Прогулка заграницей
Шрифт:
Нсколько разъ во время этого разговора я замчалъ, что рядомъ съ нами идетъ какой-то человкъ. Два или три взгляда, брошенные на него украдкою, убдили меня, что это былъ стройный, высокій юноша съ добродушнымъ, но независимымъ выраженіемъ лица, едва тронутаго первымъ пушкомъ молодости, одтый съ головы до ногъ въ легкое, блоснжное полотняное платье. Мн показалось также, что голову онъ держитъ такъ, какъ бы прислушивается къ нашему разговору. Какъ разъ въ эту минуту преподобный мистеръ N сказалъ:
— Тротуаръ очень узокъ для троихъ, такъ я пойду позади, но вы говорите, говорите, нечего терять времени, можете быть спокойны, и я не останусь въ долгу. — Только что онъ пропустилъ насъ впередъ, какъ съ нимъ поровнялся этотъ блоснжный парень и, дружески ударивъ его своей широкой ладонью по плечу, заговорилъ съ нимъ добродушнымъ, веселымъ голосомъ.
— А_м_е_р_и_к_а_н_ц_ы,
Преподобный поморщился, но тмъ не мене кротко отвчалъ:
— Да, мы американцы.
— Богъ да благословитъ васъ; можете смло идти на пари съ кмъ угодно, что и я американецъ! Вашу руку!
Онъ протянулъ свою обширную, какъ Сахара, ладонь и когда на нее преподобный положилъ свою миніатюрную ручку, то послдовало такое сердечное рукопожатіе, что мы слышали, какъ лопнула перчатка нашего пріятеля.
— Не правда ли, какъ ловко я отгадалъ?
— О, да.
— Ха! Я тотчасъ же увидлъ, что мы вами съ одного поля ягода, какъ только прислушался къ вашему разговору. Давно уже вы здсь?
— Мсяца четыре. А вы?
— Давно ли я? Да ужь могу сказать, что не мало я здсь пожилъ! Вотъ ужь два года, какъ я сюда пріхалъ! Скажите пожалуйста, вы не скучаете по дому?
— Нтъ, не могу на это пожаловаться. А вы?
— Ахъ, ужасно! — Эти слова были сказаны имъ съ большимъ воодушевленіемъ.
Преподобный видимо сжился и чувствовалъ себя не совсмъ ловко. Хотя мы и не смотрли на него, но внутреннее чувство подсказывало намъ, что онъ поднялъ сигналъ бдствія, призывая насъ на помощь. Тмъ не мене, мы не трогались его положеніемъ и не спшили ему на помощь.
Между тмъ, юноша, взявъ своего собесдника подъ руку, продолжалъ идти рядомъ съ нимъ съ довольнымъ видомъ человка, который давно уже жаждалъ найти симпатичнаго и терпливаго слушателя, съ которымъ можно, наконецъ, отвести душу въ разговор на родномъ язык. Но, увы, языкъ плохо повиновался ему; мускулы рта, по привычк, пріобртенной съ дтства, работали попрежнему, но тмъ не мене шипящіе звуки нашего языка плохо ему удавались и многія слова изъ его фразъ не годились бы для хрестоматіи воскресныхъ школъ. Если читатель въ дальнйшемъ изложеніи найдетъ какія-нибудь неправильноcти, то я слагаю съ себя всякую отвтственность.
— Клянусь честью! Ужь если я не американецъ, то на свт совсмъ нтъ американцевъ. И какъ только я услышалъ, какъ вы заговорили на нашемъ, славномъ, старомъ американскомъ нарчіи, то чортъ меня подери, если я едва удержался, чтобы не обнять расъ. Я, знаете, совсмъ вывихнулъ себ языкъ, выговаривая эти собачьи, девятисложныя нмецкія слова, какъ пріятно посл этой ломки поговоритъ по-христіански! Я вдь изъ западнаго Нью-Іорка. Зовутъ меня Чоллей Адамсъ. Я, знаете, студентъ. Живу здсь уже два года, и готовлюсь на ветеринара. Я, знаете, люблю эту науку, но, представьте, эти нмцы не желаютъ учить васъ на вашемъ родномъ язык, они требуютъ, чтобы вы научились по-нмецки; и вотъ, прежде чмъ приняться за науку, я долженъ еще терять время, на изученіе этого несчастнаго языка.
«Сначала-то я и не предполагалъ, что это такъ затруднитъ меня; теперь же мн сдается, что я оплшивть успю, пока изучу его. Мало того, они заставляли меня учиться и латинскому языку. Между нами будь сказано, я бы и гроша ломаннаго не далъ за всю эту латынь, и первое, что я сдлаю, когда кончатся вс мои мытарства, — это постараюсь какъ можно скоре забыть ее. Надюсь, что это не займетъ у меня много времени. И, вдь, что я вамъ скажу: наше ученье и здшнее — совсмъ не одно и то же. Мы у себя дома и понятія о здшнемъ учень не имемъ! Здсь вы должны долбить, и долбить, и долбить безъ перерыва; у васъ и минуты свободной не выдастся, чтобы хоть передохнуть немного; и все, чмъ вы тутъ набиваете голову, вы должны знать твердо, чортъ возьми, не то придется имть дло съ этими старыми, сморщенными, кривоногими чучелами въ очкахъ, нашими профессорами. Я прожилъ здсь уже довольно и, право, могу вамъ сказать что измучился страшно. Старикъ писалъ мн, что прідетъ сюда въ іюн, а въ август возьметъ меня домой, все равно кончилъ ли я, или нтъ свое ученье, да Богъ его знаетъ, что-то не детъ до сего времени, даже не пишетъ почему; прислалъ мн цлую кипу какихъ-то букварей, и совтуетъ быть мн умникомъ, и потерпть еще немного. Очень они мн нужны, — чтобы ихъ чортъ побралъ! А все-таки я ихъ читаю, потому, что этого хочетъ мой старикъ, а чего хочетъ старикъ, то должно быть исполнено. Да, вотъ въ угоду ему, я и вожусь со всмъ этимъ, хоть оно
Эта длинная и простодушная рчь, была заключена громогласнымъ «ухъ», которымъ онъ облегчилъ свои утомленныя легкія, и обнаружилъ глубину взволнованнаго чувства, вылившагося передъ тмъ. Затмъ, онъ тотчасъ же пустился въ дальнйшія изліянія, и не прерывалъ ихъ до того момента, когда мы достигли дверей своей гостинницы.
