Просто скандал

Леджен Тамара

Не касаясь Джульет, Свейл был словно приклеен к ней. Он напомнил Бенедикту, как это ни странно, щенка. Кэри был прав? Он вдруг задумался. Была ли Джульет помолвлена с отвратительным Свейлом? Она не испытала соблазна принять его предложение в Хартфордшире, но жизнь стала тяжелой для сестры с момента прибытия леди Марии Фицвильям в Суррей. Мисс Уэйборн превратилась из леди первостепенной важности в притчу во языцех в округе. У Джульет моглo возникнуть искушение принять первое предложение брака, которое появилось на пути. После скандальной гонки в Саутенд она вряд ли могла рассчитывать на большое

их количество. И стать маркизой Свейл предоставило бы уникальную возможность отомстить леди Марии, ее главному мучителю.

Ему было больно думать, что его сестра выходит замуж по таким недостойным причинам.

– Мой лорд, - резко сказал он, прежде чем Свейл вышел за дверь.
– Могу я предложить вам немного портвейна?

Глава 18

– Да, оставайтесь, - сказала Джульет быстро.
– Я должна пойти к тете на случай, если ей что-нибудь понадобится.
– Она закрыла за собой двери.

Бенедикт внимательно наблюдал за ней, нo не заметил ничего подозрительного вo взгляде, который она бросила на Свейла. Его светлость, однако, был абсолютно прозрачeн. У нецивилизованной скотины на самом деле имелись планы на Джульет!

Альберт вытащил портвейн, но Бенедикт не спешил наливать. Вместо этого он пристально посмотрел на Свейла и сказал:

– Фермер Куинси говорит мне, что вы полюбили наш сыр, мой лорд.

Свейл сначала выглядел растерянным, затем вздохнул с облегчением. Очевидно, он ожидал совсем другого вопроса.

– О да, сэр Бенедикт. Сыр.

– Вы попросили его продать вам двести сыров, полагаю? Двести, это правильная цифра?

– Я так думаю.

– Вы так думаете?

– Да. Да, двести - это точное число.

– Сорок пенсов за сыр?

– О, круглые цифры, пожалуйста, - легко сказал Суэйл.
– Гвинея за сыр.

– Естественно, мы составим договор, - предупредил Бенедикт.
– Таким образом, обе стороны будут защищены.

– Фермер Куинси не требовал от меня защиты.

Бенедикт холодно улыбнулся.

– Контракт четко определяет обязательства обеих сторон.

– Ради всего святого, - взбрыкнул Свейл, - я даю ему двести гиней, а он мне - двести сыров.

– На первый взгляд это кажется простым, - согласился Бенедикт.
– Но какого размера сыры? Когда они должны быть доставлены? Допустим, они не доставлены к той или иной дате, является ли недействительным контракт? Если, например, г-н Куинси не может предоставить, прeдположим, больше ста семнадцати сыров к определенной дате, договор аннулируется, или Ваша светлость обязан приобрести сто семнадцать сыров? И, в последнем случае, следует ли снизить цену одной гвинеи за сыр, скажем, до одного фунта?

Свейл сделал жест нетерпения.

– Детали, детали.

Бенедикт поднял графин и налил стакан портвейна.

– В контракте для удобства прописаны детали любого соглашения, мой лорд. Взять, к примеру, брак.

Глаза Свейла расширились, когда он попытался казаться невинным.

– Мы… мы говорили о браке, сэр Бенедикт?

– Я говорю о браке, мой лорд. Обманчиво простой, брак - он как покупка сыра. Мужчина и женщина обнаруживают глубокое восхищение и уважение друг к другу. Публично заявляют о своих чувствах. Затем перед

Богом и человеком вступают в священное бракосочетание. Что может быть проще? И все же «дьявол кроется в деталях». Брак - это юридический договор между двумя сторонами. Я был бы недобросовестным арендодателем, если бы позволил мистеру Куинсу заключить с вами обременительный договор, мой лорд. В конце концов, если он пойдет на хлопоты и затраты нa изготовление двухсот сыров, ничего не получив за это, бедняга бyдет погублен.

Баронет налил второй стакан портвейна, и Свейл принял его с благодарностью. Все эти разговоры о браке вызвали у него жажду.

– Все эти разговоры о сыре вызывают у меня жажду, - сказал он с нервным смехом.

– Точно так же, - спокойно продолжил Бенедикт, - я был бы плохим хранителем счастья моей сестры, если бы позволил ей заключить обременительный контракт.

Свейл нахмурился от сосредоточенности.

– Но я не хочу покупать сыр у вашей сестры. Моя сделка с мистером Куинсом.

– Нет, сэр. Ваша сделка со мной. Но вы не прикоснулись к своему портвейну, мой лорд. Может ли быть, что истории правдивы?

Свейл не понял.

– Истории?

– Вы бы предпочли мадеру?

Пришло время искать более мудрого совета. Oн вскочил на ноги.

– Нет, спасибо, сэр Бенедикт. На самом деле, мне нужeн туалет.

Маркиз Свейл позорно бежал с поля боя.

Джульет ждала его в темном коридоре возле комнаты своей тети.

– Боже!
– прошептала она яростно.
– Ты чуть не напугал меня до смерти.

– Он подозревает, - сказал Свейл, пытаясь взять ее руку. Она нетерпеливо выхватила руку.

– Он наверняка заподозрит, если найдет тебя здесь, - отрезала Джульет.
– Ты должен вернуться и выпить портвейн с моим братом.

– Нет, думаю, мне лучше спрятаться. Я не могу пить портвейн мужчины и не сказать ему, что влюблен в его чертову сестру. Я не буду этого делать, - уперся он.

– Джинджер…

– Я не чертов Маккиавелли, ты знаешь!

– Успокойся, мой дорогой, - умиротворяюще сказала она, понимая, что ее сообщник-конспиратор доведен до предела.

– Это, Джули, хуже холодного супа. Тайная помолвка! Я никогда в жизни не слышал ничего такого грязного. Лучше сбежать. Хороший, честный побег - это то, что нам нужно.

– Шотландия? Не думаю, - горячо возразила Джульет. Она представила презрение, которое будет сопровождать ее до скончания дней, если она сбежит с женихом Серены Калверсток после объявления в «Post». Не говоря уже о сэндвич-досках в Гайд-парке!

– Мнe было достаточно скандала, спасибо. Мы должны думать о наших семьях. Бенедикт никогда не простит меня.

– Мой отец тоже никогда не простит меня, - с горечью согласился он.
– Он верит в то, что дворянство служит примером для простых людей.

– И моя бедная тетушка, - добавила Джульет со слабой улыбкой.
– Только представь боли в ее ногах, если мы сбежим.
– Она коснулась его лица.
– Ты должен быть сильным, мой дорогой.

– Не могли бы мы сказать тете Элинор, по крайней мере?
– спросил он без особой надежды.
– Я бы не чувствовал столько змей в траве - змеиное гнездо!
– если бы кто-то в доме знал нашу тайну.