Роман роялиста времен революции :

Коста-Де-Борегар Шарль-Альбер

Въ настоящее время новыя причины снова связывали этихъ двухъ людей, причины доврія и общей вры, а также отчаяніе. Для нихъ являлось роковой дилеммою: предоставить короля яобинцамъ или заплатить за его благополучіе разъединеніемъ, которое рано или поздно, какъ писалъ Водрейль, привело бы Людовика XVI къ печальному положенію "Суассонскаго короля", страшная дилемма, которую для Вирье, покрайней мр, разршило одно совершенно неожиданное обстоятельство.

III.

1 марта 1792 г. скончался императоръ австрійскій. Въ томъ положеніи, въ какомъ находилась Европа, не могло ничего случиться боле важнаго, важнаго именно съ французской точки зрніи.

Роялисты

и якобинцы одинаково были ошеломлены этою смертью, которую ршительно нельзя было предвидть, такъ какъ королю было всего 45 лтъ.

Послдствія этой смерти казались всмъ до того серьезными, что самая смерть явилась сейчасъ же темою для самыхъ гнусныхъ обвиненій.

Но въ сущности не требовалось никакого преступленія для смерти принца, который утонченностямъ политики предпочиталъ утонченности удовольствій. Удовольствія замняли собою вс другія чувства въ этой отлетвшей жизни. Если Леопольдъ забывалъ про свою сестру, погибавшую по ту сторону его границъ, то потому, что онъ былъ занятъ другими женщинами въ Вн. Извстно ли, что Тероань, кровавая гордыня 5 октября, была въ числ ихъ? [70]

70

Тероань де-Меривуръ род. въ Литтих, куда она занесла свои революціонерные взгляды посл 5 октября. Арестованная и заключенная въ тюрьму въ Куфштейн по приказанію императора Леопольда, который постилъ ее, нашелъ ее очень хорошенькой и приказалъ возвратить ей свободу.

Уваженіе къ эрцгерцогу, наслднику, уменьшалось по мр того, какъ возрасталъ скандалъ около его отца. Но даже если бы не существовало этой причины, все-таки пришлось бы считаться съ той особой силой, которая въ каждой царственной семь длаетъ изъ вроятнаго наслдника противника.

Между отцемъ и сыномъ непремнно разразилось бы несогласіе, если бы не внезапная смерть императора.

Никогда два принца не были такъ различны. Для ихъ характеристики достаточно ихъ совершенно различнаго отношенія ихъ къ Маріи-Антуанетт.

Нельзя было относиться къ королев боле холодно, нельзя было быть боле антифранцузомъ, чмъ Леопольдъ.

Трудно быть боле французомъ, боле рыцаремъ въ своей преданности къ ней, чмъ Францъ.

То же самое можно было сказать и о политик ихъ.

Одна являлась вдохновеніемъ маршала де-Ласси, другая вдохновеніемъ лотарингскаго аристократа, преклонявшагося передъ Маріею-Антуанеттою — котораго звали графъ де-Ламберти.

Контрастъ между политикой, только что умершей, и той, которой предстояло себя заявить, былъ слишкомъ хорошо извстенъ, чтобы эмигранты не сдлали изъ него предмета своихъ самыхъ безразсудныхъ надеждъ.

На другой день смерти императора, Кобленцъ превратился въ вбзудораженный муравейникъ. На площади, по улицамъ, въ отел "Трехъ Коронъ" стоялъ гулъ отъ взрыва идей, радостныхъ рчей, цлыхъ потоковъ мнній, которые точно смыли вс прошлыя страданья и понесли на своихъ волнахъ вс надежды къ радостному будущему.

Увы! съ присущимъ имъ недостаткомъ мры, эмигранты заявляли и подтверждали такъ громко свои права, что слухъ объ этомъ дошелъ до Вны.

Слухъ этотъ пробудилъ въ император недовріе къ эмигрантамъ, и довріе къ совтникамъ отца, въ какомъ онъ отказывалъ имъ досел.

Каунитцъ и Ласси пріобрли снова вліяніе въ совт. И первымъ доказательствомъ почтенія къ ихъ совтамъ молодого императора было его согласіе пожертвовать королевою Франціи [71] .

