Речи бунтовщика
Шрифт:
Изучая обычаи первобытныхъ народовъ, мы замчаемъ, что ихъ порождаютъ два совершенно различныхъ теченія.
Вслдствіе того, что человкъ живетъ въ обществ, въ немъ выработываются чувства и привычки, необходимыя для сохраненія общества и размноженія расы. Безъ соціальныхъ чувствъ, безъ стремленій къ солидарности, совмстная жизнь была бы невозможна. Ихъ создалъ не законъ: они существовали раньше всякихъ законовъ. Ихъ провозгласила не религія: они предшествовали какой бы то ни было религіи и встрчаются у всхъ животныхъ, живущихъ обществами. Эти чувства и стремленія развиваются сами собой, въ силу необходимости, подобно тмъ привычкамъ животныхъ, которыя назвали инстинктами; они являются плодами естественной эволюціи и поддерживаютъ общество въ его борьб за существованіе. Дикари перестаютъ подать другъ друга и приходятъ къ заключенію, что имъ выгодне пріобщиться къ какой-нибудь культур, чмъ сохранить
Но на ряду съ этими обычаями, безъ которыхъ немыслима жизнь обществъ и сохраненіе расы, въ человческихъ ассоціаціяхъ зарождаются еще другія стремленія, страсти и желанія, а слдовательно, и другіе нравы и обычаи. Стремленіе господствовать надъ себ подобными и подчинять ихъ своимъ желаніямъ, стремленіе захватывать продукты труда у сосднихъ племенъ, стремленіе порабощать людей, заставлять ихъ работать и производить все необходимое, чтобъ самому предаваться наслажденіямъ и праздности, — вотъ что порождаетъ другое эгоистическое теченіе, которое отразилось въ нашихъ нравахъ и обычаяхъ. Священникъ, — этотъ шарлатанъ, который эксплоатируетъ невжество народа и, освободившись самъ отъ суеврнаго страха передъ дьяволомъ, стремится внушить его другимъ, и воинъ — этотъ храбрецъ, подстрекающій другихъ къ нападеніямъ и грабежу, чтобъ самому захватить какъ можно больше добычи и рабовъ, употребили вс усилія, чтобъ подчинить себ первобытныя общества и распространить т обычаи, которыя должны были обезпечить имъ господство надъ массами. Пользуясь безпечностью, малодушіемъ, страхомъ и инертностью толпы, они сумли упрочить т обычаи, которыя служатъ и теперь исходнымъ пунктомъ ихъ господства.
Для этого они особенно усердно эксплоатировали рутинный духъ, присущій человку и достигающій поразительнаго развитія у дтей, дикихъ народовъ и животныхъ. Человкъ, зараженный суевріемъ, боится всякихъ новшествъ и поклоняется всему старому. Наши отцы придерживались такихъ то взглядовъ, они прожили свой вкъ, воспитали насъ и были боле или мене счастливы; слдуйте ихъ примру!” — говорятъ старики молодымъ людямъ, когда эти послдніе стремятся ввести какія-либо преобразованія. Неизвстное ихъ страшитъ; они цпляются за прошлое даже если въ этомъ прошломъ нтъ ничего кром нищеты, угнетенія и рабства. Надо замтить, что чмъ человкъ несчастне, тмъ больше онъ боится измнить свое положеніе изъ страха стать еще несчастне. Лучъ надежды и тнь благосостоянія должны постить его убогую хижину, чтобы онъ сталъ стремиться къ лучшему, критиковать свою прежнюю жизнь и жаждать перемнъ. До тхъ поръ пока надежда не зародится въ его душ, пока онъ не освободится отъ опеки тхъ, которые ловко эксплоатируютъ его суевріе и страхъ, онъ предпочитаетъ не измнять своего положенія. Какъ только молодежь пытается ввести какія-либо преобразованія, старики бьютъ тревогу и возстаютъ противъ новаторовъ. Любой дикарь предпочтетъ умереть, чмъ отступить отъ обычаевъ своей страны, такъ какъ съ ранняго дтства ему внушали, что малйшее отступленіе отъ установленныхъ обычаевъ принесетъ ему несчастіе и станетъ причиной гибели всего его племени. Да и въ наши дни сколько политическихъ дятелей, экономистовъ и, якобы, революціонеровъ поддаются тому же страху и цпляются за уплывающее прошлое. Сколько пылкихъ новаторовъ ищутъ прецедентовъ и стремятся слпо копировать предшествующія революціи.
Этотъ духъ рутины, порожденный суевріемъ, малодушіемъ и трусостью, во вс времена былъ могучимъ оружіемъ въ рукахъ угнетателей; въ первобытныхъ обществахъ священники и военно-начальники ловко эксплоатировали его, стремясь увковчить т обычаи, которые могли обезпечить имъ власть надъ племенами.
Пока начальники могли держать въ своихъ рукахъ власть надъ народомъ, ловко эксплоатируя консервативный духъ его; пока естественныя неравенства между людьми не увеличились въ десять и даже въ сто разъ благодаря концентраціи власти и капитала — не было нужды въ закон и поддерживающихъ его судахъ и наказаніяхъ.
