Прогулка заграницей
Шрифт:
— Hach Beliebe (по желанію).
Подобный фокусъ, обычный у всякаго попрошайки который всегда полагается на вашу щедрость, приводитъ васъ въ раздраженіе. Вы хотите простой коммерческой сдлки и поэтому не обращая вниманія на отвтъ, спрашиваете вторично:
— Сколько?
А двица спокойно и равнодушно повторяетъ:
— Nach Beliebe.
Вы начинаете злиться, но стараетесь не показать этого, вы ршаетесь задавать свой вопросъ до тхъ поръ, пока она не измнитъ отвта, или, по крайней мр, не оставитъ своей обидно равнодушной манеры. И вотъ вы съ этой двицей, какъ два какихъ дурака, стоите другъ передъ другомъ, безсмысленно глядите другъ другу въ глаза и, повидимому, вполн хладнокровно, не повышая голоса, ведете слдующій идіотскій разговоръ;
— Сколько?
— Nach Beliebe.
— Сколько?
— Nach Beliebe.
— Сколько?
— Nach Beliebe.
— Сколько?
— Nach Beliebe.
— Сколько?
— Nach Beliebe.
— Сколько?
— Nach Beliebe.
Не
— Если этого недостаточно, то будьте добры оставить свое олимпійское величіе и сказать мн объ этомъ.
Но срзать ее мн такъ и не удалось. Не удостоивая меня даже взглядомъ, разслабленнымъ жестомъ она взяла монету и подбросила ее. Она заподозрила ее, не фальшивая ли. Затмъ, повернувшись спиною и медленно переваливаясь, она направилась къ своей прежней нассти и по дорог бросила мою монету въ раскрытый ящикъ. Какъ видите, она осталась побдительницей до конца.
Я потому такъ подробно описываю поведеніе этой двицы что оно крайне типично; такъ поступаетъ большинство баденъ-баденскихъ лавочниковъ. Каждый изъ нихъ старается гд только можетъ обмануть васъ, а что онъ, кром того, еще и оскорбитъ васъ, независимо отъ того удался или нтъ его обманъ, въ этомъ вы можете быть вполн уврены. Отъ торговцевъ по части оскорбленія публики не отстаетъ и служебный персоналъ ваннъ. Какая-то грубая женщина, сидящая у конторки въ вестибюл большихъ Фридриховскихъ ваннъ и продающая билеты, не довольствуясь тмъ, что ежедневно по два раза оскорбляла меня и притомъ съ твердою врою въ свое предназначеніе, но еще заблагоразсудила какъ-то обсчитать меня на цлый шиллингъ. Да, съ закрытіемъ рулетки крупные рыцари наживы исчезли изъ Баденъ-Бадена, но разная мелкота осталась тамъ и по сіе время.
Одинъ англичанинъ, долгое время жившій въ Баденъ-Баден, говорить:
— Если вы скроете вашу національность, то въ здшнемъ поведеніи вы, пожалуй, не замтите никакой наглости. Здшніе торговцы ненавидятъ англичанъ и презираютъ американцевъ; они чрезвычайно грубы съ представителями какъ той, такъ и другой націи, въ особенности съ дамами. Если дама зашла въ лавку одна, безъ мужчины или безъ лакея, то она почти наврное подвергнется различнымъ мелочнымъ оскорбленіямъ, оскорбленіямъ, заключающимся скоре въ тон и общей манер держать себя, нежели въ грубыхъ словахъ, хотя и эти послднія не составляютъ особой рдкости. Я знаю случай, когда лавочникъ бросилъ одной американк ея монету обратно, сказавъ самымъ дерзкимъ тономъ: «У насъ не въ ходу французскія деньги». Другой разъ, какая-то дама, англичанка, сказала торговцу: «Но не думаете ли вы, что это слишкомъ дорого за эти вещи?» Торговецъ отвтилъ вопросомъ же: «Но разв вы думаете, что обязаны купить ихъ?» Однако съ русскими и нмцами весь этотъ народъ очень вжливъ. А что касается до титуловъ, то они просто обожаютъ ихъ. Если вы хотите посмотрть, до чего можетъ дойти раболпіе этихъ господъ, явитесь передъ ними во-образ русскаго князя.
Да, городъ самъ по себ совсмъ не привлекателенъ и полонъ притворства, мелкаго обмана и мошенничества; хороши въ немъ только его источники. Въ теченіе цлыхъ трехъ лтъ меня сильно, мучилъ ревматизмъ, но посл ваннъ, которыя я принималъ здсь ежедневно около четырехъ недль, боли прекратились и никогда боле не возвращались. Я твердо врю, что оставилъ свой ревматизмъ въ Баденъ-Баден. Я бы былъ непрочь оставить здсь и еще кой-какія болзни, но это оказалось невозможнымъ. Горячіе источники здсь весьма многочисленны, и вс они доставляютъ воду въ такомъ же изобиліи, какъ и дв тысячи лтъ тому назадъ. Вода эта трубами проводится по различнымъ купальнымъ заведеніямъ и разбавляется до надлежащей температуры холодной водой. Такъ называемыя новыя Фридриховскія ванны помщаются въ прекрасномъ большомъ зданіи, гд вы можете получить всевозможныя ванны какъ въ естественномъ ихъ состояніи, такъ съ добавленіемъ различныхъ травъ и настоекъ, какія только потребны по вашей болзни, что опредляется особымъ врачемъ, состоящимъ при этомъ заведеніи. Вы входите сюда черезъ большую дверь, которую отворяетъ предъ вами важнаго вида швейцаръ, кланяющійся вамъ сообразно вашей наружности и платью, берете билетъ и вмст съ тмъ получаете оскорбленіе отъ женщины, завдующей хозяйственною частью заведенія; женщина эта звонитъ въ колокольчикъ, на звонъ котораго является служитель и ведетъ васъ черезъ большой залъ въ одну изъ кабинъ, гд стоятъ рукомойникъ, зеркало, машинка для сниманія сапогъ и мягкій диванчикъ, на которомъ вы и раздваетесь.
