Последний полет Гагарина
Шрифт:
Суслов отреагировал моментально:
— Что же мешает усовершенствовать корабль?
— Его снимаем с производства в связи с многочисленными недостатками, устраняемыми в следующей модели — «Восход». Аппарат двухместный, поскольку добавлена система мягкой посадки на грунт, нет нужды в катапультируемом кресле, и в том же объёме уместятся двое. Как вы знаете, вся советская программа пилотируемых полётов ориентирована на экспедицию к Луне. «Восход» именно на неё рассчитан. Но поскольку предстоит несколько стартов корабля на околоземную орбиту, не вижу ничего невозможного в участии иностранных граждан из дружественных стран.
—
— Мстислав Всеволодович у нас академик-математик, поэтому любит точность до последней цифры после запятой, — успокоительно бросил Шелепин. — Значит, при планировании полётов двухместного корабля необходимо предусмотреть возможность приглашения наших коллег. А значит, по одному из каждой страны и по одному дублёру имеет смысл набирать в отряд космонавтов уже сейчас. Год подготовки, так?
— В начале шестьдесят третьего года намечен первый беспилотный старт «Восхода», — пообещал Келдыш. — Потом с советским экипажем.
— То есть через год к сентябрю… — начал Громыко, но его перебил Малиновский:
— В сентябре откроем первое в мире космическое такси.
О, я прекрасно понимал министра обороны. В Генштабе постоянно происходит брожение, что упор на лунную программу уменьшает количество пусков в чисто военных целях. Сам убеждал их как военный военных, что не существует вообще сугубо гражданских миссий, та же стыковка Быковского — шаг к созданию военной орбитальной станции, а на неё надо будет доставлять экипаж пилотируемым кораблём. И вот МИД проталкивает идею, выставляя меня вруном. К оборонным проектам «космическое такси» никаким боком не относится. Конечно, евродемократы — не шимпанзе Хэм, их вполне можно натаскать по всему, чему обучают в ЦПК ВВС, если только понимают русский язык, и нагружать заданиями наравне с нашими. Но — это дополнительная головная боль. Моя в том числе.
И это были только цветочки от Громыко. Начались ягодки. Он продолжил так:
— Преодоление последствий волюнтаризма во внешней политике взывает к необходимости укрепления отношений с некапиталистическими странами Азии. Прошу высказаться товарища Пономарёва.
— Борис Николаевич, вам слово, — поддержал Шелепин.
И тут я с ужасом узнал, что сразу несколько отделов ЦК, ведавшие идеологией и иностранными делами, не ставя нас предварительно в известность, разработали программу длительного и многолюдного визита советской делегации в Индию, на Цейлон, в Афганистан и в Китай. Первому космонавту Земли, если отбросить политесы и красивую обёртку, предстояло сыграть роль кукольного пупса, усаживаемого на капот свадебной «волги», а его улыбку с рекламы зубной пасты использовать для смазки.
Чёрт! Настоящий Гагарин ездил за рубеж не просто много, а очень много. Но как-то больше по своему основному профилю, центровой фигурой, а не декоративной нашлёпкой у бушприта советского корабля, шкипером на котором собрался плыть Громыко, заранее настроенный против нас из-за того, что Келдыш уличил его в некомпетентности в существенных деталях.
Академик не остался в долгу.
— Что-то наследием товарища Сталина запахло.
Народ насторожился. Учитывая, что практически все присутствующие отметились в низкопоклонстве перед вождём народов, а потом дружно от него открещивались, реплика прозвучала провокационно. Келдыш продолжил:
— Сталин часто повторял: незаменимых
— Вы нас ещё в неосталинизме обвиняете? — Суслов нервно двинул головой, в стёклах его очков блеснули отражения ламп. — Юрий Алексеевич, дорогой, в каждом выступлении вы непременно подчёркиваете, что на вашем месте превосходно справился бы любой другой космонавт, основная заслуга лежит на Коммунистической партии и советском правительстве. Теперь же товарищ Келдыш заявляет о вашей уникальности? А сами как считаете?
Хитрый лис понадеялся на гагаринскую скромность… Неужели не понятно, что у меня, о настоящем Гагарине молчу, скромность отсутствует ровно так же, как рога, копыта, хвост и крылья? Не выросли с рождения.
— Вы совершенно правы. Полёт — штука непростая, но в известной мере техническая. Делай то, чему учили, слушайся команд с ЦУПа, и всё сложится хорошо. Поэтому любой из первой дюжины справился бы. Сейчас иначе, персонально на меня заведено слишком многое, Мстислав Всеволодович тоже абсолютно прав. Но и сбрасывать со счетов важность восстановления отношений с китайцами я как коммунист не вправе. Предлагаю компромисс. В Индию и дальше пусть летит Титов. Я присоединюсь позже, в Пекине, обещаю красочный рассказ китайским товарищам, как страшно было в оккупации, и как мы были счастливы, когда нас освободила Красная армия, ведомая главнокомандующим — товарищем Сталиным. Совершенно согласен, сталинские методы в прошлом. Но унять безудержную критику всего, что было при Сталине, как это сделал Никита Сергеевич, тоже невредно. Думаю, товарищи члены Президиума, вы выработали верный подход, мы, рядовые коммунисты, всецело поддержим.
Келдыш глянул с долей укоризны: «ну ты и демагог». Громыко, не желавший ни на шаг отступать от выстраданного и согласованного плана поездки, ехидно заметил:
— То есть для одного Гагарина нужен спецрейс в Пекин? Не много ли чести?
— Премного благодарен. Но вы огласили, что после Кабула посетите Ташкент для дозаправки самолёта и принятия на борт китаистов. Чай не князь, до Ташкента долечу на рейсовом.
Тем самым сократив себе пребывание за рубежом раз в шесть.
— Разумно, — согласился Шелепин. — Вам, Юрий Алексеевич, тоже смена обстановки не помешает. Когда были в отпуске?
— В ноябре пятьдесят седьмого, по окончании лётного училища… Вы тоже правы, товарищ Первый секретарь.
В общем, я умудрился согласиться со всеми, в том числе высказавшими взаимоисключающие суждения. Правильно? Наверно.
Этим поделился с Келдышем, когда вышли из дворца.
— А чему улыбаешься?
— Анекдот на ум пришёл. Он политический, не сдадите в КГБ? Весь текст не помню, там Ленин говорит Троцкому: вы — политическая проститутка, товарищ Троцкий. Сегодня Ильич мог бы и мне сказать.