Но когда общество раздлилось на два враждебныхъ класса, изъ которыхъ одинъ хотлъ установить свое господство, а другой стремился избжать его ига, между ними завязалась борьба. Въ наши дни побдитель старается
Законъ появляется на сцену; его санкціонируетъ священникъ, а воинъ предоставляетъ къ его услугамъ свой мечъ. Законъ стремится утвердить обычаи, выгодные для господствующаго меньшинства, а военная сила беретъ на себя обязанность поддерживать полное подчиненіе закону. Эта новая функція является въ рукахъ военныхъ новымъ орудіемъ для утвержденія ихъ власти; они уже не грубая военная сила: они защитники Закона.
Но если Законъ представлялъ бы собою сборникъ предписаній, выгодныхъ только для господствующихъ классовъ, то онъ не былъ бы принятъ, и никто не подчинился бы ему. Вотъ почему законодатели положили въ основу своего кодекса оба теченія обычаевъ, о которыхъ мы говорили: принципы морали и солидарности, выработанные совмстной жизнью, и положенія, санкціонирующія неравенство. Обычаи, необходимые для существованія общества, ловко совмщены въ этомъ кодекс съ принципами, выгодными для господствующихъ классовъ и требуютъ къ себ одинаковаго уваженія со стороны народа. — „Не убивай!” говоритъ кодексъ и „плати священнику”, сейчасъ же прибавляетъ онъ. — „Не воруй”, говоритъ кодексъ и вслдъ за этимъ: „Если ты не заплатишь налога, тебе отрежутъ руку”.
Вотъ каковъ Законъ; свой двойственный характеръ онъ сохранилъ и до сихъ поръ. Его происхожденіе — стремленіе господствующихъ классовъ увковечить обычаи, искусственно навязанные народу для своей выгоды. Его характеръ — ловкое совмщеніе обычаевъ полезныхъ для общества — обычаевъ, которымъ не нуженъ законъ, чтобъ ихъ почитали, — съ обычаями, которые предоставляютъ вс выгоды господствующимъ классамъ, вредны для массъ и исполняются лишь подъ страхомъ пытокъ.
Законъ, такъ же какъ и частный капиталъ — этотъ плодъ обмана и насилія, развившійся подъ покровительствомъ Власти, — не иметъ права на уваженіе. Рожденный насиліемъ и суевріемъ, установленный въ интересахъ священника, побдителя и богатаго эксплоататора, законъ долженъ быть уничтоженъ въ тотъ день, когда народъ захочетъ разорвать свои цпи.
Мы въ этомъ убдимся, изучая въ слдующей глав позднйшее развитіе Закона подъ покровительствомъ религіи, власти и современнаго парламентскаго режима.
Мы видли, что законъ произошелъ изъ установившихся обычаевъ и привычекъ, и что онъ представлялъ изъ себя съ самаго начала ловкое совмщеніе общественныхъ обычаевъ, необходимыхъ для сохраненія человческой расы съ другими обычаями, навязанными тми, кто эксплоатируетъ въ свою пользу народныя суеврія и право сильнаго. Этотъ двойственный характеръ Закона опредляетъ его дальнйшее развитіе у культурныхъ народовъ. Но между тмъ, какъ сущность обычаевъ общественныхъ, записанныхъ въ Законы, претерпваетъ въ теченіе вковъ лишь медленное и незначительное измненіе, — другая часть обычаевъ быстро развивается въ пользу господствующихъ и въ ущербъ угнетенныхъ классовъ.
Только отъ времени до времени удается вырвать у господствующихъ классовъ какой-нибудь законъ, который представляетъ или, врне, долженъ представлять нкоторую гарантію для обездоленныхъ. Но этотъ законъ только и длаетъ, что уничтожаетъ предшествующій, изданный исключительно въ интересахъ — господствующихъ классовъ. „Лучшими изъ законовъ, говоритъ Бокль, были т, которые совершенно уничтожили предшествующіе законы”. Но сколькихъ нечеловческихъ усилій, какихъ потоковъ крови стоило уничтоженіе каждаго изъ тхъ институтовъ, при помощи которыхъ господствующіе классы держатъ народъ въ желзныхъ цпяхъ. Чтобъ уничтожить послдніе остатки рабства и феодальныхъ правъ, чтобъ сломить силу королевской камарильи, Франція должна была пережить четыре года непрерывной революціи и двадцать лтъ войны. Чтобъ отмнить самый ничтожный изъ несправедливйшихъ законовъ, завщанныхъ намъ прошлымъ, нужны десятки лтъ ожесточенной борьбы; да и то, эти законы исчезаютъ только въ эпохи революцій.
Соціалисты уже много разъ выясняли намъ, каковъ генезисъ Капитала и доказывали, что онъ плодъ войнъ, грабежа, рабства, крпостничества, обмана и современной эксплоатаціи. Они показали, какъ онъ былъ вскормленъ кровью народа, и какъ онъ понемногу покорилъ весь міръ. Они должны теперь дать намъ исторію генезиса и развитія Закона.
Народная мысль, какъ всегда, опередила уже кабинетныхъ ученыхъ; она создала философію этой исторіи и поставила ея основныя вхи.
Придуманный, чтобъ охранять плоды грабежа, захвата и эксплоатаціи, Законъ прошелъ черезъ т же фазы развитія, какъ и Капиталъ. Эти близнецы шли рука объ руку, питаясь страданіями и нищетой человчества. Ихъ исторія почти одна и та же во всхъ странахъ Европы. Стоитъ только бросить бглый взглядъ на развитіе Закона во Франціи или Германіи, чтобъ ознакомиться въ общихъ чертахъ съ фазами его развитія почти во всхъ европейскихъ странахъ.