Чувствительность новаго императора, впрочемъ, была

поразительно мимолетна.

Его безразличное отношеніе къ тетк было только началомъ такого же отношенія къ его собственной дочери, Маріи-Луиз, къ его зятю, Наполеону, наконецъ къ его внуку… Совершенно врно говорилъ о немъ позже Меттернихъ "у императора Франца было сердце чисто государственное"…

71

Безъ сомннія, заявленія, которыя Дюмурье, назначенный 15 марта министромъ иностранныхъ длъ, передавалъ немедленно новому имаератору, способствовали его отршенію отъ добрыхъ намреній:

"…Если онъ (императоръ) будетъ содйствовать преступному остервеннію эмигрантовъ, которые разрываютъ отцовское сердце короля, для него не воспослдуетъ изъ этого ничего, кром той же слабости и того же истощенія, до котораго онъ довелъ бы и Францію…

"Можетъ ли онъ взять на себя защиту мятежниковъ? И такой примръ не былъ ли бы опасенъ для него самого? Вотъ въ чемъ вы должны хорошенько убдить новаго императора…" (Указанія, данныя маркизу де-Ноаль, посланнику въ Вн, въ март 1792. См. Фейлье де-Коншъ. Неизданные документы, т. V, стр. 333).

На другой день смерти Леопольда, надъ имперіей стали носиться т маленькія тучки, которыя надъ моремъ предвщаютъ перемну втра, а надъ государствомъ новую политику.

Такая маленькая тучка надъ Кобленцомъ принесла съ собою отршеніе отъ переговоровъ, которые Вирье удалось довести до тихой пристани.

Для новаго императора, для короля Венгріи, какъ его тогда звали, интрига, затянная, быть можетъ, боле для того, чтобы явиться противникомъ отца, чмъ ради спасенія Франціи, потерялась въ общей политик.

Съ другой стороны, принцы не нуждались ни въ чьемъ содйствіи для своихъ отношеній со вчерашнимъ союзникомъ, сегодня возсдавшимъ на трон.

Одинъ среди столькихъ дйствующихъ лицъ, замшанныхъ въ этомъ таинственномъ дл, несчастный Вирье не зналъ, что длать.

Что касается Монтальбано, для него счастье было отнын въ Вн. И онъ бжалъ за нимъ по слдамъ. Убжденный, что оно призываетъ его въ повренные императора, такъ какъ онъ былъ до этого повреннымъ наслдника, онъ спшилъ къ столь высокому назначенію.

Для того, чтобы до него добраться, онъ торжественно слъ въ кабріолетъ виконта де-Вирье-Бовуаръ, прихвативъ съ собою послдніе золотые несчастнаго Анри.

IV.

Для Анри ни раззореніе, ни то, что онъ попалъ въ смшное положеніе, было не важно. Съ самой минуты отъзда изъ Парижа, онъ предвидлъ неудачу и заране былъ готовъ на несочувствіе тхъ, для кого онъ хлопоталъ.

"…Пускай, если нужно, вся отвтственность этого случая падетъ на меня и на Жилліе, — писалъ онъ въ то время, какъ принцы заставляли его томиться въ ожиданіи на чердак. — Не все ли равно, что насъ сочтутъ за легковрныхъ людей или за дураковъ? Мы желали только дать возможность принцамъ выяснить это дло. Пускай насъ не признаютъ, если это можетъ принести пользу. Мы на это давно готовы".

Но какъ сообщить принцесс Елизавет о странномъ исход предпріятія?

Слдовало ли отнять у принцессы всякую дальнйшую надежду или ждать изъ Вны новаго указанія, какъ дйствовать дальше?

Предчувствія Флаксландена по этому поводу были весьма неутшительны.

"Сомнваюсь, — писалъ онъ Вирье, — чтобы у преемника были еще т намренія, которыхъ мы могли ожидать. Наши надежды съ этой стороны могутъ также исчезнуть, какъ исчезъ нашъ авантюристъ.

"Во всякомъ случа нашъ заговоръ конченъ. Теперь мы можемъ дйствовать въ открытую съ его высочествомъ королемъ Венгріи.