Приходите за счастьем вчера

Darena

– Добрый день. – Стоило Катерине войти, и вся её неловкость показалась ей самой нелепой, но всё же села она не на противоположном конце стола от Элайджи, как обычно, а рядом с ним.

– Доброе утро.

– Здравствуй, Катерина, – Элайджа окинул её быстрым взглядом, показывавшим, что он прекрасно помнит вчерашний вечер. – Я уже заканчиваю, но хотел увидеть тебя лично. Мне нужно знать, куда я еду. Дику тоже было бы неплохо.

– Это сюрприз, поэтому Дик, увы, не узнает до твоего возвращения, – улыбаясь и нацелившись на варёное яйцо, ответствовала женщина. Можно было бы и сказать, конечно, но не при этом

человеке. Поняв её правильно, Майклсон кивнул и, отодвинув пустую чашку из-под кофе, встал из-за стола.

– Тогда до вечера. Нужно сообщить, что меня не будет.

– До вечера. – Она расслабленно смотрела, как он вышел из комнаты, но, неожиданно с грохотом отставив стул, побежала следом. Настигла на пороге. – Элайджа? Ты…

– Хочешь поговорить об обещании?

О прошедших неделях, но брюнетка кивнула отрицательно:

– Нет.

– Тогда о чём? – Катерина пожала плечами и, наконец, получила большее, чем набившие оскомину «доброе утро» и «до вечера» прошлых дней, а вместе с поцелуем и прилив, казалось, иссякнувших прошлой ночью сил. Элайджа осторожно прикоснулся к её волосам. – Слишком много даже для тебя?

– Да. Пойдём погуляем вокруг дома.

Элайджа хотел сказать, что она ещё не ела, но передумал.

Они медленно пошли вдоль дорожки с елями, пугая гревшихся на солнце наглых белок. Кет заложила руки за спину. В последний раз они здесь были на Рождество, а сейчас уже звенело жужжаньем насекомых позднее лето.

– Я хочу уехать на две недели. И уехать не куда-то на курорт, а почти на край света. – Она подняла вопросительный взгляд: – Ты сможешь оставить всё? И при этом оставаться со мной почти наедине?

– У меня уже есть выбор? – с явной иронией поинтересовался Элайджа. Кетрин вспомнила прошедший вечер и приостановилась.

– Я не настолько… Что смешного?

– Воинствующая Кетрин уступила лисичке Катерине – это всегда забавно. – Этот удар не был неожиданный, но обидный, однако увидев, как поджались её губы, Элайджа осекся, поняв, что то единственное, что казалось ему незыблемым и вместе с тем замечательным в его нынешних днях, звучит унизительно для неё. – Нет, не обижайся, плен давно уже добровольная штука. Но ведь вчера моё мнение было делом решённым? Возможно ты права, нужно отдохнуть, а делать… Мне особо нечего пока делать, чтобы тебе отказать в просьбе. Обещать тоже ничего не стану, кроме что в течение месяца я всё с нами решу, и тебе больше не будет так трудно.

– Ты с нами решишь?

– Верю, что ты способна решать то, что может далеко не всякий мужчина, но, к несчастью, это не относится к нашей совместной жизни и ко мне. Здесь ты беззащитна. Мне не нравится тот, кем я становлюсь, Катерина. Ты тоже не можешь продолжать так жить, – он прикоснулся к её щеке, – и у меня всё ещё есть, о ком мне хочется заботиться. И то, о чем мы говорили в Бразилии, не поменялось из-за потери корпорации.

– Я думала, что, да.

– Нет. – Взяв её ладони в свои, Элайджа крепко сжал пальцы. – Катерина, ни в каком безумии я не поверну назад. Но мне нужно время.

Опустив ресницы, Кет улыбалась – так уж на неё неожиданно сильно подействовали эти обещания на садовой дорожке, но чувствуя, что ей рано набрасываться на Элайджу с объятиями. Всё ещё будет. Поэтому она стояла, глядя вниз. У кончика её туфли в зеленой траве, найдя себе головку-соцветие

клевера громко жужжал шмель. Кет не торопилась отдернуть ногу и его отогнать. Элайджа сообразив, куда она глядит, тоже принялся рассматривать. Наконец, посидев на облюбованном цветке, насекомое улетело по своим шмелиным делам. Кет подняла глаза, Элайджа кивнул, отвечая на безмолвный вопрос. Голос брюнетки звучал очень тихо:

– Тогда, до вечера?

– До вечера. И спасибо.

Она вдруг сильно вздохнула, проснулась от очарования летнего сада, в котором они объяснялись, и почесала кончик брови.

– По правде, тебе может и не понравиться поездка. Я почти уверена, что не понравится.

– Я про нашу очередную ночь.

– Я тебя не очень приласкала.

– Катерина, ты безнадежна.

– Почему? – подозрительно поинтересовалась брюнетка.

– Мы с тобой тут такие реверансы разводим последние три года, а ты... – Элайджа нарочито тяжело вздохнул, глядя насмешливыми глазами на её сконфуженное лицо: – Дай хоть раз подняться моей любви над переливанием жидкостей в сообщающиеся сосуды.

– Это ты озабоченный, – вдруг поменявшись в лице, блеснула очами женщина. Любое притворное смущение исчезло. – Я имела ввиду лишь, что ты мне слезы утирал.

– Так и я про слёзные каналы твоих прекрасных глаз. А ты о чём? – Поцеловав её раскрытую ладонь, которую всё ещё держал в своей руке, хмыкнул Элайджа. – Пока.

Не ведая, что-таки сумел вогнать её в краску по-настоящему этим поцелуем, он пошел по дорожке, а Кет молча глядела вслед, мысленно прося обернуться. Обернулся. Она нерешительно улыбнулась и помахала рукой.

Вернувшись в столовую, она уставилась в айпад в общей тишине, но Дик не дал продолжить трапезничать.

– Кхм… Думаю, мне стоит начать первым.

– Не стоит напрягаться. Я думала, у тебя хватит воспитания свалить из столовой до моего возвращения, или хотя бы после, учитывая несостоявшееся изнасилование. – Кет встала с места, не удостоив его взглядом. – В дальнейшем я не имею ни малейшего желания тебя видеть в своём доме.

– Подожди, – сделав пару шагов ей вслед, он вытаращился на неё с поистине комическим изумлением. – Кетрин, я был пьян, но не до потери же памяти. Ты не… – Злобно прищуренные глаза обернувшейся женщины сказали ему правду, и Дик в ответном гневе рявкнул: – Не нужно истерической ерунды. Пара фраз спьяну о том, что я тебя хотел бы трахнуть, как и до хрена работников корпорации, и ты не девочка-припевочка, чтобы этого не знать, не значит, что кто-то тебя собрался насиловать, не слезая с дивана.

– Кто-то меня на этот диван уложил, – и всё же где-то в глубине души закралось сомнение.

– Ты сама на него свалилась. Да, я не рассчитал силу и наговорил предостаточно дерьма, чтобы не появляться в этом доме, но и не более того.

– Ты сказал, что я не жена, – огрызнулась Кетрин.

– Ты официально и не жена.

Он что-то объяснял, логичное, а Кет мысленно проматывала воспоминания. Её никто не лапал, под халат не лез, и, да, на диван она упала сама боком, поэтому Дик ей мешался. Он пьяное хамло, но… Он не мешал, а мешался. Он был пьян и оказался рядом, она очень устала, перенервничала и банально испугалась того, кто сильнее, вообразив то, чего не было. Кляня себя за проявленную тупость, Кетрин закрыла глаза.