Кабина раздлена на двое большихъ занавсокъ; вы отдергиваете его, и передъ вами находится большая благо
Гостинница, въ которой мы остановились, была довольно скромная, безъ всякихъ претензій, но чистенькая и вполн удобная, называлась она «H^otel de France». Сосдній со мною номеръ былъ занятъ какимъ-то семействомъ, члены котораго съ утра до вечера хохотали, кашляли и кричали, словомъ, не давали мн ни минуты покоя; въ постель они ложились двумя часами позже, а утромъ вставали двумя часами раньше меня. Такой образъ жизни весьма обыченъ въ нмецкихъ гостинницахъ, гд постояльцы ложатся спать по большей части гораздо позже одиннадцати, а встаютъ много раньше восьми. Перегородки, отдляющія одинъ номеръ отъ другого, передаютъ звуки, не хуже микрофона, и это свойство ихъ отлично извстно всмъ и каждому; и тмъ не мене нмецкая семья, эта олицетворенная вжливость и обходительность днемъ, повидимому, не считаетъ нужнымъ воздерживаться ночью отъ шума, который можетъ васъ потревожить. Они поютъ, хохочутъ я разговариваютъ такъ громко, стучатъ мебелью такъ безбожно, что нтъ никакихъ силъ вытерпть. На вашъ просительный стукъ въ стну они поуспокоются на короткое время, начинаютъ говорить потише, но скоро, какъ и мыши, опять начинаютъ шумъ и возню такую же ужасную, какъ и прежде. Да, этотъ шумливый народъ ложится спать слишкомъ поздно, а встаетъ слишкомъ ужь рано.
Само собою разумется, что, когда человкъ начинаетъ выискивать недостатки въ иностранцахъ, то онъ не далекъ и отъ того, чтобы позлословить и насчеть своихъ соотечественниковъ. Открываю свою записную книжку и какъ разъ попадаю на слдующія слова:
«Баденъ-Баденъ (безъ числа). Сегодня утромъ за завтракомъ встртилъ цлую кучу какихъ-то крикливыхъ американцевъ. Говорятъ шумно, обращаясь ко всмъ и каждому, но воображаютъ при этомъ будто разговариваютъ между собою. Нетрудно догадаться, что путешествіе для нихъ еще новинка. Обычные признаки: свободное, фамильярное отношеніе къ громаднымъ разстояніямъ и постоянное упоминаніе о различныхъ иностранныхъ мстностяхъ.
— Ну, до свиданія, старый товарищъ; если мы не встртимся въ Италіи, то до отъзда домой еще догоните меня въ Лондон».
Затмъ мн попалось на глаза слдующее:
«Здсь, чтобы уменьшить притокъ эмигрантовъ въ Америку, стараются воспользоваться тмъ, что шеститысячная шайка индйцевъ грабитъ и ржетъ въ настоящее время нашихъ піонеровъ, выдвинувшихся такъ неблагоразумно за пограничную черту, и что для защиты ихъ мы не въ состояніи выставить боле тысячи двухсотъ солдатъ. Простой народъ полагаетъ, что индйцы хозяйничаютъ въ Нью-Джерси».
Фактъ этотъ можетъ послужить хорошимъ аргументомъ противъ тхъ, кто такъ настойчиво не желаетъ увеличить нашу армію, малочисленную въ настоящее время дйствительно до смшного. И я не погршилъ противъ истины, написавъ, что факты эти, касающіеся индйцевъ и нашей арміи, служатъ средствомъ для уменьшенія эмиграціи въ Америку. Что же касается до того, что простой народъ путается въ географіи и не знаетъ, гд живутъ индйцы, то это хотя и забавно, но нисколько не удивительно.
Въ Баденъ-Баден существуетъ интересное, древнее кладбище, гд мы провели немало пріятныхъ часовъ, гуляя между старинными памятниками и разбирая на нихъ надписи. Здсь, повидимому, придерживаются того мннія, что посл того какъ въ одной и той же могил будетъ похоронено нсколько человкъ, одинъ посл другого, то покойнику изъ первыхъ, пролежавшему тамъ лтъ сто или двсти, памятникъ длается уже излишнимъ. По крайней мр, къ такому заключенію я пришелъ вслдствіе того обстоятельства, что цлыя сотни старинныхъ памятниковъ сняты съ могилъ и поставлены вдоль ограды кладбища съ внутренней его стороны. А что за артисты были въ старину! Вс памятники украшены изсченными изображеніями ангеловъ и херувимовъ, чертей и скелетовъ, при чемъ зачастую первыхъ нельзя было отличить отъ вторыхъ. Но если работы этихъ старинныхъ мастеровъ ни не всегда отличались качествомъ, но зато он брали количествомъ и отличались богатствомъ фантазіи и смлостью замысла. На одномъ изъ памятниковъ сохранилась древняя французская надпись, весьма мн понравившаяся; я увренъ, что она сочинена какимъ-нибудь поэтомъ.