Мы уже думали, что онъ освободить, наконецъ, нашего друга, какъ вдругъ, онъ началъ упрашивать его пойти къ нему, и просилъ такъ жалобно, что нашъ мягкосердечный пріятель не устоялъ и, какъ и подобаетъ истинному христіанину, отправился вмст съ этимъ почтительнымъ сыномъ въ его жилище, отужиналъ съ нимъ, и прослушалъ его наивныя жалобы, вплоть до самой полночи, оставивъ своего собесдника, по собственному его выраженію, счастливымъ «по самыя уши». Изъ разговора оказалось, что «Чодлей», папаша Адама, былъ значительнымъ торговцемъ лошадьми въ западномъ Нью-Іорк, что и объясняетъ выборъ профессіи нашего новаго знакомаго. Его преподобіе составилъ весьма высокое мнніе объ этомъ юнош, я нашелъ въ немъ вс задатки будущаго хорошаго гражданина; по его словамъ, это драгоцнный камень, хотя и не обдланный.
ГЛАВА XXI
Баденъ-Баденъ расположенъ на противолежащихъ склонахъ холмовъ и можетъ по справедливости быть названъ однимъ изъ красивйшихъ городовъ, красота котораго зависитъ какъ отъ естественныхъ условій мстности, такъ и отъ разумно приложеннаго человческаго труда. Самое дно долины, образованной двумя рядами холмовъ, представляетъ полосу ровнаго грунта, проходящую черезъ весь городъ изъ конца въ конецъ и даже загородъ; оно обращено въ родъ парка съ высокими тнистыми деревьями и многочисленными сверкающими фонтанами, расположенными въ равныхъ другъ отъ друга разстояніяхъ. Три раза въ день передъ зданіемъ собранія играетъ прекрасный оркестръ музыки, а по вечерамъ вся эта мстность биткомъ набита фешенебельной публикой обоего пола, марширующей взадъ и впередъ мимо большой бесдки, въ которой помщается оркестръ. Публика эта, повидимому, сильно скучаетъ, хотя силится доказать совершенно противное. Впрочемъ, большинство живетъ здсь съ цлью леченія ревматизмовъ, которые они и вывариваютъ въ здшнихъ теплыхъ ваннахъ. Больныхъ этого рода, съ трудомъ бродящихъ съ палочками и костылями, можно встртить здсь повсюду, и меланхолическій видъ ихъ достаточно говоритъ о ихъ настроеніи. Говорятъ, что Германія со своими сырыми каменными домами является настоящимъ отечествомъ ревматизмовъ. Если это такъ, то становится понятнымъ, почему Провидніе заботилось наполнить всю эту страну такимъ количествомъ теплыхъ источниковъ. Быть можетъ, ни въ одной стран нельзя встртить цлебные источники въ такомъ изобиліи, какъ въ Германіи. Притомъ источники Германіи черезвычайно разнообразны по своимъ качествамъ и помогаютъ отъ многихъ болзней. Нкоторыя болзни не поддающіяся лечебной сил одного источника, излечиваются отъ пользованія нсколькими источниками за-разъ, такъ, многіе больные пьютъ Баденъ-Баденскую воду, въ которой растворяютъ ложку соли изъ Карлсбадскаго источника.
Воды здшнихъ источниковъ не продаются; вы входите въ курзалъ и видите, что тамъ сидятъ дв или три какихъ-то двицы, расфранченныя и изящныя не хуже любого трехдоллароваго клерка въ правительственномъ учрежденіи, вс он заняты какимъ-то дамскимъ рукодльемъ и, повидимому, совсмъ васъ не замчаютъ.
Время отъ времени то одна, то другая изъ нихъ встаетъ и съ измученнымъ видомъ начинаетъ «потягиваться»; она такъ вытягиваетъ руки и все свое тло, что, наконецъ, пятки ея отдляются отъ полу, вслдъ затмъ она освжаетъ себя такимъ отчаяннымъ звкомъ, что все лицо ея скрывается за верхнею губою, при чемъ при желаніи нетрудно разсмотрть все ея внутреннее устройство, затмъ пасть медленно закрывается, кулаки и пятки приходятъ въ нормальное положеніе, двица разслабленно подходить къ своему столику, внимательно разсматриваетъ васъ, наконецъ, наливаетъ въ стаканъ горячую воду и ставитъ его передъ вами такъ, что необходимо тянуться за нимъ. Вы берете стаканъ и спрашиваете: «Сколько?» и слышите слдующій нищенскій отвтъ, произносимый съ искусственнымъ равнодушіемъ: