарованием. Он сделал доклад фюреру 28 сентября, чем и объясняется его похвальба хорошими отношениями с ним, и между тем, что сказал Гитлер тогда, есть столько сходства с ответами Дёница на вопросы курсантов-подводников, которые вспомнил молодой офицер (который не имел возможности ознакомиться с конспектом совещания у Гитлера), что можно предположить: Дёниц действительно следовал линии фюрера.
Запись речи Гитлера на открытии совещания показывает, как, высоко оценив достижения подводного флота, он выразил убеждение в том, что ежемесячная норма потоплений будет оставаться столь же высокой и противник не сможет восполнить потери строительством новых судов. Он полагал невозможным, что увеличение производства на верфях противника является столь большим, как это утверждает его пропаганда.
«Если противник действительно может выпускать корпуса новых кораблей с такой скоростью, им все равно нужны двигатели и дополнительная машинерия, оборудование, а кроме того, и моряки. Учитывая проблему с набором на флот, для них очень невыгодно, когда большая часть экипажа потопленных кораблей отправляется на новые, только что отстроенные корабли».
Затем он перешел к необходимости как можно скорее внедрить новые технические разработки, после чего Дёниц и произнес свой доклад. Он использовал его для того, чтобы, во-первых, напомнить о своем прежнем запросе на самолет «Хейнкель-177», рассказывая о превосходстве противника в воздухе, а во-вторых, ввернуть ноту оптимизма, выразив надежду, что лодка Вальтера, будучи доработанной, произведет революцию в подводной войне.
Редер добавил, что достигнуты определенные успехи и с новым пистолетом Abstand, который придаст торпедам страшную разрушительную силу, равно как и повысит потери в живой силе врага.
Интересно представить, как отнесся Редер к недавним приказам Дёница командирам подлодок и насколько он понял их конечную цель. Может быть, одной из причин повышенной враждебности между ними, которая как раз с этого времени и началась, было несогласие с духом этих приказов; Редер уже изменил большинству своих представлений о чести, приобретенных задолго до нацистов, но возможно, что здесь он уперся.
Но это только предположение; однако нет сомнений: судя по документальным свидетельствам, военно-морской штаб в Берлине присоединился к пропагандистской кампании по обсуждению проблем с набором у противника. Вот отрывок из рекомендации, выпушенной отделом, занимавшимся вопросом возмездия после дела «Ульма», которая датирована 3 октября: «...в интересах держав Оси, чтобы в иностранных государствах моряки торгового флота были еще более напуганы перспективой рисковать своей жизнью на службе во флоте противника».