Речи бунтовщика
Шрифт:
Вначал, Законъ былъ договоромъ или національнымъ контрактомъ. На Марсовомъ пол войска и народъ принимали этотъ контрактъ; Майское поле примитивныхъ коммунъ Швейцаріи является памятникомъ той эпохи, несмотря на измненія, которому оно подверглось благодаря вмшательству буржуазной и централизующей цивилизаціи. Конечно, этотъ контрактъ не всегда являлся добровольнымъ соглашеніемъ; богатый и сильный уже въ ту эпоху стремились подчинить все своей власти. Но тогда они встрчали сопротивленіе своимъ завоевательнымъ попыткамъ со стороны народныхъ массъ, постоянно напоминающихъ имъ о своей сил.
По мр того, какъ церковь и сеньоръ порабощали народъ, право издавать законы ускользало изъ рукъ всей націи и переходило въ руки привилегированныхъ. Церковь расширяла свои права; поддерживаемая богатствами, скопившимися въ ея несгораемыхъ сундукахъ, она все больше и больше вторгалась
Въ то же время сеньоръ расширялъ свои права и распространялъ свою власть на земледльцевъ и городскихъ ремесленниковъ; онъ сталъ судьей и законодателемъ. Въ X вк единственными источниками публичнаго права служили трактаты, опредляющіе повинности, барщину и подати рабовъ и вассаловъ сеньора. Законодатели той эпохи — это шайка разбойниковъ, которые организовывались для грабежа и угнетенія народа, который становился все боле и боле миролюбивымъ по мр того, какъ онъ предавался земледлію. Они эксплоатировали для своей выгоды чувство справедливости, присущее всмъ народамъ; они захватили въ свои руки судебную власть, обратили проведеніе принциповъ справедливости въ источникъ дохода и издавали законы, которые должны были служить оплотомъ ихъ господства.
Эти законы, собранные и классифицированные законовдами, и легли въ основу нашихъ современныхъ кодексовъ. И намъ еще предлагаютъ уважать эти кодексы — это наслдіе священника и барона?
Первой революціи, революціи Коммунъ, удалось уничтожить лишь нкоторую часть этихъ законовъ. Хартіи освобожденныхъ коммунъ были по большей части компромиссомъ между сеньоральнымъ или епископскимъ законодательствомъ и новыми взаимоотношеніями, зарожденными въ ндрахъ самой Коммуны. Но какая разница между тми законами и нашими современными законами! Коммуна не позволяла себ заключать въ тюрьмы и посылать на гильотину своихъ гражданъ ради государства; она ограничивалась тмъ, что изгоняла всхъ вступившихъ въ заговоръ съ врагами Коммуны. Большею частью, такъ называемые „преступленія и проступки” она облагала штрафами; въ Коммунахъ ХII вка признавался тотъ вполн естественный и забытый теперь принципъ, что вся Коммуна отвчаетъ за проступки каждаго своего члена. Общество того времени смотрло на преступленіе, какъ на случайность или несчастіе — таковъ и до сихъ поръ взглядъ русскаго крестьянина, — не признавало личной мести, проповдуемой библіей, и понимало, что вина за каждый проступокъ падаетъ цликомъ на все общество. Потребовалось все могучее вліяніе византійской церкви, перенесшей на Западъ утонченную жестокость восточныхъ деспотовъ, чтобы ввести въ обычаи галловъ и германцевъ смертную казнь и пытки; потребовалось все вліяніе римскаго гражданскаго кодекса, этого продукта разложенія императорскаго Рима, чтобъ ввести начала неограниченной земельной собственности и уничтожить коммунистическіе обычаи первобытныхъ народовъ.
Мы знаемъ, что свободныя Коммуны должны были погибнуть: он сдлались добычей королевской власти. По мр усиленія королевской власти право законодательства сосредоточивалось въ рукахъ горсти царедворцевъ. Обращались къ народу только для санкціонированія налоговъ, назначенныхъ королемъ. Парламенты, сзываемые на разстояніи двухъ вковъ по капризу двора, „экстренныхъ совтовъ”, „засданій нотаблей”, гд министры едва выслушивали „жалобы” королевскихъ подданныхъ, — вотъ ихъ законодательные органы. Позже, когда вся власть сосредоточилась въ рукахъ одного лица, провозглашавшаго „Государство — это я”, — „въ тайникахъ королевскаго совта”, въ зависимости отъ минутной фантазіи министра или короля-самодура фабриковались различные указы, которымъ подъ страхомъ смерти должны были покоряться вс подданные. Судебныя гарантіи были уничтожены, народъ сталъ рабомъ королевской власти и горсти царедворцевъ; примнялись самыя ужасныя наказанія: колесованіе, сжиганіе на кострахъ, четвертованіе и всевозможныя пытки, — продуктъ больной фантазіи монаховъ и буйно-помшанныхъ, находящихъ наслажденіе въ мученіяхъ своихъ жертвъ, — вотъ что появилось на сцену въ ту эпоху.
