Прощай Атлантида
Шрифт:
Приятные воспоминания у меня сохранились об одном связанном с кино молодом человеке из окружения моих родителей. Главное, он был веселый и со мной разговаривал. Это был берлинец Герман Костерлитц {Hermann Kosterlitz), друг и сотрудник Ламача и Анни. Ламач в шутку называл его ‘'наш вундеркинд", потому что в неполных двадцать два года он продал Карелу свой первый сценарий. Эго случилось еще до меня. Позже Герман снабжал сценариями все фильмы Ламача. Писал он исключительно комедии, чему я нс удивляюсь, вспоминая его жизнерадостный нрав, забавные рисунки и карикатуры, которыми он смешил как взрослых, так и меня с моим другом Паулем-Павликом. Еще при мне
наряду с чехами у него появились и венгерские
Мои родители еще не успели обосноваться в Риге, когда Косгерлитц, у которого также обнаружили роковые еврейские корни, уехал из Берлина и оказался в Голливуде, где перевоплотился в Генри Костера. Там он получил первое задание, от которого отказался бы любой солидный режиссер, а именно — создать звезду из неизвестной и неопытной, хорошенькой и поющей пятнадцатилетней девочки-подростка по имени Дина Дурбин (Deanna Durbin). Так же, как вся рижская молодежь, я была в восторге от последовавших затем пяти фильмов с этой милой, молоденькой кинозвездой, неожиданный огромный успех которой во всем мире спас от банкротства студию Universal. Особенно хорош второй из этих популярных фильмов, 100 мужчин и одна девушка, в котором участвовал известный дирижер Леопольд Стоковский; еще и сегодня его можно увидеть на экранах типа "Иллюзион". Костер никогда не был первопроходцем по части киноискусства. Он стал одним из создателей качественных развлечений, которым зрители благодарны за хорошее настроение. Один из его более поздних фильмов, который мне удалось посмотреть лишь с большим опозданием, мне очень нравится. Это Харви (Harvey) с ангелом-хранителем героя фильма в образе двухметрового белого кролика.
В окружении мамы была и хорошенькая звезда периода немого кино, блондинка с американизированным псевдонимом Ли Перри (Lee Parry). Она была одной из тех неудачниц, которых подвела специфика звукового кино. Голос оказался
слабым и визгливым. Поэтому она была вынуждена прекратить свою весьма успешную, продолжавшуюся почти восемь лет кинокарьеру. С Ли мама встретилась иначе, чем с другими знакомыми из мира кино. 13 начале карьеры ее первым мужем в Берлине был известный мужской портной, мой отец у него шил фрак. Но вскоре она своего портного бросила и ушла к какому-то продюсеру. Ли тоже пыталась уговорить маму попробовать себя на съемках и не могла понять, как может женщина отказываться от столь заманчивых предложений. Вспоминаю эти разговоры и споры двух дам, во время которых одна из них говорила серьезно, а вторая только смеялась. Между прочим, Ли Перри сыграла главную роль в немом фильме под названием Самая красивая женщина на свете. Мне это казалось смешным, потому что она мне не нравилась, и правду говоря, уже в то время у меня были свои, очень определенные представления о привлекательности людей.
У мамы были еще две подруги, связанные с немым кино, обе актрисы, обеих звали Агнес. Одна происходила из аристократического венгерского рода Эстерхази, она имела славу женщины редкой красоты и безупречной репутации. Но я уже тогда ее не признавала, она казалась мне неискренней, л и цемерной сил етн и цей.
В то время, особенно в двадцатые годы, в жизни и в фильмах доминировали два типа женской красоты. Один был современным — по-французски garconne (мальчишеский), в американском варианте flapper — женщина, смахивающая на мальчика, стройная, с маленькой грудыо, короткой
она и сама получила соответствующее элегантным салонам воспитание. Волосы у нее были гладкие, черные, обычно собранные в узел на затылке, действительно красивые черные глаза и статная, с намеком на полноту фигура. Этот тип дамы соответствовал жизни в лени и роскоши. В тридцатые оба этих модных идеала как бы исчезли, а но сути слились. В моду вошли стройные, но вместе с тем женственные женщины, и тут открывался целый веер возможных вариантов.
Позже я видела Агнес Эстерхази в фильме Г. В. Пабста Безрадостный переулок {Die freudlose Gasse) и удостоверилась, что на современный взгляд она еще менее интересна.
Вторая Агнес по фамилии Петерсен, немка и не столь высокого происхождения, и не такая известная, как Эстерхази, в смысле внешности, по-моему, намного превосходила ее. Помню мамины разговоры о том, что эта Агнес очень мила, чувствительна и ранима. У нее был "роман" с другом нашей семьи, коренным рижанином Оскаром Данцигером {Danziger или Dancigers), известным в те годы плейбоем. Даже я была наслышана о его репутации неотразимого любимца женщин. Надо сказать, он нравился и мне и моей маме. Агнес была его любовницей, а мама чем-то вроде прекрасной дамы рыцаря или иконы, перед которой он самозабвенно преклонялся. Уже тогда я понимала эту разницу в отношениях.
Фамилия Данцигер хорошо известна среди старых рижан. Из рассказов историка Маргера Вестермана я теперь знаю, что Данцигеры, семья еврейского происхождения, крещеные уже во втором поколении, в начале двадцатых годов были основными спонсорами только что основанного в Риге института Гердера. Этой состоятельной и культурной семье в Риге принадлежали крупные химчистки, и мало кто знал, что вне Латвии эта фамилия много значит в мире кино. Брат (или кузен) Оскара Георг, позже Жорж, из родного Тукумса после Первой мировой войны переселился в Ригу и затем в Париж. Недавно в одной из больших
французских киноэнциклопедий в статье Данцигер (во французском произношении Дапсижё) я с немалым изумлением прочла, что этот известный продюсер родился в России, в городе Ту кипы) Вот во что превратился Тукумс и вот как рождаются научные ошибки. Поначалу Жорж в Париже занимался прокатом фильмов, а затем вместе с другом русским эмигрантом Александром Миушкиным приступил к их производству. Оба были образованными, культурными людьми, что далеко не всегда можно сказать о боссах киноиндустрии. Наряду с более скромной развлекательной продукцией они со временем выпустили и немало истинно художественных лент, оставивших свой след в истории кино. Когда в конце Второй мировой войны в семье Мнушкиных родилась дочка Армана, они переименовали фирму в ее честь: Апапе РИт. А дочка со временем стала театральным режиссером с мировой известностью.
Младший (и скажу — самый видный) Данцигер, Оскар, напротив, с удовольствием живя на средства, заработанные родителями, долгое время сам не работал, только тратил, путешествуя но Европе и привлекая внимание даже в обществе статных киноактеров. Женщины на него были падки, как мухи па мед, и он тоже их любил без особого разбора. Должно быть, поэтому Оскару приходилось постоянно перемещаться между Берлином, Ригой и Парижем — его всюду ждали. Лето он по большей части проводил на Рижском взморье, и у меня есть несколько фотографий, на которых он виден на пляже вместе с моими родителями, дядями и тетями.