Роман роялиста времен революции :
Шрифт:
Надо ли говорить, что Анри былъ въ числ ихъ? Онъ ходилъ взадъ и впередъ такъ усердно подъ окнами королевы, что она наконецъ его замтила.
— …Взгляните, — обратилась она, однажды, къ m-me де-Турзель, указывая ей на Анри. — Видите вы этого молодого человка… Это графъ де-Вирье; онъ былъ депутатомъ… Право, онъ слишкомъ рискуетъ собою изъ-за насъ.
— Это мой племянникъ, — отвтила маркиза, — и онъ только исполняетъ свой долгъ…
— Тмъ не мене скажите ему, — продолжала королева, — чтобы онъ былъ боле остороженъ. Такая преданность, какъ его, слишкомъ драгоцнна, чтобы ей жертвовали по пустому.
Конечно,
Она на половину скрывала отъ m-me де-Вирье опасности, какимъ подвергался Анри, и всячески успокоивала Анри по поводу встей, какія получались отъ ея племянницы изъ Дофине. А тамъ творились страшныя вещи. Крестьяне сожгли еще 94 замка, и хотли обвинить жену Анри въ отравленіи людей, которыхъ она пріютила у себя изъ состраданія, посл пожара.
"…Насъ собирались убить, — пишетъ m-lle де-Вирье. — Мать моя вынуждена была пригласить національную гвардію изъ Шабона. На террасс, подъ тремя старыми липами, былъ накрытъ столъ. Мать моя, печальная, должна была угощать. Это въ первый и въ послдній разъ, что я видла ее въ парадномъ туалет. На ней было блое платье, кисейное или газовое, съ длиннымъ кушакомъ. Такъ хорошо помню выраженіе ея лица, прелестное, и вмст съ тмъ такое грустное…
"…Что касается насъ, насъ это очень забавляло… Національная гвардія прибыла со свернутымъ знаменемъ. Дорогою было замчено, что на немъ былъ изображенъ аристократъ, повшенный на фонар, и было ршено, что для людей, отправляющихся на обдъ къ аристократв, будетъ любезне не предъявлять ей подобной картины.
"Быть можетъ, не въ послдній разъ демократы свертывали свое знамя, чтобы попировать…
Но патріотическій праздникъ, столь забавный для дтей, имлъ печальныя послдствія для аббата де-Вирье. Черезъ нсколько дней ему пришлось поплатиться сильною лихорадкою за свою гордость во время банкета. Ему пришлось выслушивать невозможныя оскорбленія, шутки, на которыя вдохновляла гражданская конституція духовенства.
Въ конц осени, когда положеніе политики только ухудшилось, аббатъ "B'eb'e" совсмъ расклеился.
"Моя мать очень была встревожена, — разсказываетъ m-lle Вирье, — тмъ боле, что повсюду говорили о преслдованіи непокорныхъ священниковъ. Было ршено, что мы, подъ предлогомъ болзни дяди, отправимся въ Женеву, какъ бы для того, чтобы посовтоваться съ знаменитымъ докторомъ Тиссо. Имлось въ виду такимъ образомъ спастись отъ людей, которымъ могло придти въ голову развернуть свое знамя.
"Изъ Женевы было легко добраться до Савои, гд у моей тетки, m-me де-Блоне, почти на самой границ, было маленькое помстье, подъ именемъ Весси. Мой отецъ отнесся къ этому проекту весьма сочувственно…"
Дйствительно, Анри казалось, что онъ отдаетъ дтей своихъ какъ бы на попеченіе бабушки. M-me де-Блоне оставалась для него все тою же доброю тетей Николь, которая его самого воспитывала; несмотря на прожитыя 30 лтъ, съ того времени ея привязанность оставалась все такою же сильною, и едва ли не стала еще боле сильною съ тхъ поръ, какъ Анри былъ такъ несчастливъ. Не кажется ли порою, что наша привязанность точно осняетъ собою и охраняетъ
Никогда m-me Вирье ни писала ему такъ много, ни просила его такъ убдительно вернуться къ ней. Но во всхъ своихъ отвтахъ Анри избгалъ сказать что нибудь опредленное о своихъ проектахъ. Его экзальтація въ письмахъ, которыя онъ писалъ въ Весси, поражала, просто пугала его жену.
"…Съ тобой я былъ бы счастливъ въ самомъ мрачномъ убжищ… Сердце мое радостно бьется отъ одной мысли объ этомъ… Но зачмъ останавливаться на ней. Зачмъ говорить — я желалъ бы, когда я не хочу боле желать… Я отдаюсь, предаю себя, съ закрытыми глазами, съ опущенными руками, всмъ существомъ, на волю Провиднія… Какъ отрадно сознаніе, что всякая точка нашей земли, какова бы она ни была, есть гавань, указанная безконечнымъ добромъ…"
Не скрываетъ ли всегда за собою тайна какое нибудь новое несчастье для несчастнаго? Не слышалось ли здсь прощаніе Анри?
Когда наконецъ было получено отъ него формальное приказаніе выхать изъ Пюпетьера, не дожидаясь его, то не оставалось боле сомнній, что онъ опять замышляетъ что-то новое, таинственное.
Стоялъ ноябрь, отъ втра, который носился надъ старымъ жилищемъ, стонали крыши, приходили въ отчаянье деревья, облетали послдніе цвты, въ немъ слышались мрачныя предсказанія всмъ тмъ, передъ которыми раскрывалась неизвстность. Печальный отъздъ. О немъ m-lle Вирье вспоминаетъ такъ:
"Чтобы не возбуждать подозрнія, мы вышли будто на прогулку, окруживъ больного дядю, котораго тащили подъ руки. Когда мы нсколько отошли, мы принялись плакать и кричать, что не уменьшило затрудненія…"
Впереди дв дочери m-me де-Вирье, за ея платье держался маленькій Аймонъ, который, по вол странной судьбы, былъ впослдствіи другомъ поэта разочарованій и разрушенія. Рука объ руку съ Ламартиномъ, Аймону привелось, однажды, постить эти лса и дороги, которые онъ въ дтств покинулъ, спасаясь бгствомъ. Ламартинъ и Аймонъ были давно братьями. Вдохновеніе, которое въ разгар XVIII столтія направило Анри къ религіозному идеалу, безкорыстному, такъ мало извстному въ его время, сдлало изъ него предка великаго поэта… Разв человческія поколнія не похожи на поколнія листьевъ, о которыхъ говоритъ Гомеръ? Опавшіе листья образуютъ сокъ тхъ, которые зазеленютъ…
Долина Пюпетьеръ вдохновила Ламартина на одну изъ самыхъ высокихъ его гармоній, но прелюдія къ ней принадлежитъ Вирье.
"…Событія точно гора, которая давитъ насъ, точно пропасть, которая насъ влечетъ къ себ… Но уже виднется гостепріимная долина за долиной слезъ… Пробужденіе, которое называется смертью, есть послдній предлъ этихъ угрожающихъ вершинъ… а за ними — сіяющая вчность, океанъ свта, ожидаетъ уповающаго путника, который возносится на крыльяхъ вчной любви [60] …
60
Ламартинъ сказалъ:
…Вознесись душа моя, и полетомъ твоимъ,
Вознесись изъ этого міра до вчныхъ красотъ,
И вчно стремясь къ красотамъ инымъ
Проси у создателя ихъ еще безъ конца…