Великая революція положила начало уничтоженію
Большая часть изъ нихъ иметъ цлью покровительствовать частной собственности, т. е накопленію богатствъ путемъ эксплоатаціи человка человкомъ; они стремятся открыть капиталу новое поле для эксплоатаціи, санкціонировать новыя формы, которыя принимаетъ эксплоатація по мр того, какъ Капиталъ захватываетъ все новыя и новыя отрасли человческой жизни: желзныя дороги, телеграфъ, электрическое освщеніе, заводскую промышленность, литературу, науку и т. д. Остальные законы преслдуютъ ту же цль; они поддерживаютъ правительственную машину, которая гарантируетъ Капиталу эксплоатацію и захватъ всхъ богатствъ. Судебная власть, полиція, армія, народное просвщеніе, финансы — все служитъ одному и тому же богу: Капиталу, все стремится облегчить эксплоатацію рабочаго капиталистомъ. Проанализируйте законы, изданные за послдніе восемьдесятъ лтъ, — и вы убдитесь въ этомъ. Защитники Закона говорятъ, что его миссіей является огражденіе правъ отдльныхъ лицъ, но, въ сущности говоря, въ нашемъ законодательств это огражденіе занимаетъ послднее мсто; въ современномъ обществ нападенія на отдльныхъ лицъ изъ личной мести или жестокости замтно исчезаютъ. Теперь убиваютъ большей частью ради грабежа, а не изъ личной мести и, если число подобнаго рода преступленій уменьшается съ каждымъ днемъ, то мы этому обязаны, конечно, не законодательству, а гуманитарному развитію нашего общества и его соціальнымъ привычкамъ. Пусть завтра уничтожать вс законы, ограждающіе права отдльныхъ лицъ, пусть перестанутъ преслдовать за подобныя преступленія, и число покушеній, внушенныхъ личной местью или жестокостью, нисколько не увеличится.
Намъ возразятъ, можетъ быть, что за послдніе пятьдесятъ лтъ было издано достаточное количество либеральныхъ законовъ. Но стоитъ только вникнуть въ сущность этихъ законовъ, и мы поймемъ, что они только отмняютъ законы, завщанные намъ варварствомъ предыдущихъ вковъ. Вс либеральные законы, вс радикальныя программы могутъ быть выражены словами: уничтоженіе законовъ, ставшихъ помхой даже для самой буржуазіи, и возвратъ къ свобод коммунъ XII вка, распространенной на всхъ гражданъ. Уничтоженіе смертной казни, судъ присяжныхъ для всхъ „преступленій” (судъ присяжныхъ, боле либеральный чмъ современный, существовалъ въ XII вк), выборная магистратура, право преданія суду чиновниковъ, упраздненіе постояннаго войска, свобода собраній, свободное обученіе, словомъ, все, что приписываютъ современному либерализму, является возвратомъ къ свобод, существовавшей до тхъ поръ, пока церковь и король не наложили своихъ цпей на человчество.
Покровительство эксплоатаціи, — прямое въ изданіи законовъ о прав собственности и косвенное въ поддержк государства, — вотъ сущность современныхъ кодексовъ, вотъ главная забота дорого-стоющихъ уловокъ нашего законодательства. Но пора перестать обмниваться фразами и дать себ отчетъ въ томъ, что изъ себя представляютъ въ дйствительности законы. Законы, которые были вначал сборникомъ обычаевъ, необходимыхъ для охраненія общества, — стали теперь исключительно орудіемъ для поддержки эксплоатаціи и господства праздныхъ богачей надъ трудящимися массами. Культурная миссія Закона теперь сведена къ нулю, единственнымъ его назначеніемъ является поддержка эксплоатаціи.
Вотъ что намъ говоритъ исторія развитія Закона. Неужели мы должны поклоняться одному имени Закона! Конечно, нтъ! Онъ не иметъ права на наше уваженіе, такъ же какъ и капиталъ, этотъ продуктъ грабежа. Революціонеры XIX вка должны будутъ первымъ дломъ предать ауто-да-фе вс существующіе законы, какъ они это сдлаютъ съ документами на собственность.
Изучая милліоны законовъ, которые тяготютъ надъ человчествомъ, мы видимъ, что они могутъ быть раздлены на три главныхъ категоріи: покровительство собственности, покровительство правительству, покровительство отдльнымъ лицамъ. Анализируя эти три категоріи, мы приходимъ къ слдующему логическому и необходимому заключенію: безплодность и вредъ Закона.